Темный менестрель

Марина Х

Какой-то старик подошел к Гриме и передал ему свиток.

— А вот и договор. — Грима, дождавшись когда я сниму латную перчатку, передал мне свиток, аккуратно раскрыв его, я прочитал его по диагонали. Хм, сигнальные огни, вот как Гондор зовет на помощь Рохан. Я свернул документ обратно и передал его Гриме. С сомнением посмотрев на короля, я направился к нему и преклонил колено. Этот спектакль мне уже начинает надоедать. — Владыка Элронд прередает Наместнику Денетору известие о том, что в предстоящей войне, эльфы учавствовать не намерены, эльдар долины Имладрис покидают берега Средиземья, однако некую помощь они в состоянии оказать. Эльфы уберегли наследника Исильдура, при благоприятном исходе, это знание позволит вновь объединить людей и даст им надежду. — Я намеренно грустно вздохнул и продолжил: — Однако я боюсь, что может быть уже слишком поздно, Гондору не нужен король, а один человек не сможет изменить исход боя, будь он даже из рода Элендиля. — Это грустные вести. И Вы правы, Гондор не нуждается в кровном наследнике престола. Пусть нас и радует то, что кровь законого короля жива и продолжает течь по венам его потомков. — Грима скорбно мне ответил. — Что же, эти вести действительно важны для Гондора и могут уронить боевой дух людей в той же степени, как и поднять его. Думаю, Его Величество, — Грима подошел к трону короля и припал на колени, коснувшись ладони старца, привлекая его внимание, — не будет против, если уважаемый посланник из Ривенделла, проведет здесь ночь? Теоден вяло кивнул, переведя на меня блуждающий взгляд. Грима медленно привстал и обратился к слугам: — Подготовьте нашему гостю комнаты. — Те кивнув, быстро скрылись с наших глаз. — Оружие вам вернут, когда вы будете нас покидать. — Я не против, мне незачем нападать, а защититься я сумею и без оружия. Но я не жду нападения в этих стенах. — Приятно слышать. — Грима улыбнулся мне. Мда. Зубы у него желтые, но хоть все на месте и то хлеб. В нынешние времена это среди людей редкость, скажу я вам.

Когда я присел на кровать я задумался. По всему выходило, что за проклятием на Теодене действительно стоит Саруман. Вероятно, что Грима выдал магу маршрут патрулирования сына короля, отчего отряд попал в засаду. Долго этот спектакль продолжать не выйдет, у народа сдадут нервы и Гриму вместе с королем, просто снимут с поста власти. Ядом, мечом, петлей на шее — не важно. Однако атака на Рохан вскоре начнется, неделя или две — это максимум, если надеяться на верность информации от Саурона. А там уже будет не важно, кто стоит у власти — там главное просто выжить. — Господин эльф! — В мои двери кто-то постучал. Судя по голосу, это Эовин. — Можете войти, я еще не ложился. Девушка поспешно открыла дверь и найдя меня во мраке комнаты, затараторила: — Господин эльф, пожалуйста! Вы наша последняя надежда! Целители говорят, что раны Теодреда слишком глубоки и они отравлены. Он... может не пережить этой ночи. Пожалуйста, я прошу вас. Я сделаю что угодно, я... — Девушка заалела и поджала губы, опустив взгляд. Тьма-а Великая... — Тихо девочка! Не смей предлагать мне такое! Пусть ты и красива лицом и телом, но в моих глазах ты лишь дитя малое. Успокойся, пойдем. Покажешь мне этого юношу. — Не выношу я слез, что поделать? Девушка повела меня на нижний ярус дома Эорла. В коридоре царил полумрак, а в комнате, в которую я вошел и вовсе не горело факелов. Лишь свечи на столе, освещали бледное и холодное лицо молодого парня. Я подошел к его постели и положил руку на лоб. Лихорадки действительно нет. Плохо. Организм не борется с ядом, явно виновата кровопотеря. Я посмотрел на заплаканое лицо девушки. Помогать или нет? Впрочем, можно же и выгоду получить? Подумаешь, поживет немного, так он в бою погибнет или через полвека сам загнется, если повезет. Я вспомнил Гриму и поправился: если ему сильно повезет. — Я помогу ему, но и цена будет высока. Я не благородный рыцарь, пусть и похож на него. Я могу быть крайне жесток, подумай. И предупреждаю сразу, лично мне, ты не нужна. Совсем. Однако жизнь твоя, будет моей. — Я жестко посмотрел подсвеченным зеленым огнем глазами на девушку, дабы та поняла всю серьезность ситуации. В моем мире было понятие Долг Жизни. Вот только его будет платить эта Дева, за своего... кого? Родственника? Возлюбленного? Мне все равно. Девушка посмотрела на меня глазами полными слез. Это попытка разжалобить? Не, не выйдет. Тут на кону жизнь, находящегося при смерти. Просто так я лечить его не стану. Леди Эовин посмотрела на лицо почти трупа, заботливо укрытого покрывалом. — Я... я. — Леди Эовин. Не стоит. — Так-с. И Грима оказывается тоже тут, все-таки прятаться он умеет. — Раз уж Эру уготовил прерваться жизни Теодреда, то не стоит вмешиваться в его замысел. Цена за вмешательство в судьбу высока, недаром господин эльф, просит в уплату вашу жизнь. Как бы хуже не вышло. — Господин Грима,

