Тёмные воды. Зимний апокалипсис
Шрифт:
– А если останемся в Солнечной системе?
– Ну это смотря где. Например на Европе – это спутник Юпитера – минус сто пятьдесят.
– Ого! Так холодно?
– Это ещё не холодно, Зоя. Это на Европе тропики. В полярных областях минус двести…
– Ладно, – буркнула Зойка. – Едь давай.
К Новому году нам пришлось ставить в домах дополнительные печки. Особенно холодно стало в доме, где жили Денис с Артёмом и четыре девушки, так как он был обложен утеплителем только наполовину. В какой-то момент температура в нём
Дров у нас было очень много, однако они сжигали кислород в домах, поэтому с двумя печками было тепло, но душно. А дышать, к слову, и на улице было тяжеловато. Тогда Витя вспомнил, что в части были баллоны с кислородом. Генка загорелся, и мы снова поехали. По пути я пошутил:
– Сколько мы туда искатали бензина, нам легче было бы там поселиться, ёлы-палы.
Генка посмотрел на меня и ничего не сказал. Несколько баллонов с кислородом погрузили на прицеп, Генка залез в кабину трактора, и мы потихоньку отправились обратно. Трогаясь, он сказал:
– Ты прав, Стас, нам здесь жить было бы неплохо… – он сделал ударение на «нам», и я его понял.
Морозы стояли такие, что резало глаза, особенно при ветре, даже слабом. Глазные яблоки воспалялись, чесались и как будто высыхали. Однажды Генка привёз пару десятков очков для плавания, они плотно прилегали к коже, и глазам на морозе в них было намного комфортнее, правда, за счёт видимости.
Между тем, нас ждал ещё один космический сюрприз. Числа пятого декабря Томка, глядя в окно, закричала:
– Немезида падает на нас!
Мы все ошалели и подбежали к ней. Томка показывала пальцем в окно и кричала:
– Смотрите, какая она огромная! Она упадёт на нас и всех сожжёт!
Бросившись к окну, мы, действительно, увидели красный диск, который был намного больше красной звезды, к которой мы уже привыкли и не обращали на неё особого внимания.
– Кошмар какой, – ошарашенно запричитала Зойка. – Но когда она успела так вырасти? Ведь ещё вчера была намного меньше… Неужели мы правда на неё падаем?
Нас охватило отчаяние.
– Интересно, хоть до Нового года доживём? – обречённо спросил Генка и посмотрел на меня. – Ты у нас астроном, что скажешь?
– Скажу, что Немезида сейчас должна быть на другой стороне небосвода, – растерянно сказал я.
Я прошёл к противоположному окну и выглянул в него. Немезида висела ровно на том месте, где я и ожидал.
– Да вот она, Немезида, – сказал я.
Вся компания кинулась ко мне. Убедившись, что наша звезда, действительно, нашлась, и размер её не изменился, они немного успокоились, но тут же спохватились:
– А там что за звезда?
– А там… – они все смотрели на меня с надеждой, как будто я был, как минимум, академиком. – Там что-то ещё, – ответил я.
Похоже, я их разочаровал.
– А мы на это «что-то ещё» можем упасть? – спросил Генка.
Я молчал.
–
– Так это же Марс! Похоже, мы приближаемся к его орбите!
Да, это был Марс, олицетворявший бога войны древних эллинов. С каждым днём размер его увеличивался и к Новому году достиг почти полной Луны. Буровато-красный свет, которым он освещал ночью наши комнаты, делал всё таинственным и мрачным. В бинокль мы могли различить на нём равнины, горы, знаменитые каналы. В учебнике астрономии я вычитал всё, что мог, о географии красной планеты и теперь проводил по ней экскурсии.
Марс восходил по ночам, и мы всё ещё опасались, что врежемся в него, но в то же время зачарованно смотрели на него каждый вечер. Непривычно было видеть в небе две луны – одну обычную, серебристую, и вторую – красную, быстро двигающуюся по небосводу.
Новый год мы решили отметить все вместе. У нас было довольно много водки и красного вина, а вот с «Шампанским» возникли сложности. Девчонки молчали, но понятно было, что Новый год без «Шампанского» теряет часть своего шарма.
И тогда Артём притащил с нашего склада разных вещей сифон и коробку с баллончиками. Мы поняли его без слов.
– Молодец, Артёмка! – похвалил его Егорыч. – И где ты только его отыскал!
Тридцать первого декабря утром мы залили в сифон красное полусладкое вино и вставили баллончик. Раздался сипящий звук, означающий, что углекислый газ пошёл внутрь, и через несколько секунд наше самопальное «шампанское» было готово.
– Попробуем? – подмигнул Генка.
И мы за десять минут усидели первую порцию на четверых.
– Неплохо. Только что красное, – довольно сказал Артём.
– Давайте сделаем белое, – сказал Генка.
И мы налили в сифон «Ркацители».
– Уххх! Вырви глаз! – скривился Егорыч после пробы.
– А если добавить сахара? – предложил я.
Добавили сахара. Кислятину перебить не удалось.
Так мы экспериментировали около часа и все четверо изрядно накидались. В конце концов остановились на варианте с красным полусладким.
– Жаль, сифон только один, – сказал Артём. – Придётся на ходу газировать.
Стол накрывали в гостиной, а в соседней комнате Генка подвесил к потолку медную трубу, чтобы лупить по ней в полночь молотком, изображая куранты.
Около десяти вечера, как принято, сели провожать уходящий год. Столы поставили буквой «Т», как на свадьбе. Было тесновато, но Таисия Прокофьевна и дед Мазай не собирались даже дожидаться Нового года, а Егорыч планировал уйти спать сразу после полуночи.
Перед самым застольем Генка и Артём с таинственным видом повесили на стену большой телевизор и воткнули в USB-вход флешку. Когда за столом наговорились, они перемигнулись и включили экран. На флешке оказались записи старых концертов «Песня года» и несколько советских фильмов.