Темный Мечник
Шрифт:
— И она станет собственностью демонов! — завершила Слэн.
В воздухе перед Терезой запылало клеймо, девочка в ужасе отодвинулась и нависла над пропастью.
— Скажи это, граф, — громыхнул Войд.
— Неужели пришло мое время умирать? — прошептал граф, глядя в бурлящую воронку. — В этом чудовищном обличье? Мне холодно, из меня вытекла почти вся кровь… Неужели я утону в этом океане душ? Навсегда? Нет! Я не хочу этого! Я не хочу умирать!
Взгляд его
— Отец… — прошептала Тереза.
В умирающем мозгу графа возникло видение. Он увидел ту самую картину, много лет уже висевшую в комнате дочери. Он увидел себя, каким он был в то время, увидел жену и совсем маленькую Терезу. Дочка улыбалась на этом портрете…
Висевшее напротив Терезы клеймо вспыхнуло ослепительным светом и исчезло.
— Нить судьбы оборвана! — провозгласил Войд.
В тот же миг из воронки выметнулось длинное щупальце, составленное из сотен и тысяч призраков. Десятки рук впились в графа и потащили за собой. Среди искаженных злобной радостью призрачных лиц мелькнуло одно знакомое.
— Варгас? — изумленно прошептал Гатс.
Облик графа изменился. Вместо уродливой головы демона в руках призраков забилось его прежнее, человеческое тело.
— Тереза! — вскрикнул граф, протягивая к дочери руку.
— Отец!! — завизжала Тереза.
Она вскочила, бросилась к нему, но заполучившие добычу призраки с хохотом и визгом устремились обратно в воронку. В воздухе закрутилось еще одно щупальце и Пак с ужасом увидел, как оно рухнуло на Гатса.
— Жертва! — завопили призраки.
Они вцепились в Гатса и поволокли в воронку. Вокруг с криком заметался Пак, но сделать что-либо было не в его силах.
Взгляд Гатса, прикованный к Фемто, полыхнул яростью. Уже повиснув ногами вверх, Гатс привычным движением сыпанул в свою пушку пороха, закинул ядро и щелкнул стальным запястьем, высекая искру.
Он метил в Фемто. И он почти попал. Почти, потому что ядро взорвалось на расстоянии вытянутой руки от Фемто. Но тот даже не шевельнулся.
В тот же миг исчезло все. Другой мир, воронка, апостолы. Гатс рухнул на пол и страшно закричал. Но кричал он не от боли. Его сердце и душа разрывались от бессильной ненависти.
— Мы вернулись? — пробормотал Пак. — Мы вернулись…
Они оказались все в том же полуразрушенном зале. Тереза сидела на краю провала, глядя заплаканными глазами в ночное небо. На миг, на один только миг ей показалось, что она видит отца. Опутанный цепями, с отрубленными руками и ногами он лежал на скале и смотрел на нее…
— Тереза?
Пак подлетел к ней,
— Нет! Нет! Нет! — закричала она. — Я не хочу этого! Это неправда! Это все ложь! Верни меня назад, в мою комнату! Верни меня назад! Я не хочу оставаться здесь! Я лучше умру…
Сзади послышались шаги и над девочкой навис Гатс, опираясь на меч.
— Так умри, — сказал Гатс.
— Гатс! — вскричал Пак. — Что же ты делаешь?! Ты что, не понимаешь, что она чувствует?
— Вот поэтому ей лучше умереть, — сказал он. — Это довольно легко… Он бросил ей под ноги нож.
— Просто перережь себе запястье. И ты будешь избавлена от этого кошмара. Такие как ты попадают на небеса. Хотя, наверное, тебе лучше отправиться в ад, ведь там ты сможешь встретить папу или маму.
Пак онемел от ужаса. Неужели Гатс говорил это всерьез?
— Это твоя жизнь, — продолжал Гатс. — Делай с ней, что хочешь. Тереза, слушавшая его с распахнутыми глазами, точно в каком-то трансе
потянулась за ножом.
— Тереза, нет! — встрепенулся Пак.
Он кинулся между клинком и запястьем девочки.
— Очнись, Тереза! О чем ты вообще думаешь? — эльф уперся руками в лезвие, пытаясь отвести его в сторону. — Остановись!
Плита под ее ногами неожиданно треснула и Тереза сорвалась вниз. Не размышляя, Гатс взмахнул мечом и Тереза повисла, вцепившись в него руками. Из-под пальцев хлынула кровь, девочка закричала от боли, но раньше чем она отпустила клинок, Гатс одним рывком выдернул ее из пропасти.
— Тереза?! — Пак подлетел к ней. — Позволь мне вылечить твои раны… Гатс неверяще смотрел на свои руки, которые будто по собственной воле
успели подставить девчонке меч для спасения.
— Все из-за тебя! — Тереза окатила Гатса полным ненависти взглядом. — Если бы ты не пришел…
— Так значит ты больше не думаешь о самоубийстве? Это хорошо…
Гатс подошел к мертвому священнику и принялся деловито вытаскивать из-под камней свой плащ.
— Когда-нибудь я убью тебя! — взвизгнула Тереза.
— Тереза, что с тобой? — прошептал Пак.
Накинув плащ, Гатс двинулся к выходу.
— Слышишь? Я убью тебя!!!
— Можешь приходить в любое время, — не оглядываясь, бросил Гатс. Он заторопился к выходу. Он не хотел, чтобы девочка увидела гримасы
на его лице. Гатса корежило и мутило. Но не только от полученных ран. Куда больше его терзали неясные образы, нахлынувшие мутной волной. Многие из них он хорошо помнил, но многие вынырнули из самых глубин его памяти…