Темный исток. Гробницы пустоты
Шрифт:
Я на мгновение оторвался от созерцания замковых красот и вопросительно глянул на Тассию.
– Уговор дороже денег, – перехватив мой взгляд, негромко сказала она. – Ты ведь не забыл о нем, малыш?
Я отвернулся. С каждой минутой присутствие огианки рядом становилось невыносимее. Прежняя ипостась нелепой и слегка чудаковатой колдуньи испарилась, явив непредсказуемую манипуляторшу, готовую на все, ради поставленной цели. Яснее ясного, что и теперь пьеса расписана по актам. Вот только интересно, какую роль в ней шаманка приготовила для меня?
Когда
– Выбирайтесь. Я отгоню эту посудину к соседнему кварталу и вернусь. Ждите у корабля.
– Как прикажете, мой капитан. – Судя по всему, Тассия Руэ находилась в самом приподнятом настроении. Кто бы мог подумать? – Может подержать растение, пока будешь бегать туда-сюда?
Мекет взглянул на нее, как на дуру, но, не обронив ни слова, увел утлое суденышко с глаз долой.
– Все-таки забавный он у тебя, Риши, – заметила шаманка, провожая взглядом повозку, медленно исчезающую за облаком взбаламученной пыли. – Всегда уверенный, будто знает все лучше всех. Семейная черта, видимо?
– И правда забавно, – без тени улыбки процедил я и нацелился на вход. – Нам сюда.
Но она не двигалась с места.
– Не торопись, пожалуйста.
Устало вздохнув и обернувшись, я спросил:
– Ну что еще?
– Ты забыл кое-что очень важное.
– Вот ведь новость, – закатил я глаза, понимая, что настало время очередной игры в «ученики-наставники». – И что же это?
– Осознание, – ответила шаманка загадочно. Подойдя ближе, она зачем-то взяла мою руку в свою маленькую высохшую ладошку. Неожиданно и малоприятно. Я с трудом сдержался, чтоб не вырваться.
– О чем вы толкуете, Тассия?
– О том, к чему ты должен прийти в первую очередь.
– Бессмыслица, – заявил я.
Она хмыкнула, украдкой оглянулась, будто не хотела, чтобы Мекет застал эту во всех смыслах странную сцену, потом быстро заговорила:
– Пойми, что тебе следует забыть о человеколюбии, до тех пор, пока куаты и Серые Стражи продолжают свою охоту. Пока существует эта угроза, смерть будет следовать за тобой по пятам. Если она не настигнет тебя, то запросто доберется до тех, кто рядом. Прими это и начни прятать жалость под замком, пока она не сыграла с тобой злую шутку. Рано или поздно враги узнают о твоих слабостях, и как только это случится, они не станут церемониться, прежде чем воспользоваться преимуществом. Время, когда этика и мораль имели значение, прошло. Теперь, если не ты ударишь первым, ударят по тебе. Вот и все.
Глядя на нее почти в упор, я не мог отделаться от навязчивого желания немедленно сорвать дыхательную маску и посмотреть, какие в действительности эмоции ее лицо отражает. Но я сдержался. Чудом.
– Вы уверяете, что я для них угроза?
– Еще пока нет. Пока что ты для них, как для Метары, способ добиться влияния на галактические силы. Но это непременно изменится. Время работает против куатов. Они осознают, что чем дольше тянут, тем крепче становится твое понимание собственной силы. Поскольку им это невыгодно,
– Неделя почти прошла с нашей последней встречи, – напомнил я. – Что-то вяло они свои усилия прилагают.
– Не будь ребенком, – фыркнула шаманка, отпустив наконец мою руку. – Если бы не Мекет и его таланты опережать противника на два шага, думаешь у тебя был бы шанс? Очень сомневаюсь.
– Как насчет Аргуса? – спросил я, сам не зная зачем.
Шаманка склонила голову набок:
– Понятия не имею. Из всех стражей этот был наиболее сложным для понимания, а я многих повидала на своем веку, можешь мне поверить. Думается, он пересматривает свое отношение к вопросу. Неизвестно, как скажется на нем отсутствие влияния со стороны Метары. Прежде она была единственной, чье руководство он признавал, но теперь…
– Разве не он теперь возглавляет куатов?
Повисла пауза. Тассия тщательно обдумала своей ответ. Наконец она сказала:
– Вряд ли ему это позволили. Все же он в большей степени цепной пес, а не хозяин. Кроме того, насколько я знаю, власть этого парня никогда особо не интересовала. Зато его всегда интересовали Тени.
Намек был очевиден. Как и суть последних слов Аргуса, перед его побегом со станции. «Думаешь, меня это остановит?», сказал он. Вспомнив тот пронзительный серебристый взгляд, я ощутил стадо ледяных мурашек, пробежавших вниз спине.
– «Дозволено все». Таков ваш девиз, Тассия? – спросил я.
– В случае, когда за тобой ведут охоту куаты и сам Аргус, иного просто быть не может.
Вернулся Мекет. Застав нас на том же месте, где и оставил, он тут же накинулся:
– Почему вы еще здесь? Я же сказал идти к кораблю. Неужто непонятно, что вы тут, словно бельмо на глазу?!
– Заболтались, – бросила шаманка, но заметив гневный блеск в глазах брата, первой проскользнула к «Ртути».
С любопытством посмотрев на меня, Мекет поинтересовался:
– Наша кудесница снова чудит?
– Сильнее прежнего, – ответил я, но в подробности вдаваться не стал.
Кивнув, будто не ждал ничего другого, он проследовал за Тассией. Я не собирался отставать, но из-за некоего навязчивого фона, возникшего в голове и эхом сопровождавшего каждую мысль, немного помедлил. Несмотря на то, что словам шаманки не удалось добиться отклика с моей стороны, они все-таки оставили после себя определенный осадок. Как если бы она нарочно стремилась подкрепить их ментально, навязать… Возможно ли такое? Ну, с огианкой никогда нельзя быть уверенным на все сто.
Однако меня не оставляло ощущение, что тут есть что-то еще. И это что-то казалось очень знакомым…
– Мозголом! – голос старшего брата, вырвавший меня из задумчивости, был чересчур взволнованным, чтобы не обратить на него внимания. Я заторопился.
Не ожидая увидеть ничего хорошего, я выскочил на посадочную площадку, но вместо предсказанного шаманкой отряда наемников или кого похуже, встретил только недоуменное лицо Мекета и непроницаемую Тассию, столбами застывших у опущенного трапа «Ртути».