Темный маг
Шрифт:
Я к тому времени так вымотался, что даже огрызаться не захотел. Вместо этого лишь вяло кивнул и в сотый раз поднялся на чердак, чтобы дать отмашку ребятам, отправив их на заслуженный отдых. Лиз после этого уснула прямо там, где сидела, и Йену снова пришлось организовывать ее доставку до дома. Тори взялся по-благородному проследить, чтобы девчонка добралась туда благополучно. Следователи, дождавшись, пока приедет «труповозка», сгрузили на нее все три трупа и разъехались по домам. За ними ушел Йен. Одновременно с ним засобирался домой и Рош со своими людьми. Потом наконец ушел Корн. И лишь после
Ругнувшись на забывчивого где не надо шефа, я подхватил с дивана успевшую прикорнуть магичку и отнес ее в кэб. Назвал кэбмэну адрес. Откинулся на жестоком сидении. И, чувствуя, что вот-вот отключусь, с опозданием пожалел, что не додумался убавить поток идущей к ней от меня энергии. Если бы не Хокк, я бы успел сегодня намного больше. И если бы не она, вполне мог бы ещё пару часов обойтись без сна. Но увы. Хокк истощила меня так, что по пути я в кои-то веки задремал, даже не отреагировав, когда голова Хокк склонилась в сторону и очень некстати устроилась на моем плече. А очнулся лишь когда кэбмэн потряс меня за плечо и осторожно сообщил, что мы на месте.
О том, как я заходил в дом и отдавал распоряжения удивленно переглядывающимся слугам, если честно, почти не помню. Пожалуй, я даже во время ученичества не выматывался так сильно, как сегодня. Так что, бросив оттягивающую руки магичку на диван в гостиной, я с трудом поплелся в спальню, где рухнул на постель и мгновенно отрубился, даже не вспомнив, что перед сном стоило бы снять грязные сапоги.
Разбудило меня ощущение пристального, но отнюдь не враждебного взгляда, подкрепленное мягким толчком от ожившего поводка. Открыв глаза и обнаружив, что усталость в очередной заставила меня провалиться на темную сторону, я встретил изучающий взгляд терпеливо ожидающего у двери Мэла и приподнялся на локтях.
— Ну наконец-то. Что ты узнал?
По губам бывшего Палача скользнула почти человеческая усмешка. Конечно, на бледном, лишенном индивидуальности лице она выглядела жутковато, но хоть какой-то проблеск эмоций. Для того, кто десятилетиями не помнил, что это такое, подобная реакция на простой в сущности вопрос — уже огромный прогресс.
Защиту он тоже снял — в доме ее носить не требовалось. Да и не боялся его уже никто. Нортидж и Мардж доверяли мне абсолютно, горничные, по-моему, вообще не помнили, что такое страх, а Марта со временем привыкла. А после того, как Мэл набрал вес, отрастил внушительные секиры и перестал походить на неказистую куклу, даже Шторм с Грозой его зауважали.
— Я поставил метки на части домов из твоего списка, — сообщил Мэл, глядя на меня пустыми бельмами глаз. — Теперь, если там повысится фон больше, чем пятьдесят единиц, я об этом узнаю.
— На двадцать первой ты уже был? — отрывисто спросил я, сев на постели.
— Нет.
Я вздохнул.
— Жаль. Хотя мы и так опоздали совсем на чуть-чуть.
— Еще одно убийство? — без особого интереса уточнил бывший Палач.
— Да. И снова никаких следов. Сколько тебе понадобится времени, чтобы закончить
— Два дня, — лаконично отозвался Мэл и развернулся к выходу, на ходу набрасывая на себя зеркальный доспех. — А тебя, между прочим, гостья дожидается. И весьма беспокойная.
Запоздало сообразив, что в гостиной на диванчике осталась ущербная в плане магии дама, а по дому сразу в обоих мирах гуляют неприкаянные духи, я вполголоса ругнулся. А когда услышал с первого этажа утробный рык и вспомнил, что не так давно дал собакам доступ в дом, то опрометью слетел с постели и, выскочив в коридор, оглушительно свистнул.
С первого этажа тут же донесся восторженный вопль сразу на два громоподобных голоса, и всего через миг меня едва не снесло с ног. Здоровенные псины с восторгом скакали по ковру, с надеждой заглядывали в глаза и навиливали пушистыми хвостами так, что подняли в коридоре нешуточный вихрь.
Беспокойно оглядев зубастые морды, я незаметно перевел дух: крови на них не было. Значит, о гибели очередного сотрудника перед Корном мне отчитываться не придется. А вот одеться, между прочим, стоило бы. Потому что какая-то добрая душа успела избавить меня от грязной одежды, и теперь она аккуратной горкой лежала на кресле.
— Рэ-эйш?! — вдруг с нескрываемым подозрением протянул снизу знакомый голос. — Это твои звери?!
— Мои. Чьи ж еще, — буркнул я, ненадолго перегнувшись через перила.
Хокк с недоверием уставилась снизу вверх на меня и, особенно, на высунувшуюся из-за перил морду Шторма, и озадаченно кашлянула.
— А почему они у тебя и в реальном мире, и по темной стороне свободно разгуливают?
— Потому что я разрешил. Как себя чувствуешь?
— Более или менее, — все еще с толикой растерянности отозвалась она. — Если не считать того, что я уже полсвечи не могу выбраться из Тьмы в нормальный мир, но при этом почему-то до сих пор жива и неплохо себя чувствую. Ты не знаешь, с чего бы вдруг такие чудеса?
Обменявшись с Хокк таким же растерянным взглядом, я взъерошил и без того трепаные волосы, но только сейчас заметил, что все мы, включая ее, действительно находимся на темной стороне. Причем, если я уже привык к тому, что то и дело спонтанно сюда проваливаюсь, то в отношении гостьи это было несколько… неправильно.
— Подожди, я сейчас спущусь, — так ничего и не придумав, бросил я сверху и, оттолкнув ластящихся псов, отправился одеваться. Нет, конечно, беседу можно было продолжить и так, но остатки воспитания очень некстати напомнили, что в обществе это не принято. А здравый смысл подсказал, что раз с дамой за полсвечи ничего не случилось, что еще полсвечи она и подавно переживет.
Когда я спустился, Хокк заторможенно бродила по гостиной и с нескрываемым интересом разглядывала рисунок на шторах. При виде меня несколько напряглась, еще больше насторожилась, когда в гостиную с приглушенным рыком ворвались два мохнатых чудовища, по какому-то недоразумению называемых собаками. Но Шторм и Гроза смирно уселись у моих ног и обратились в две живописные скульптуры.
Какое-то время мы с Хокк внимательно изучали друг друга, словно никогда прежде не работали вместе. А потом я подметил кое-что любопытное и, отрегулировав линзы, неприлично присвистнул.