прошу Вас, позвольте Леди самой думать, как ей поступить. Она сама позвала меня, пусть теперь решает, стоило ли ей делать это. — Я... Я согласна! — Дева попыталась задавить в себе слезы. — Спокойнее. Ты не замуж выходишь, а в рабство записываешься. — Я посмотрел на Эовин холодным взглядом. Лицо Гримы исказилось. — Что же, договор заключен и ни я, ни ты, не вправе его нарушить. Теодред этой ночью излечится от ран, а я... буду в праве распоряжаться твоей судьбой, как пожелаю. Я взмахнул рукой и дева потеряв сознание, повалилась на пол, Грима едва успел подхватить ее. — Что ты сделал? Стража! — Они нас не услышат. Не бойся, ничего с твоей возлюбленной не произойдет. Мне просто нужно с тобой поговорить. Однако... — Я поставил вокруг Гримы барьер, дабы тот не удрал от меня. — Сначало нужно исполнить обещанное. Я занялся лечением, под моими ладонями загорался свет, изгоняя яд, затем я начал шептать заклинания. Раны закрывались, кости срастались, температура тела возвращалась в норму... Жить будет, вот только парнишка будет слаб из-за обильной кровопотери, но увы, заклинаниями тут не помочь. Я отступил от кровати и посмотрел на Гриму. — Мне поребуется твоя помощь Грима. Белый Маг — Саруман, заигрался. Он разгневал не только людей Рохана, но и Саурона — Темного Владыку Мордора. Саурон разрешил мне изничтожить Белого мага, я мог бы и сам сравнять Изенгард с землей, сожжа дотла его пещеры и башню, но... Библиотека, увы, должна уцелеть. Поэтому ты должен помочь мне пройти в Ортханк. — Т-ты слуга Темного Владыки? — Грима затрясся, прижимая ближе тело бессознательной девушки. — Скорее его наемник. Мы очень давно друг друга знаем, раньше дружили. Сейчас — помогаем друг другу, не бесплатно конечно, просто на сей раз так совпало, что нашим общим врагом стал Белый маг. — Но он... Саруман Белый же... Это из-за армии? — И это тоже. Мне хватит сил убить его... Поверь. Да и за службу твою... Ты можешь просить меня о желании, я исполню его. Могу дать тебе красоту, могу силу, могу богатство, власть, а могу... и эту деву, что ты так трепетно прижимаешь к себе. Договор что она заключила никто не вправе нарушить. Это не чары, это обмен жизни, никто не посмеет разорвать эту сделку. Решай. Откажешься — просто ни о чем не вспомнишь и останешься жить, как прежде. — Я-я... — Грима судорожно вздохнул и зажмурился. — Я согласен, провести Вас в Ортханк. — Я рад это слышать. И? Чего ты желашь взамен? — Леди Эовин. — Грима отвернулся от меня лицом. От стыда ли? От страха? — Хорошо. Я смогу заставить ее полюбить тебя, так же как и заставить ее перерезать себе горло. Отныне она твоя, но полностью ты получишь ее, когда я войду в залы Ортханка. — Я направил магию в сердце девы. Ее жизнь теперь моя, а после исполнения обещания Гримы, она станет его. И даже не будет особо против. Мне же дева не нужна, даже в качестве забавной зверушки. Как бессонница в час ночной Меняет, нелюдимая, облик твой, Чьих невольница ты идей? Зачем тебе охотиться на людей? Очень жаль, что ты тогда Мне поверить не смогла, В то, что новый твой приятель Не такой, как все! Ты осталась с ним вдвоем, Не зная ничего о нем. Что для всех опасен он, Наплевать тебе! И ты попала! К настоящему колдуну, Он загубил таких, как ты, не одну! Словно куклой в час ночной Теперь он может управлять тобой! Все происходит, как в страшном сне. И находиться здесь опасно мне! Я снял купол с людей. Девушка вскоре очнется, бросив предупреждающий взгляд на человека, я направился к выходу. Заглушающие чары пали, стоило мне выйти в коридор. Кажется контакт налажен, можно спокойно дожидаться утра.

