Темные Фейри
Шрифт:
Черт, мне повезло, что я была рождена вампиром. Вплоть до пробуждения моей магии в прошлом году, когда мне исполнилось восемнадцать, я не была уверена, в каком Ордене окажусь. Мама была экзотической танцовщицей и Пегасом. Она любила отца Гарета, поэтому и дала ему фамилию Темпа. Но когда меньше чем через год мой отец разбил ей сердце, она решила дать мне свою собственную фамилию. Она не любила говорить со мной о моем дорогом покойном отце, но оказалось, что он был довольно сильным вампиром и мне повезло, что я унаследовал от него эту способность. Поэтому он передал по наследству мне
Когда мои силы пробудились, я оскалила клыки, так как вампир во мне тоже проснулся. Я почти вырвала горло стоящему рядом парню, пытаясь выпить из него всю кровь и магию. Это было чертовски сказочно. Не считая той ночи, которую мне пришлось провести в камере, которую на факультете называли "местом заключения", за то, что я потеряла контроль над своей формой Ордена и чуть не убила его. Но тот первый вкус крови на моих губах был практически оргазмом, так что я не жаловалась. Это того стоило. Полностью.
Мои клыки удлинились при воспоминании, эти чертовы штуки всегда были жестко привязаны к моему либидо, хотя у меня не было никакого желания получать какое-либо удовлетворение от этой шавки передо мной. Он заплатит кровью за свою причастность к смерти моего брата, но ни одна капля крови не попадет мне на губы.
— Когда моя семья узнает, что ты сделала, они уничтожат тебя на хрен. Они изуродуют тебя перед смертью и ты будешь умолять их покончить с тобой за несколько дней до того, как они это сделают! — заорал он, прежде чем начал так смеяться, что я с отвращением повалила его обратно на землю.
Да, такая мысль посещала и меня, но по большому счету я все-таки решила рискнуть. Ради Гарета я рискнула, ради его глупой улыбки и объятий, которые продолжались слишком долго. Ради тех телефонных звонков посреди ночи, потому что он забывал позвонить в разумное время и не хотел просыпаться и чувствовать себя дерьмом из-за того, что забыл обо мне. За то, что он всегда клялся, что вытащит нас из этого места и построит нам лучшую жизнь, как только закончит университет. За то, что один из мудаков в той школе забрал его у нас с мамой. А теперь она просто лежала, свернувшись калачиком под простынями, слишком убитая горем, чтобы смотреть на мир, пока счета накапливались, а дни ползли мимо.
— Я не боюсь клана Оскура, — прорычала я, дрожь по позвоночнику была единственным признаком того, что это ложь, но он этого не видел. — Я в десять раз страшнее их.
Лоренцо кашлянул сквозь полный рот крови в том месте, где его лицо ударилось о землю, она окрасила его зубы в ржавый цвет в лунном свете и железный привкус ее на ветру позвал меня.
— Убьешь меня один раз — и я исчезну, убьешь два раза — будет мило, убьешь три раза — ты уже будешь близка, но больше всего меня убьет Клан Оскура.
Лоренцо поднялся на руки и колени, продолжая нести какую-то чушь, а я двинулась вперед, целясь ногой ему в ребра.
Моя ярость придала силу моим конечностям и я услышала треск костей под силой, которую я приложила, когда он откатился от меня. От этого звука по моим конечностям пробежала дрожь силы. Мне не должно было это нравиться. Но мне понравилось. Сейчас я была жестоким,
Прежде чем он смог подняться, я надавила сапогом на высоком каблуке на его горло, шпилька только проткнула кожу и он затрепыхался подо мной.
— Я взломала его электронную почту, — шипела я, наклоняясь ближе, продолжая давить своим весом. — Я знаю, что ты встречался с ним той ночью, я знаю, что ты пытался заставить его присоединиться к клану Оскура.
Кучка психопатов — оборотней, которых этот мудак называл семьей, управляла половиной центра Алестрии и была так глубоко погружена в криминальную подноготную этого города, что я сомневалась, что есть преступление, к которому они как-то не причастны. Если бы не Лунное Братство, которое встречало их на каждом шагу и держало их в напряжении войнами банд и соперничеством, то я была бы уверена, что весь город и за его пределами уже был бы под их властью.
Фейри претендовали на любую власть, если только были достаточно сильны для этого и банды захватили большую часть власти в этом забытом городе Солярии. Конечно, технически королевством управлял Небесный Совет и именно он устанавливал законы, которые банды постоянно нарушали. Но если бы Лайонел Акрукс или любой другой претенциозный придурок, которого я часто вижу в новостях, приехал сюда, чтобы лично разобраться с этим местом, я не ожидала, что ситуация изменится в ближайшее время. Люди с такой силой просто не тратили время в таких местах, как это.
— Я встречаюсь со многими людьми. Все знают меня… все знают мою семью, — прорычал Лоренцо, в нем наконец-то проявился волк. Да, связываться с Оскура — даже с такой амебой, как он — было, наверное, плохой идеей, но я, черт возьми, скорбела и мне нужно было получить ответы. Мне нужно было знать, что произошло и кто за это заплатит. Это разрывало меня на части, рвало мою душу в клочья и уничтожало все хорошее, что во мне было.
Кроме того, Лоренцо был в отключке из-за Киллблейза и есть шанс, что завтра он решит, что весь этот разговор был плодом его воображения — если, конечно, я позволю ему прожить так долго. Я все еще не была уверена, что он непосредственно причастен к смерти Гарета, но если бы я поняла, что это так, то месть пришла бы на быстрых крыльях. Возможно, у меня не осталось огромного запаса сил, но моя магия была достаточно сильна, чтобы украсть кислород из его легких, пока он не задохнется, если это потребуется. Хотя, возможно, у меня было бы искушение пойти на что-то более жестокое.
— Твоей семьи сейчас здесь нет. Но Гарет здесь. И я не позволю тебе уйти отсюда, не дав мне ответов на мои вопросы.
Лоренцо закричал, вскочив на ноги и бросился на меня. Я едва не застонала от облегчения, получив повод выплеснуть на него свою ярость.
Мои костяшки пальцев врезались в его лицо, раз, два, три раза. Хлынула кровь, с его губ посыпались проклятия, сильный удар больно врезался в мое нутро, а за ним последовал всплеск извращенного удовольствия. Да, боль была одной из единственных вещей, которые я сейчас ощущала и я начинала чувствовать ее вкус — но этого было недостаточно.