Темные Крылья

Miltrom Jane

– Он со всеми остальными в низу, ждет пока ты придешь в себя. Мы все еще в Финиксе, теперь у нас все будет хорошо, все наладиться. Я заберу тебя в Тоунс. Ты почти восстановилась, твоя рана затянулась, остался небольшой шрам, который вскоре пройдет. – ласково сказал он. – Ничего уже не будет хорошо, Нейтен – сказала я. – Келл, дай мне все объяснить. – он явно напрягся. – Дело не в той девушке. – устало проговорила я. – Тогда почему ты ушла? Почему оставила всех нас?

– Потому что, мне не нужен тот, у кого нет чести, Прейслент. Я простила раз, второй, а знаешь почему я не хочу давать тебе третий шанс? Потому что я не верю, что

ты все еще можешь измениться.

– Ты права. – он отдернул руку. И меня будто ударили по голове. – Я изменился, теперь я стал жестоким, неуправляемым животным, которому хочется лишь одного. Я стал похотливым. Я стал мразью, и наврятли я изменюсь. Да, не скрою, я хочу поиметь каждую, что пройдет передо мной, но знаешь почему я этого не делаю? – он наклонился ко мне, и теперь его руки по обе стороны от моей головы. Я буквально вжалась в кровать. Я чувствовала его мощь, его силу, чувствовала его возбуждение.

Его рука нырнула под одеяло, и в один момент оказались у меня на бедре. Он раздвинул мои ноги и залез ко мне в трусики. Я закусила губу и издала тихий всхлип. – Потому что, иметь тебя и слышать твои стоны, вперемешку с криками, намного приятнее. – он сделал паузу и вновь его губы оказались у меня на шее. – Потому что ты – единственная, кого я так сильно, и по настоящему желаю. – он поцеловал меня в подбородок. – Потому что, я люблю тебя. – и теперь его губы коснулись моих. И тогда мне захотелось чего-то большего, чем просто поцелуй.

Я обхватила руками его шею, и запустила их в его волосы. Его пальцы все еще доставали мне удовольствие, и от этого, я тихо застонала, и вмиг прикусила губу. – Тебе пора прекращать так делать – прошептал мне в губы Нейтен. – У меня на такое жуткий стояк. – он улыбнулся и чмокнул меня в нос.

Как только он поцеловал меня, ручка от двери начала поворачиваться, и Нейтен быстро вынул руку из моих трусов и сел на стул. Оставив меня в очень неловком и возбужденном положении. – Мои руки все еще пахнут тобой – прошептал он. Критин. – Баранка моя! Ты проснулась! – в комнату первый влетел Гарри, и набросился на меня с объятьями. – Гарри! Боже. Я думала ты уже погиб. Псина – я потрепала его по голове, а он засмеялся. – Я был уверен, что ты такая же ненормальная, как и я – он захохотал. – Эй, может с ней мы тоже пообщаемся? – рыкнул Алекс. – Если хоть писк полетит в его сторону, Алекс, я тебя разорву – так же рыкнула я. – Ты все еще обижаешься? – Все еще. – кивнула я. – Видимо я заслужил. – обидчиво произнес он. – Так, сейчас не об этом – сказала Тэш. – Мой брат идиот, с этим ничего не поделаешь – она вскинула руки. – Джеки… Тэш права, он их принудил. – согласился дядя. – Но я.. – начал Нейтен, но я его перебила. –Заткнись Нейтен. – миг, и вот он опять возвышается надо мной. – С чего бы мне слушать таких маленьких девочек? – прищурившись сказал он. – С того, что эта маленькая девочка вынашивает твоего волчонка.

– Хм, надо еще подумать…- он потер подбородок. – Я так же скажу у алтаря на нашей свадьбе. – теперь взгляды родственничков уставились на нас то ли с восхищением, то ли со страхом. Мы же как две ядерные бомбы, вот-вот и одна из нас взорвется. – Ты согласна быть моей Селеной?

– Я согласна выйти замуж за Нейтена Преслента, и взять его фамилию. И жить как Аккелия Прейслент, быть Луной для своей стаи, быть хорошей мамой. А не какой-то там Селеной.

Нейтен улыбнулся, и наши губы сомкнулись.

Интересно: где та

любовь, которой так много? Та любовь, которая есть в каждом кадре старых черно-белых фильмов.. вот, ну та самая любовь, которая гонит куда-то одиноких ковбоев, та любовь, которая заставляет так часто и долго курить героев французских и итальянских кинокартин, та любовь, которая чувствуется в каждом из семнадцати мгновений ну той самой весны.. Где она? И есть ли она здесь? И есть ли она для тебя в этом городе?

Евгений Гришковец

Глава 33

«Still Arizona. Hi, Toyns. Waiting for?»

– Миссис Эйчел, как вы себя чувствуете? – спросил мимолетно доктор Фил. – Может, вы зададите ей этот вопрос глядя ей в глаза, а не в...

– Нейт! – рыкнула я.

Сейчас мы с Нейтеном на приеме у гинеколога. Доктор настоял прийти на проверку, что бы окончательно убедиться, что плод готов, для перелетов в другой, более холодный климат. Я согласилась, естественно не с какой – либо охотой. Потому что походы куда – то дальше дома, Нейтен контролировал сам.

Прошло всего три дня, после моего чудесного воскрешения из мира мертвых, одиноких душ. Что блуждают где-то далеко от дома. По крайней мере, мне так казалось и кажется до сих пор.

Я попросила Прейслента дать мне немного времени проститься с этим местом. Отрадно знать, что ты всегда можешь вернуться сюда, но начинаешь грустить, лишь задав себе один единственный вопрос : Будет ли тебя кто-то тут ждать, вспомнит ли тебя? Есть много вопросов, но как по мне этот часто задаваемый. Так и есть. Мы – люди, часто волнуемся за то, что будем забыты. Но, никогда не позволяем себе запомнить – забвение неизбежно. Все, что вы делаете, все, что сделали, в скором времени забудется. Возможно, ваш род будет помнить ваши подвиги, и хоть чего – то знать, о вас, по вашим личным дневникам, записям, фотографиям, но пройдет пять сот лет, тысяча, пройдут миллиарды световых лет. Вы – будете забыты.

Мной не забыт мной любимый город. Его тихие, такие спокойные, иногда пугающие леса. Но все, что там есть : бурые, багровые листья, что упали давно с деревьев, и те, что еще крепятся не так сильно, как прежде, в надежде, что они не упадут. Но в итоге, конец очевиден до боли в сердце. Зеленая трава, репейники, цветы – они ждут тебя, что бы поговорить. Им одиноко. Они одни, гниют и ждут – когда же она придет и поговорит с нами. Станцует нам танец, споет песню? Тогда и не жалко, гибнуть, под ногами этой леди.

Он будто с самого детства со мной говорил. Знаете, странно, вот так вот, знать, что ты внучка, лесной чуть ли не нимфы этого леса. Целительницы природного, дочь отца, а ведь я даже не знала, каким он был существом. Крофенольфом? Волкодлаком, а может просто оборотнем? Нет. Он был обычным для меня. Человеком. Пускай так и останется в моей памяти образ отца. Я внучка своего деда. И пускай, я совсем запамятовала, кем он был, птицей что ли? Не помню и вовсе. Какая теперь разница? Они остаются в моей памяти теми, кем были для меня в детстве, и это неизменно.