Темные воды
Шрифт:
– Верочка, – сказала она, строго глядя на сразу взволновавшуюся девушку. – Ты же понимаешь, что тебе нужно перестать думать о Сереже?
– А он что, он больше не вернется в Москву? Никогда?
– Даже если он вернется, то не к
– Совсем? – жалобно спросила бедная Верочка, и Ольга почувствовала себя каким-то инквизитором, убийцей младенцев.
– Совсем не нравишься, – тем не менее продолжила она и добавила: – И вообще, чтоб ты знала. Сережа уехал в Ленинград за своей любовницей.
Это было лишь наполовину правдой: действительно, любовница переехала в Ленинград вместе с мужем как раз в то же время, что и Сергей, но у него уже была там совсем другая женщина.
Верочка проплакала три дня, а потом… согласилась на предложение Николы. Мгновенно ее жизнь круто переменилась: она вдруг – впервые в жизни! – оказалась в центре любовного внимания окружающих. Все ее поздравляли, хвалили, желали счастья, радовались и одаряли подарками, начиная со счастливого жениха, надевшего ей на шейку цепочку с серебряным медальоном своей матери, и заканчивая теткой, которая, всхлипнув, сунула племяннице туго свернутый и перетянутый резинкой рулончик денег, заныканных от мужа, и коралловые бусы Верочкиной родительницы, похожие на низку рябиновых ягод:
– На-ка вот! Ох,
Верочка хотела было спросить, каким образом ее мамка профукала свое счастье, но не решилась: она так ничего и не знала ни про своего отца, ни про мать, «шалаву» и «прошмандовку». Бусы были красивые, но денег оказалось не так уж и много, а ведь Верочке нужно было приданое. Екатерина Леонтьевна и Ольга засуетились: перетряхнули сундуки, шкафы и антресоли и принялись шить, перешивать и перекраивать. Кое-что пришлось подкупить, так что Верочке некогда было и опомниться: походы по магазинам, примерки, шитье, а работу тоже никто не отменял! В промежутках Верочка бегала на свидания с Николой, на которых они не столько обсуждали будущую семейную жизнь, сколько целовались – на большее Никола пока не осмеливался. Верочку немного пугала настойчивость жениха, но она смирялась: наверное, так надо? Она не испытывала никаких особенных чувств – не то что после единственного вполне братского Сережиного поцелуя при прощании, он едва коснулся губами ее розовой щеки, а Верочка чуть не потеряла сознание. Но чем ближе придвигался день свадьбы, тем чаще на Верочку нападали приступы паники. Она чувствовала себя как пойманная в клетку птица – и дверца вроде бы приоткрыта, а лететь некуда.