Темные звери
Шрифт:
— Идем к Наташе! У Наташи столько книг с красивыми обложками! Она не обидится, если мы одну возьмем!
Выяснилось, что даже Канта по ролям не так смешно читать, как любовные романы. Они сразу начали с середины, потому что вначале писали о неинтересных Веронике суфражистках. Сами диалоги были настолько гротескно неестественными, что там даже актерской игры не требовалось, чтобы они втроем покатывались со смеху.
— «Ах, Аннет, ваша алебастровая кожа сводит меня с ума!», — вздыхал Артём и тут же добавлял комментарий: — Ваша алебастровая кожа такая алебастровая! Но не алебастровее моего нефритового жезла!
— «Ричард, — отвечала ему Настя, — ваши сладкие речи заставляют мое сердце биться
— Жезл, жезл, не отвлекайся. Я много таких книг прочитал, так что понимаю, о чем говорю. «Аннет, если бы вы только согласились, если бы только решились на безумство, то я утопил бы вас в наслаждении!» Во, сейчас скоро про нефрит и начнется.
— По-моему, следующие три страницы нам лучше пропустить…
— Почему пропустить? — возмущалась Вероника. — Там же самое интересное начинается!
Артём бегло перелистывал книгу вперед, по диагонали просматривая текст:
— Нет, они о политике говорят. О политике да о политике… Так, еще две страницы о политике. И это девятнадцатый век! О времена, о нравы!
Насте пришлось даже слезы вытирать:
— Вот чем хорош Шопенгауэр — у него о политике ни слова!
— Вообще молодец мужик. Он даже про политику умеет так завернуть, что и не поймешь, что это про политику.
— Читайте давайте! — Вероника понимала, что ее обманывают. — Не отлынивайте!
— Ну, а в конце у них была свадьба и родились дети, — Артём захлопнул книжку.
— Дети? И все? — разочаровалась Вероника.
— А что же тебе еще нужно? — Насте было в самом деле интересно.
— Ну… хотя бы любовь на всю жизнь. А то кожа алебастровая, политика, политика, дети и конец.
Больше они к Наташке за книгами в красивых обложках не ходили.
В компании Вероники им было просто, но стоило остаться наедине, как сразу давило тяжелыми паузами.
— Насть…
— Артём…
И неловкая усмешка, которая делала паузу еще тяжелее.
— Насть, а может, нам с тобой и не нужно ничего выдумывать? Пусть всё будет, как будет.
— Разве мы выдумываем, Артём? По-моему, все как раз и есть, как есть. Не будем говорить об этом.
— Друг, об этом мы не имеем права даже молчать***, — с улыбкой закончил он цитату, которую она так некстати сама случайно начала. — Я в ближайшие дни в офисе буду задерживаться. Оказалось, что работать надо чаще.
— Давно пора. Ты зря из-за меня тут торчишь — я в порядке.
— Я не из-за тебя… Ладно, раз в порядке, то я пару дней поработаю.
*I like Nastya (англ.) — Мне нравится Настя.
**Me too (англ.) — Мне тоже.
***«Не будем говорить об этом!» — «Друг, об этом мы не имеем права даже молчать». Цит. по: Ницше Ф. «Злая мудрость», 1882 г.
Глава 12
Настя любила придумывать разные теории — по любому вопросу. Есть среди них и такая. Может быть, мира за границами сознания не существует? Может быть, когда ты покидаешь дом и не оглядываешься, то его нет больше? Как и людей, которые в нем остались? А появляются они тогда, когда ты снова о них подумаешь. И встретятся там, где ты ожидаешь или внутренне готов их встретить. Сознание даже подкидывает проблемы и сложности, потому что ищет себе занятие. Ведь если бы Настя придумывала саму себя, то она именно такой бы и получилась. Со всеми недостатками, достоинствами, и, вероятно, даже с невозможностью родить собственного ребенка — чтобы подарить себя другим детям. Такой бы она и была, если бы мира за границами сознания не существовало, а все происходило
— Тебе надо напиться! Ты в норме, но до сих пор зажатая. Напейся так, чтобы обо всем забыть, — советовал Артём. — Хочешь, я вам с Сеней из своих тайных запасов две бутылки текилы презентую?
Настя вздохнула:
— Сеня в область уехал. Через три дня вернется только, — несмотря на то, что теперь им расширение вроде как и не требовалось — они это и не обсуждали — Сеня оставался на полученной должности, а та предполагала такие редкие командировки. — Твоя текила до тех пор не прокиснет?
— Она-то нет, но за тебя я не уверен, — сомневался Артём.
— Не-не! С тобой вдвоем я напиваться не буду! — рассмеялась Настя.
— Я и не собирался предлагать. Сам этого боюсь.
Настя в очередной раз неловко поежилась — эта тема теперь затрагивалась крайне редко, но забыть о ней совсем они оба были не в состоянии. Артём просто всегда говорил то, что думает. Не думая о том, как это прозвучит. В конце концов, это правда — они научились держаться вместе, но так чтобы и не вместе. После двух бутылок текилы даже Настя бы не спрогнозировала результат. Так что слово «страх» все-таки подходило.
Но мыслишка-то уже закралась, поэтому они мгновенно нашли выход, устраивающий всех: если к ним прибавить текилу, а потом к ним с текилой прибавить двух сестер, то слово «страх» уже лишнее. Настя, в этот период особенно чувствительная, на ходу придумала и новую идею — если бы Артём сошелся с красавицей Катюшей, а под текилу все возможно, то это бы стало таким облегчением! Даже их дружба, будь они родней, не выглядела бы уже странно. И в глазах посторонних, и в их собственных. Катюша замуж еще долго не собирается, о чем Настя знала, но если на кон поставить Артёма, а не обычного паренька, то даже Катюша пересмотрит ставки. Ему Настя эту глупую теорию рассказывать не стала — он же обхохочется до смерти. И начнет сопротивляться. Лучше уж отдать обоих на волю течения.
Гениальный план нарушила Викуля, приведя в однокомнатную квартиру Насти еще и своего парня. Но это ничего, разве она не имела права? Подвыпившая Катюша, правда, заявила тому, что если он еще раз вспомнит о машине, она ему череп пробьет скалкой. Но почти сразу за это извинилась, поэтому он снова заговорил о машине. Катюша, которая всегда называла Артёма красавчиком, с тем никак не флиртовала. Поэтому распитие проходило в теплой, дружественной, но неромантичной атмосфере. Тоже неплохо. Они и посмеялись, и поплакали, и песни попели. Настя, несмотря на первоначальную установку Артёма, на алкоголь не налегала — ей это было и не нужно. Достаточно было оказаться в этом обществе, где собрались почти все близкие. Вот только парня этого раздражающего бы убрать… На что Катюша ему и намекнула. Он, наверное, немного обиделся, а Викуля обиделась сильно. Поэтому они засобирались посидеть в другом месте. Ну а Артёму, Насте и уже шумной Катюше и втроем было неплохо. Даже за добавкой бегали. Потом Настя кое-как уложила разбушевавшуюся сестру с собой, а Артёму постелила на полу.