Темные звезды
Шрифт:
У него глаза разбегались, будто он пришел на вечеринку с танцами и выбирал, за кем приударить. Ларе такой выбор не нравился. Лучше бы две другие исчезли.
Наверху опять завыли улетающие ракет и раздались взрывы со стороны леса. Хайта недоверчиво разглядывала юного воина, стараясь держаться за спиной Лисси.
— Я дочь графа Тор-Майда, — шагнула та вперед. Как бы ужасно она ни выглядела, держаться и производить впечатление Лис умела.
Огонек сразу осекся, но провел по ней взглядом и скривился:
— Да ладно заливать-то.
— Кадет, вы должны проводить меня к старшему офицеру и представить ему так, как следует. Кроме того, вы должны позаботиться о тех, кто со мной. Это Хайта, она иностранка и не понимает нашего языка. А Ларита Динц моя компаньонка, она под покровительством нашей семьи. Будет недостойно мужчины, если по вашей вине девушкам причинят какой-то вред.
Лара неожиданно для себя оказалась младшей минитой Лисси, вдобавок под крылышком семьи Тор-Майда. Но куда сильней Лару ушибло то, каким тоном и с каким видом Лис выговаривала Огоньку. Упрямый блеск ее синих глаз и звонкий металл в голосе прямо-таки пришпилили кадета к месту. Он чуть не встал перед Лис навытяжку.
Лисси буквально преобразилась. Она и раньше-то вела себя по-благородному, но тут ее манеры проявились в полной мере. Вот что значит происхождение, пансион, гувернеры и прочие штуки!
— Эээ, прошу прощения, — пробормотал Огонек. — Я понял! Но… кончай меня дурачить, ты! Графских дочек в школе нет! Или ты из особого корпуса?
— В какой школе? — с недоумением спросила Лара.
— Как это «в какой»? — Огонек так же непонимающе насупился. — Откуда вы, оттуда я! Разве не так?
— Я жду вашего ответа, кадет, — сурово напомнила Лисси.
Вторая очередь пусков тем временем закончилась, вой взлетающих ракет прекратился, холм вновь заволокло едким дымом. Перерыв казался почти тишиной. Доносились только гудки самоходок, но теперь они стали чаще и тревожней. Раздался хлопок, над холмом с визгом вознеслась сигнальная ракета и загорелась в вышине таким ярким белым огнем, что отсвет его проник даже на дно оврага.
— О, собака, два хвоста! — Огонек спохватился, подобрал пустой ранец. — Я должен идти. Оставайтесь тут, я вернусь!
Он едва добрался до края, когда рупор прокричал:
— Где кадет Хавер? Кадет, немедленно к машине командира! Срочная связь!
— Если будет жечь горло, дышите в противогаз по очереди! Или намочите в ручье тряпки и дышите через них! — крикнул он на прощание, закашлялся и исчез.
Сирена завопила бесконечным воплем. Вслед за этим начали бухать пушки самоходок, от их оглушительных ударов закладывало уши. На лесной стороне реки зазвучали резкие разрывы снарядов. Это был грохот похлеще ракетного!
Хайта перепугалась. Таким, как она, даже рядом с войной быть нельзя. Опустившись на колени, она сжалась и закрыла голову руками.
— Там что-то случилось, — вымолвила Лара, тиская в потной ладони рукоятку револьвера. Порой она вздрагивала от
— Ну, разумеется! — Лисси возмущенно фыркнула, хотя сама чуть не тряслась от напряжения. — Если такая канонада, значит, обязательно случилось! И что ты предложишь, ждать твоего дружка?
— Какой он мне дружок?! Я его первый раз вижу!
— Да, а то я не заметила, как он на тебя смотрел.
— А я на него совершенно не смотрела! Что ты выдумываешь, Лис? Зачем ты назвала меня своей минитой? Я не собираюсь тебе прислуживать!
— И что я должна была ему сказать? Правду? Ты взяла с меня клятву, но он свалился как молния с неба, надо же мне было что-то говорить! И сними наконец курок со взвода, иначе ты кого-нибудь убьешь.
В паузе между залпами самоходок и взрывами с лесной стороны послышался новый, странный звук. Это был медленный, тяжелый гул, пульсирующий волнами, то слабея, то усиливаясь: «Уууммм. Уууммм. Уууммм». Гул не походил на трубные голоса дирижаблей, скорее на мычание быка. Но бык, способный так мычать, должен быть ростом с колокольню.
— Я погляжу. — Лара наскоро подвязала револьвер подмышкой и начала лезть по склону. Лисси, чтобы приютская не возомнила себя смелее графской дочери, немедля увязалась следом. Одна Хайта, свернувшаяся в комок, осталась на дне оврага у ручья.
Вид с холма оказался ужаснее, чем девчонки могли вообразить.
Самоходки опять открыли огонь. Дым шарахался, и трава ложилась, когда стреляли башенные пушки. За рекой пылал лес, и картина пожара напоминала ад огня: сплошное море оранжевого пламени, черная стена дыма на полнеба.
А по лесу, у самой опушки, шла черепаха.
То есть это очень походило на сундучную черепаху, которую Лара видела в зверинце. Таких панцирных громадин привозят моряки с жарких островов. У них выпуклые костяные колпаки вместо кожи и твердые днища, а голова и лапы высунуты в круглые прорези.
Но колпак этой черепахи возвышался над верхушками деревьев.
Она была высотой в двадцать мер или больше.
Гигантский колпак цвета тусклой бронзы, местами покрытый какой-то накипью или патиной, неторопливо двигался, переставляя одну за другой толстые ножищи. Под брюхом черепахи могла бы проехать мотокарета, и даже не задеть его. Ног было восемь. Впереди, где полагается быть голове, на колпаке виднелась башня вроде крепостной, с бойницами, похожими на глаза.
Девчонки с замиранием сердца следили, как громадина выбирается из горящего леса на простор, ломая деревья будто спички. Пушки били не переставая, но снаряды разрывались на панцире, и только.
С минуту Ларе пришлось собирать в кучу мечущиеся мысли, прежде чем она вспомнила, где видела подобную черепаху.
На фотогравюре, в витрине магазина.
Эту фотографию сделали давно, до ее рождения, в прошлое противостояние Мира с Мориором, когда впервые прилетели дьяволы с другой планеты.