Темные пространства
Шрифт:
Тогда они остановились. Над раскаленной кучей посреди поляны дрожал воздух. Я увидел Янину — она стояла возле скалы, где я ее оставил. Я ждал. Чего — воя? рыданий? человеческой речи? Сейчас я бы ничему не удивился, наверное.
Однако произошло иное. Они просто повернулись и направились в лес. Один за другим те, кто был на поляне, скрывались в тайге, а за ними следовали другие — оказывается, их было много, гораздо больше, чем я видел, просто все не могли уместиться на этом небольшом пространстве. Наконец последние скрылись, и мы остались одни. Угли уже темнели, но от них все еще тянуло жаром.
Глава 18
ВО МРАКЕ
Ледяная равнина, покрытая торосами
Я набрал на браслете номер генерала, затем номера всех его помощников, дежурного… Сколько раз за последние часы я проделывал эту процедуру — двадцать? тридцать? Ответ был всегда один — молчание. То ли это какие-то помехи в эфире, то ли что-то случилось с моим передатчиком. Надо же было ему испортиться именно теперь, когда мне так нужна связь!
Завидев шествующую по проходу стюардессу, я замахал рукой, привлекая ее внимание. Не будет ли сударыня так любезна передать командиру корабля вот это? Это мое служебное удостоверение, а в него вложена записка с просьбой. Мне очень нужно связаться с моим руководством, а мой браслет… Вы передадите? И скажите ему, что речь идет о деле чрезвычайной важности.
Спустя несколько минут меня пригласили в кабину. Я никогда не был в кабине страта и потому, войдя, растерялся: это была не кабина, а целый зал, я бы долго искал в нем командира, если бы не помощь стюардессы. Мне уступили место у пульта, показали, как им пользоваться, и я набрал номер Римана. Я отчетливо слышал длинные гудки. У первого и второго помощников то же самое. И дежурный не отвечал. Складывалось впечатление, что во всем Управлении никого не было. Но такого просто не могло быть! Оставалась еще рация в оперативном отделе, она, это я точно знал, постоянно находилась в режиме приема. Я настроился на нужную волну и набрал код вызова. Шорох, треск — голоса эфира. Я не мог связаться с Управлением! Такого не случалось ни разу за все годы моей работы.
Видимо, у меня был настолько растерянный вид, что радист корабля пришел мне на помощь и, поколдовав над своей аппаратурой, повторил вызов. Результат был тот же.
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся; это был один из членов экипажа.
— Это ваше Управление, которое вы вызываете, находится, случайно, не в Монтрё? Подойдите сюда, здесь по каналу «Глоубл информэйшн» передают о каких-то событиях в Монтрё…
Я поспешил за ним к визору. На экране было знакомое мне здание нашего Управления. Снимали издалека, оператору что-то мешало, потом я понял — он снимал через головы полицейских, стоявших плотной цепью вокруг всего сквера. Возле самого Управления происходило какое-то движение: кто-то бежал, за ним гнались, спешили люди с носилками… Что он говорит? Мне сунули наушники, я натянул их…
—…говорить, что само здание тщательно охраняется. Представляется невероятным, что кто-то мог решиться на подобную дерзкую акцию. Странно и то, что первыми о нападении сообщили не сами сотрудники Управления, а жители окрестных домов, разбуженные криками и звуками выстрелов. Однако прибывшие на место
Снимая наушники, я поймал сочувственный взгляд летчика. Наверное, я был похож на человека, с которым произошло несчастье. Мне хотелось броситься к командиру и упросить его увеличить скорость. Однако я хорошо понимал, что это невозможно: менять характеристики полета такой махины, как страт, никто не будет. Можно успокаивать себя тем, что на сегодня это самый быстрый вид транспорта. А подойти к командиру все же следует: надо точно рассчитать, где мне выйти, чтобы добраться до Монтрё как можно быстрее.
Выяснилось, что следующим пунктом после Берна будет Лион; однако, если на борту найдется достаточное количество желающих, можно заказать флайер на Лозанну. Я заявил, что олицетворяю собой то самое необходимое количество, флайер должен быть заказан. Спорить со мной не стали.
В салоне меня встретил встревоженный взгляд Янины. Где я был? Что случилось? Я рассказал об услышанном по ТВ.
— И здесь этот старик! — воскликнула она. — Как он успел?
Глечке? Эта мысль еще не приходила мне в голову, но теперь, когда Янина высказала ее, она показалась логичной. Ведь ведущий говорил о психической блокаде, нервном расстройстве, возникшем у полицейских. Тем более я там нужен. Во всем Управлении о Глечке знают 7 — 8 человек, и никто не знает столько, сколько я.
Страт начал снижаться — мы приближались к Москве. Янина хотела лететь дальше со мной, но я заявил, что в этой ситуации пользы от нее будет немного, а опасности хватает. Будет лучше, если она свяжется со своим научным руководством и убедит его продолжить исследования в тайге. Важно знать, как поведут себя звери после гибели Лютова. Она согласилась. Уже объявили посадку в московский флайер. Я проводил ее до посадочной платформы. Неожиданно Янина крепко обняла меня, прижалась к моей груди. Впервые она поступала так на людях; сдержанный, слегка ироничный тон наших отношений не предусматривал подобных нежностей. «Береги себя», — услышал я шепот, Янина скрылась во флайере, чмокнул люк. Спустя минуту в иллюминатор я увидел, как похожий на цветастую бабочку флайер, выпорхнув из-под страта, устремился к земле; навстречу ему уже спешил московский челнок.
Оставшуюся часть пути я провел, не отрываясь от визора. Сообщения из Монтрё передавали каждые 15 минут, но новостей было немного. Последнее, что я услышал, была информация о том, что пожарные все же смогли войти в здание и начать тушение пожара, но встретили непреодолимое препятствие.
— Господин Ребров? — услышав свое имя, я обернулся. Это был кто-то из экипажа. — Пойдемте, я вас провожу.
Я думал, что мы пойдем к посадочной платформе, однако мы спустились на самый нижний ярус и направились в носовую часть.