Темный Мечник
Шрифт:
Гатс с трудом приподнял голову и скрипнул зубами. Красивое, изящное и спокойное лицо Гриффиса показалось ему донельзя отвратительным. А затем Гатс окунулся в черноту.
Страшный великан преследовал маленького Гатса. Дыхание срывалось, Гатс уже хрипел, когда вдруг понял, что в его руках меч. Развернувшись, Гатс ударил по протянутой длани и великан исчез.
Затем Гатс увидел Гамбино. Тот сидел в своем кресле, а у его ног увивалась собака.
— Гамбино, помоги! — закричал Гатс, бросаясь к нему. —
— Не смеши меня! — отозвался Гамбино. — Ты принес мою правую ногу? Как я могу сражаться без нее?
Гатс вскрикнул и отбросил неведомо как очутившуюся в его руке человеческую ногу.
— Ты забыл, что я уже мертв? — усмехнулся Гамбино. — Твой меч перерубил мне шею! Мне было больно. Очень больно.
Гамбино потянул себя за челюсть, и его голова стала отрываться от шеи.
— Как я могу помочь тому, кто сделал это с нами? — продолжил Гамбино, вернув голову на место. — Я прав, Сесиль?
Голова собаки, ласкавшейся к нему, неожиданно превратилась в голову Сесиль. В ту Сесиль, какой ее запомнил Гатс — обезображенную ужасной болезнью.
— Гамбино! Выслушай меня! — отчаянно закричал Гатс.
За его спиной вновь выросла фигура гиганта. Громадные руки схватили Гатса, поднесли ближе, и мальчик закричал. Лицо великана принадлежало Гамбино.
— Гамбино, ты умер! — кричал Гатс. — Ты умер давным-давно! Забудь меня!
Гатса окутала тьма…
Что-то теплое и мягкое касалось Гатса. Эти прикосновения были приятны, но Гатс привычно прошептал:
— Не прикасайся ко мне…
Из полумрака проступили большие черные глаза и смутно знакомое лицо.
— Девчонка?! — пробормотал он.
И он снова погрузился во тьму.
Когда Гатс проснулся, сквозь ткань палатки назойливо пробивалось солнце. Гатс откинул одеяло. На нем были лишь легкие штаны, грудь и плечи покрывали бинты.
Гатс нахмурился. Он вдруг вспомнил, что уже просыпался и что вроде бы лежал полностью обнаженным и даже… Гатс смущенно фыркнул. Ему приснилось или ночью с ним и впрямь была девчонка? Он до сих пор помнил тепло ее тела…
Гатс торопливо поднялся, кривясь от боли в груди, и выбрался наружу. Его окружала знакомая до последней детали картина. Палатки, костры и десятки молодых мужчин, в промежутках между боями занятых рутинными делами. Они купались и брились, играли в карты и ругались, чинили оружие и снаряжение.
Словом, лагерь ничем не отличался от десятков прочих, виденных Гатсом за свою жизнь. За одним исключением. Всем, до кого дотягивался взгляд Гатса, нельзя было дать и тридцати лет.
Гатс сощурился. Шагах в двадцати от него о чем-то спорили теперь уже хорошо знакомые ему люди. Гриффис и та девчонка, которую он едва не убил. И которая, возможно, была с ним ночью. Во сне или наяву…
Девчонка
Она поравнялась с ним и, ни слова не говоря, ударила точно в рану. Тело пронзила жуткая боль, Гатс охнул и присел. В глазах засверкало, зазвенело в ушах, и Гатс едва расслышал ее слова:
— Лучше бы Гриффис тебя убил!
Гатс окинул ее спину испепеляющим взглядом.
— Чтобы стать наемником, Каске пришлось многим пожертвовать, поэтому в ней так мало осталось от обычной девчонки, — услышал Гатс мягкий голос.
Он оглянулся и увидел светловолосого парня, правившего метательный нож.
— Но она стала хорошим воином, — улыбнулся он. — Лучше чем многие мужчины… Она злится, потому что Гриффис попросил ее спать с тобой, чтобы согреть — ты потерял много крови. Он сказал, что согревать мужчин
— удел всех женщин.
Парень оглядел заточенный нож, а затем швырнул его в ушат с водой, из которого обливался один из его товарищей.
— Джедо!!! — завопил тот. — Что ты вытворяешь?!
— Ладно-ладно, я только пошутил, — примиряюще вскинул руки Джедо. Услышав шаги, Гатс обернулся. К нему подходил Гриффис. Без доспехов
он выглядел очень стройным и хрупким, и, на взгляд Гатса, подобное телосложение больше подходило женщине, нежели мужчине. Если бы Гатс не убедился в этом лично, он бы никогда не поверил в то, что этот слащавый и женоподобный красавец способен выстоять против его меча…
— Я — Гриффис, — представился «слащавый красавец». — А ты?
— Я — Гатс.
Гриффис протянул Гатсу его меч.
— Это очень большой меч. Я едва поднял его, — признался Гриффис и поправил свою саблю на поясе. — Пойдем со мной.
Они двинулись через весь лагерь и, не оглядываясь, Гатс нутром чуял, что взгляды всех прикованы к ним.
— Что задумал Гриффис? — вслух спросила Каска.
— Может быть, он хочет, чтобы Гатс присоединился к нам? — предположил Рикерт, самый юный член банды, которому исполнилось только десять лет.
— Он отличный воин. Если он будет с нами, мы станем сильнее.
Стоявший рядом с Рикертом Коркус ударом ноги выбил у мальчика
арбалет, с которым тот возился.
— Что за чушь ты несешь, Рикерт? Он отрезал Айку руку и убил Дэна! Он не может после этого присоединиться к нам! Спроси любого! Я прав, Пиппин?
Пиппин, огромного роста и могучего сложения воин, самый сильный в отряде, по обыкновению промолчал.
— Кто все эти люди? — бросил в спину Гриффиса Гатс.