Тёмный Человек. Книга вторая
Шрифт:
– В этом я не сомневаюсь, Неживой. Но если я попаду в Темную Долину, то только для того, чтобы быть и там твоей госпожой! Понял, чудовище? Поэтому служи мне как следует и не серди меня!
– Слушаюсь, госпожа, – проревело создание, даже не подумав приглушить голос.
Мелодия подняла над головой руку с сияющим золотым кольцом на мизинце.
– Сейчас я разрешаю тебе уйти. Скорее сделай то, что я поручила и возвращайся назад.
Кровожадно лязгнув клыками, существо неохотно ответило:
– Я повинуюсь
Чудовище присело, напряглось. Вздулись громадные мышцы. Миг и оно исчезло. Там, где стояло существо из Преисподней, остались только вязкие лужи слизи. Золотое кольцо погасло. Непроглядный мрак затопил зал.
Глава тринадцатая. Прокаженный
Мельхиор никак не мог согреться, хотя пил уже вторую чашку обжигающего чая с малиновым вареньем. Сочувственно глядя на своего трясущегося помощника, нотариус пропищал:
– Вот что значит север! Еще середина лета, а ночи уже становятся холоднее. Надо было закрыть окно перед сном. Тогда бы вы так не замерзли, мой юный друг.
– Да еще всю ночь гроза громыхала. У нас перед домом такие страшенные молнии сверкали! – добавила Матильда, накладывая на блюдо картофельные оладьи. – А на небе ни луны, ни звезд. Тьма стояла как в Бездне под Большой горой!
Из открытых настежь окон в столовую проникала утренняя свежесть. На улице Крокусов светило солнце, пели птицы, как крошечные бриллианты сверкали капли прошедшего дождя. В Гвинбурге начинался новый день. Что-то он принесет его жителям? Исполнение желаний или жестокие разочарования? Скорее всего, и то, и другое.
Барабара протянула руку к оладьям, но, вспомнив, как мама ее всегда ругает за спешку во время еды, быстро отдернула. Лучше подождать остальных.
– Бери-бери, золотко, – ласково пропела Матильда, заметив движение девочки. – Таких вкусных оладьев, как в «Беличьем дупле», ты больше нигде не поешь!
Жильцы пансиона дружно придвинулись ближе к столу и принялись с удовольствием завтракать.
– Дорогой ротмистр, – обратился нотариус к Гильбоа, – не окажите ли вы нам с Мельхиором услугу?
– Все, что могу, месьер нотариус.
– Не смогли бы вы после завтрака проводить нас?
– Вам предстоит опасная прогулка?
– Вчера мы условились о встрече в соборе с отцом Каролем. Я боюсь, что нам постараются помешать.
– Кто же это?
– Те самые разбойники, которые в прошлый раз ускользнули от вашей сабли.
Гильбоа подкрутил усы.
– Как?! Девять тысяч демонов и кулаки Деуса! Эти бездельники осмелились угрожать моим друзьям?! Разумеется, дорогой месьер Мартиниус, со мной вы будете в полнейшей безопасности!
Мельхиор с облегчением перевел дух. Его очень тревожила перспектива опять оказаться один на один с лесными головорезами. А с таким бойцом, как отважный гусар, можно ничего не бояться.
После завтрака,
Мартиниус со своим помощником, в сопровождении грозно озирающегося по сторонам ротмистра, по улице Крокусов дошли до Цветочного проспекта и двинулись в густой толчее мимо многочисленных торговых и питейных заведений. Таверны, кондитерские, лавки мясников, булочников, молочников, обувные и швейные мастерские следовали одна за другой: «Трилистник», «Красная ягодка», «Плясунья и музыкант», «Серебряный осетр», «Сахарная голова», «Руф и Кролик», «Тобиас Рябчик и три сына», «Божья коровка», «Ксантский бархат», «Сукно с тройным ворсом у Микаэля Фабрициуса», «Золотой дубль», «Готовое платье»…
Цветочный проспект являлся одной из трех главных улиц Гвинбурга. С утра до вечера его истертую каменную мостовую заполняла масса продавцов, покупателей и просто зевак. Пользуясь хорошей погодой, торговцы часть своего товара выносили наружу. Из-за их лотков, прилавков, стендов, вешалок ходить по узкой улице становилось еще труднее. Вся эта крикливая толпа находилась в непрестанном движении. Люди спорили, ругались, нахваливали товар, уличные музыканты играли на инструментах, певцы пели, шарманщики крутили рукоятки своих штуковин, лошади ржали, ослы кричали. Было шумно, но весело.
Глядя на массивные каменные скамьи, установленные возле дверей в торговые заведения, Мельхиор вспомнил, как в Квакенбурге гуляющие горожане носят с собой клетчатые подушечки, которые кладут на холодный камень. Бедняки дежурят возле скамеек и сдают на прокат за пару медных центумов такие подушечки всем желающим. Ничего подобного в Гвинбурге не было.
– Куда это мы идем? Рыночная площадь в другой стороне, – спросил нотариуса Гильбоа, заметив, что они отдаляются от собора.
– Сначала нам нужно увидеть сестру Абигель, – объяснил нотариус, бодро семеня впереди. – По утрам она всегда в школе для девочек. Тут недалеко.
Компания достигла городской бани и свернула на улицу Камелий. Здесь было потише. Оживленные торговые кварталы остались позади. Спутники вышли на небольшую площадь.
– Что это за дворец? – спросил Мельхиор, показывая на красивое пятиэтажное здание с огромными солнечными часами на стене, перед которым стояло несколько дюжин экипажей всех видов и размеров.
– Консилиум баронии или проще сказать совет, управляющий Гвинбургом и окрестными селениями, – ответил Гильбоа, – а площадь называется площадью Бездонного колодца.