Темные глубины
Шрифт:
– А что насчет отпечатков на ноже? – спросил Макс.
Дмитрий усмехнулся:
– К сожалению, их не было. Прокурор посчитал, что я их стер, благо времени на это у меня было достаточно.
Тут я вступила в разговор, поинтересовавшись, удалось ли выяснить происхождение орудия убийства. Дмитрий считал, что ничего особо не выясняли, так как были уверены, что нож принадлежал ему, хотя и спрашивали о том, где и у кого он приобретал экспонаты для своей коллекции. Поскольку все покупки были незаконными, он не назвал продавцов.
– А нам назовешь? – прервал его Макс.
– Зачем?!
– Чтобы выяснить, откуда взялся тот нож. Возможно, у тебя с убийцей был один и тот же продавец.
Дмитрий
– Да его длина около 30 сантиметров! – возмущенно воскликнул Дмитрий. – Я тогда был без пиджака, где бы я мог спрятать его!
Однако следствие посчитало, что нож Климов хранил в своей машине. Сосед Валентина, главный свидетель, сказал, что заметил Дмитрия, когда тот уже ворвался в сад. Ножа в его руках он не видел, но это не значит, что его не было, так как в тот момент ему что-то попало в глаза, и он их протирал.
В общем, сыщики порасспрашивали нескольких коллекционеров, среди которых были и знакомые Дмитрия, но никто ни в чем не признался, и продавца ножа с говорящим названием так и не нашли. Это был существенный пробел в обвинении, зато все остальное идеально сходилось, так что его приговорили к восьми годам строгого режима, хотя свою вину он так и не признал, как ни уговаривал его адвокат.
– Мой адвокат Олег Антипенко, также и мой друг, – пояснил Дмитрий, – но даже он не верил в мою невиновность, зная мой вспыльчивый нрав. А ведь мы с ним дружим с детства! Уговаривал покаяться в надежде на снисхождение. Но мне было не в чем каяться. Даже мой отец мне не верил! – При этих словах на его лице появилось горестное и усталое выражение. – Говорил: «Будь мужиком, признайся!».
В общем, адвокат, несмотря на возражения Дмитрия, представил дело так, что его клиент искренне считает, будто не убивал, так как находился в состоянии аффекта, и у него случилась кратковременная потеря памяти. Вызванные им эксперты подтвердили такую возможность, поэтому наказание было не слишком суровым.
– А выяснили, кто отправил смс-ку? – поинтересовалась я.
– Номер мобильника, с которого было отправлено сообщение, определили, но это ничего не дало. Телефон был краденым.
После вынесения приговора Ольга подала на развод. Ее мать не блефовала, у нее действительно был знакомый адвокат по бракоразводным делам, очень ловкий тип, так что его бывшая жена стала состоятельной женщиной. Дмитрий не собирался признавать несправедливое обвинение, его адвокат обращался к частным сыщикам, но тем не удалось раскопать ничего существенного, так что все апелляции отклонили.
– В какое агентство он обращался? – перебил его Макс.
– В два агентства –
– Никогда о них не слышал, – пробормотал Макс, – впрочем, я в этом бизнесе только шесть лет.
– Последний раз мы обращались в «Фемиду» три года назад, – уточнил наш клиент. Клиент. По загоревшимся у Макса глазам я поняла, что мы возьмемся за это дело.
Дальнейшие события Дмитрий изложил очень кратко. Пребывание в колонии давалось ему непросто, и благодаря взрывному характеру он не раз попадал в карцер. Потом опытные зэки его просветили, как надо себя вести, чтобы рассчитывать на условно-досрочное освобождение. Он понемногу научился управлять собой и, когда отсидел половину срока, было подано прошение об условно-досрочном освобождении. В отличие от своего адвоката он считал свои шансы неплохими. Олег настаивал на том, чтобы на заседании комиссии Дмитрий признал вину, иначе всё впустую, и тот не знал, что делать.
Накануне заседания комиссии он непрерывно размышлял, как ему поступить – сделать, как велит его совесть или послушаться адвоката. Но ведь, если он признается в убийстве, то ему уже никогда не удастся смыть с себя это пятно. А он собирался найти настоящего убийцу и рассчитаться с ним сполна. Ведь из-за того, что он угодил в тюрьму, от сердечного приступа умерла его мать, а через два года и отец последовал за ней. В задумчивом состоянии он вошел в тюремную столовую, когда раздался громкий писклявый голос:
– Чего такой мрачный – вспоминаешь, как твоя баба тебе рога наставила?
Дмитрий оторопел. Эту вызывающую фразу произнес самый презираемый тип на зоне – вафлёр по кличке Пинок. Он не считался за человека, с ним было "западло" разговаривать, сесть за один стол есть или оказать ему хотя бы малейшую помощь. Это пожизненно преследуемая каста. Дмитрий же благодаря мощным кулакам и буйному нраву пользовался авторитетом в колонии. Он молча надел ему на голову миску с супом, краешком сознания помня о завтрашнем заседании комиссии. Но Пинок не унимался:
– Весь из себя такой гордый и сильный, а главная мышца-то, видать, не работает! Небось, на ту фотку любуешься, где твою жену твой дружок …?
Вокруг наступила мертвая тишина. У Дмитрия перед глазами всё поплыло. Еще неизвестно, какое решение примет комиссия, но, если он спустит такое оскорбление, да еще от Пинка, ему конец. Он молча взял за шкирку щуплого вафлёра и вытащил из столовой, где от всей души его отдубасил. Пинок был без сознания, когда подоспели охранники. Обычно они либо сразу пресекают драку, либо смотрят на всё сквозь пальцы, а тут подоспели в тот момент, когда Пинок своё уже получил, а Дмитрий стоял рядом с ним, утирая пот.
Дмитрий загремел в карцер на месяц. Ему не раз доводилась там бывать, но впервые на столь долгий срок. И главное – условно-досрочное освобождение сорвалось, теперь ему предстояло отбывать срок в полном объеме, то есть впереди ожидали еще четыре года отсидки. Это его просто убивало. Он перестал делать зарядку и почти ничего не ел. В карцере было холодно и сыро, так что он заболел пневмонией, и его положили в больницу. Через две недели выписали, хотя до конца не долечили. Он был обозлен на весь мир. Если ему казалось, что кто-то разговаривает с ним не тем тоном или не так на него смотрит, он сразу пускал в ход кулаки, за что регулярно попадал в карцер. Адвокат и старый друг Олег Антипенко злился на него за несдержанность и говорил, что если он будет продолжать в том же духе, то восемью годами не ограничится. По настоянию Дмитрия Олег опять обратился в детективное агентство, чтобы попытаться найти основания для очередной апелляции. Для этого пришлось продать одну из двух авторемонтных мастерских. Но эти затраты оказались напрасными.