Бва-хах! У Гримы, кличка Гнилоуст оказалась. Ну точно Червехвост Петтигрю с любовной историей Снейпа! Как я ржал! Мысленно конечно, но глаза мои, просто искрились весельем. Грима утром втихаря сообщил мне, что вместе с Эовин, сопроводит меня в Изенгард и проведет в Ортханк. Я согласился, значит отправимся в путь днем. Оказывается за ночь, Грима сумел поцапаться с тем воеводой, что принес раненого юношу. Эомер — брат Эовин. Этот всадник мог заметить изменения в поведении сестры, отчего Грима решил искать защиты в Ортханке, покинув Эдорас вместе с возлюбленной. Ну и ладно. Целее будут, надеюсь под ногами они мне мешаться не станут во время боя с магом. И вот сейчас, находясь в тронной зале на завтраке, я наблюдаю картину изгнания Эомера из рядов воинов Рохана. Какая-то закорючка на документе, решает воинскую карьеру неплохого в общем-то, человека. Мда-с. Без толкового командира люди в грядущей мясорубке, долго не продержатся. Я направился в конюшню, проверять Вереска, заодно покормлю его мясом втайне. Люди-то думают, что это обычная лошадь, просто крылатая. Ого, о лошадях эти люди действительно умеют заботится! Это я к тому, что пальцы на руке у конюха все на месте, знает значит, что к чужому коню необходимо относится с опаской и осторожностью. О-о-о. Радостная весть! Сын короля исцелился, чудо не иначе! Об-ал-деть!.. А я и не знал! Как оказалось, ни меня, ни Эовин никто не видел тем вечером. Люди конечно догадаются, вспомнив как Эовин просила меня помочь, но тогда мало людей в зале обратило на это внимание. Переполох устроеный Эомером, всех отвлек. Да и людям, проще оказалось поверить в чудо. Жители городка решили устроить празник с гулянием в честь выздоровления сына короля. Сам Теоден не препятствовал, разумеется, а Грима решил воспользоваться отвлечением и по тихому смыться, прихватив с собой Эовин. Он будет в дороге к Изенгарду и я с легкостью сумею нагнать его по небу. Песни людей оказались какими-то... специфичными. Сплошные поля и луга... лошади. Вот например сейчас, они запели какую-то бесконечную песенку. Я подобную в Зеленолесье спел и всем мозг выел чайной ложкой, вот только она “Про Лес” была: Вот растет дерево, а за деревом дерево, а потом снова дерво, а за деревом куст, а за кустом снова дерево... и так до бесконечности. А тут похоже аналогичная роханская песня “Про Поля”: В зеленых роханских полях В зеленых роханских полях Над белогривою рекой Туман густой, как молоко В зеленых роханских полях. В зеленых роханских полях Играет радугой роса — Как самоцветы в волосах На тонких нитях ковыля. В зеленых роханских полях Пасутся кони на заре, И рог играет на горе В зеленых роханских полях. В зеленых роханских полях Гуляет ветер молодой, Травой играя как волной В зеленых роханских полях. В зеленых роханских полях Под небом бьется гордый стяг, Кольчуги серебром блестят В зеленых роханских полях... Дождавшись полудня, я попросился покинуть Эдорас, естественно уведомив об этом короля публично, тот столь же естественно, остался безразличен. Молчание — знак согласия. Стража уже зарание была предупреждена о моем уходе сегодня, отчего мне безпрепятственно вернули оружие и коня. Разогнав Вереска я улетел... и возвращаться не собирался.

====== Глава 27. Ты Черный Маг — ты обречен, Такая плата, таков закон! (Башня Ортханк, Изенгард) ======

