Тёмный Эдем. Начало

Карман Патрик

Дверь открылась, прежде чем я успел повернуться и пойти назад.

— Заходи, никто целый день тебя ждать не будет, еда остывает! — прокричала миссис Горинг прямо мне в лицо, достаточно громко, чтобы я её услышал.

Я перешагнул порог и кивнул. Все сидели за круглым столом и смотрели на меня. Раньше это вызвало бы во мне панику и желание сбежать, но теперь я смотрел на них иначе. Всего лишь несколько человек, ничего страшного. Они улыбались мне и что-то говорили, чего я не слышал. Даже Коннор был рад меня видеть.

Он поднял руку, сжав её в кулак, — наверное, немного завидовал, что мне удалось обхитрить систему, пусть и ненадолго.

— Классная футболка.

Я не слышал, как Бен Дуган произнёс это, но он показал на свою грудь, а потом на мою, и я прочитал слова по губам. Я посмотрел на себя и увидел футболку с нарисованной буквой Э, стоящей на каменном постаменте.

Я по-прежнему не двигался, а миссис Горинг вернулась к своей тележке возле стола и принялась выставлять на него большие тарелки. Дымящаяся лапша с соусом, «спагетти-обед» — моё любимое блюдо. Да ещё и булочки, завернутые в фольгу. Алекс с Кейт помахали мне, позвали по имени, но я не шелохнулся.

Тогда из-за стола встала Мариса. Я двинулся ей навстречу. Девушка протянула руку, мило улыбнувшись, и наши пальцы соприкоснулись. Её рука дрожала, как и моя; подводя меня к столу, она оглядывалась, не говоря ни слова, и только лучезарно улыбалась.

— Ты в порядке? — спросил я так тихо, что сам ничего не услышал.

Она кивнула, мы подошли к столу и сели. Вид у неё был усталый, как будто она не спала несколько суток, и это меня беспокоило. Может, её вовсе и не вылечили?

— Ешьте! Поживее! — время от времени кричала миссис Горинг у меня за спиной. — Я вернусь через двадцать минут.

Со всех сторон на меня посыпались вопросы, я их плохо понимал, но общую идею уловил.

— Где ты был? Расскажи нам всё.

Я показал на уши и сказал:

— После терапии я почти полностью оглох, но сейчас снова начинаю слышать. Наверное, слух скоро вернётся. Я кричу?

Все добродушно засмеялись и закивали головами.

— Чувак, да мы сами сейчас оглохнем от твоего крика.

Усердно пережёвывая лапшу, я подумал, что это мой первый полноценный обед за несколько дней. Нагнувшись, я прошептал на ухо Марисе:

— Ты можешь что-нибудь сказать поближе ко мне и потише? Я хочу услышать твой голос.

Она улыбнулась, коснулась моей руки под столом и приложила губы к моему уху. Если даже её прикосновение заставляло моё сердце биться быстрее, то это оказалось уже вне всякого сравнения. Своей кожей я чувствовал тепло её тела. Слова Марисы прозвучали настоящей музыкой:

— Больше не покидай меня. Останься.

— Без проблем, — ответил я, и все засмеялись.

Наверное, это было сказано слишком громко, и я засмеялся вместе со всеми. Подложив в тарелку лапши и полив ее густым красным соусом, я с аппетитом вгрызся в хлебцы с чесноком — самые

вкусные в мире. Жизнь налаживалась.

Тем не менее, оглядевшись, я не увидел за столом Эйвери Вароун и, наклонившись к Марисе, спросил, где она. Девушка слабо улыбнулась, пожала плечами и указала вилкой на дверь, ведущую наружу. Она старалась не подавать вида, но было заметно, что она ужасно устала.

— А где Рейнсфорд? — спросил я, чувствуя, что наконец-то подобрал нужный тон и произношу слова нормально.

Громче всех говорил Коннор, но у Кейт тоже был неплохой голос, так что мой вопрос адресовался именно им.

— Где-то рядом, — ответила Кейт. — Он сказал, что сегодня мы вернёмся домой.

— А я, наверное, буду даже скучать по этому месту, — сказал Алекс Хирш.

Я слышал его голос, правда, очень тихо. Слух действительно возвращался, и я понял почему. Рейнсфорд знал, что чем чаще я буду прислушиваться, тем быстрее мои уши станут слышать по-прежнему, и специально подстроил так, чтобы я сидел за обеденным столом вместе со всеми.

Я ужасно проголодался, ещё не наелся, и мне не хотелось вставать, но на удочку попадаться нельзя. Чем дольше я буду тут сидеть, тем лучше стану слышать, а это, как я понял, опасно.

— Мы можем прогуляться? Надеюсь, это разрешено? — спросил я Марису.

Девушка немного помедлила, но не то чтобы раздумывала, разрешено это или нет. Она просто слишком устала для прогулки.

— Ладно, идите, — сказал Бен Дуган. — Я припрячу еду для вас. Миссис Горинг не узнает.

Его слова, должно быть, придали Марисе достаточно сил, чтобы встать и направиться к выходу. Вслед нам улыбались. Я обернулся и удовлетворённо заметил, как Бен Дуган относит мою тарелку с лапшой в комнату мальчиков.

Я взял с собой кусок поджаренного хлеба с чесноком — не для себя, для Марисы. Если наша прогулка закончится поцелуем, то, чтобы она не смущалась, пусть от неё будет пахнуть так же, как и от меня. Мы взялись за руки и пошли по тропинке к пруду, по очереди откусывая хлеб.

Она прижалась ко мне плечом.

— Ты вылечился. Я рада за тебя.

— И я за тебя рад.

— Ты кричишь.

— О, извини.

Девушка улыбнулась и опустила взгляд.

— Ты помнишь, как тебя лечили? — спросил я, на этот раз потише.

Она отрицательно покачала головой.

— Но я больше не боюсь. А у меня действительно были причины бояться.

Мне захотелось сказать: «Да, я знаю», — но я не смог себя заставить. Наступит время, позже, когда мы поделимся друг с другом своим прошлым.

— А почему ты выглядишь такой усталой? Поздно вчера легла спать?

Она засмеялась и прошептала, прижавшись губами к моему уху:

— Вовсе нет. Я сплю всё время. Наверное, это симптомы, как головная боль у Кейт или твоя глухота. Рейнсфорд говорит, что со временем это пройдёт.