О-о. А вот и Грима верхом на коне скачет. Несмотря на его не самый здоровый вид, этот смертный неплохо держится в седле. Ну, это ведь Рохан. Помнится, здесь на зачатках культуры, было принято детей кровью коней вскармливать и потом, как подрастут, в знак обретения совершеннолетия, велели ловить диких коней, едва ли не голыми руками. Так что умению, абсолютно всех роханцев, держаться в седле я не удивлен, тем более Грима и Эовин — эорлинги. Дева скакала на красивой двухцветной лошади: бело-рыжей, а вот Грима взял черного коня. Я пошел на спуск и меня заметили. Путь продолжу наравне с ними, все равно не далеко — уже Фангорнский лес виден и запах реки чувствуется. Правда он застоявшийся какой-то — болото напоминает. А вот дым просто столбом стоит. — Простите Господин эльф, но как... вы собираетесь пройти незаметно вслед за мной? — Гримо многозначительно посмотрел на меня. Ну да, я же свечусь как фонарик и на орка не очень-то похож. — А вот так. — Я наложил на себя маскирующие чары и исчез с коня. Грима выпучился на меня, как и его... подруга. Не долго ей девой оставаться, благо в этих землях о грубом насилии слышно не часто, пусть и бывает. Грима же силой деву брать не будет, он дождется ее согласия. Та хоть и не будет в праве отказать, но недовольство свое проявить вполне способна. Я снял иллюзию. Этот комплекс чар хорошо помог мне в Морийских пещерах, тут тоже сгодится, главное концентрации не терять и ни с кем не сталкиваться. Ни тени, ни запаха, ни звука, ни визуализации. Очень многослойная иллюзия, зато дается мне куда проще долгосрочных эльфийских чар смены облика, а вот грубо что-то скрыть, это я всегда могу, тонкость тут не нужна. — Я бы на твоем месте, больше об Эовин волновался. Не дело леди среди орков оставаться. — Я проведу ее в свои комнаты, меня пропустят. — Грима посмотрел вдаль, — Уже ворота виднеются. — Прекрасно. — Я спешился и приказал Вереску скрыться. — Я последую за тобой и дабы ты не потерял меня, я положу руку тебе на плечо. Грима кивнул и первел коня на спокойный шаг, дабы невидимый я, поспевал за ним. Хм. А тут не только орки. На воротах стояли истерлинги — дикари гор, люди немногим отличающиеся от неандертальцев. Теперь мне понятно откуда Саруман добывал материал для опытов. Роханцы пропажу своих людей заметили бы. Мда, помнится мне описывали Изенгард как самый культурный и красивый человеческий город, что мог посоперничать в красоте с Белым Городом. Вот только ни прекрасных садов, ни акведуков тут уже не было. Какой-то магловский сталелитейный завод получился, я такое только в Мордоре видел, но там воздух всегда сухой и горелой, да гнилой древесиной не пахнет. Я перевел взгляд на странное строение у гор Изенгарда. Саруман построил плотину, перекрыв реку, дабы та не препятствовала переправке сруба из Фангорнского леса. Хм. Он уже успел осины на окраине вырубить, немного по моим меркам, однако Энты за каждый куст трясутся. Видимо на гворнов маг еще не натыкался, может осознает опасность, вот и не углубляется в лес, держась окраины? Грима и Эовин спешились и отдали коней дикарям. Я бесшумно подошел к человеку сзади и как договаривались, положил ладонь в латной перчатке ему на плечо. Смертный вздрогнул и поспешил к башне. А сооружение-то высокое. Ортханк — “Двойной шпиль”, башня нуменорцев. Из чего она? Камень черен и насыщен магией, в данный момент двери ее, мне чем-то напоминают охранные чары дворца Трандуила и мои запирающие для Тайных Врат Хазад-дума. Грима беспрепятственно коснулся дверного кольца и потянул створку двери на себя, я последовал за ним, как и Эовин. Убрав руку, я оставил смертных разбираться с орочьей охраной, что была возмущена появлением здесь человеческой женщины. Я передал право на жизнь девы в руки Гримы. Кажется он что-то почуствовал, ну да, тут еще что-то вроде односторонней эмпатии будет, это поможет ему лучше понять Эовин. Он мужик хитрый, сумеет искуссно использовать ее слабости и добиться хорошего отношения к себе. Я начал подниматься по винтовой лестнице, обнажив Хроарист. В этом черном мраке найти Белого мага, будет задачей не менее сложной, чем поиск белоснежной личины Аннатара в темной башне Барад-дура — тот еще геморрой, пусть на словах все звучит достаточно просто. Интересно, а какая башня выше?.. Хм? Судя по знакомому и ненавистному с детства запаху, это алхимическая лаборатория. У орков мозгов не хватит здесь что-то изготовить не подорвав башню, да и дикари тоже тут быть не могут. Я с интересом заглянул внутрь. Стены ее хранят тайны седых веков, В башне заброшенной нет даже призраков. Лишь один силуэт, но я узнал его — Тень от себя самого. Какой-то этот Белый маг... совсем не белый. Нет, с белоснежной мантией и волосами все в порядке, но... Если вспоминать облик Аннатара, так тот сиянием рассвета светился, Гендальф впрочем, тоже с освещением игрался, а в присутствии этого Истари, даже огонь свечей становится менее ярким. Я стал медленно подходить к магу, навесив на себя щитов, что разрушило мою иллюзию. Маг почувствовал меня и схватился за посох. Ух, глаза карие и сверлят меня как! Пистолетные дула, а не глаза. Мой меч столкнулся с посохом — маг успел заблокировать удар. Я запер двери заклинанием, сюда теперь никто не войдет... и не выйдет. Черты лица у мага острые, борода ровная и почти не вьется. Посох тоже интересный, черный и явно не из дерева. Четыре зубца на вершине посоха, удерживают белую сферу, которая светится и кажется испускает разряды молнии. Волшебный дрын значит? — Экспелиармус! — Магический посох выбило из рук мага. Да, неожиданно, знаю. Интересно, верна ли моя теория о такой же беззащитности Истари без своего проводника, как и у привычных мне магов? Я метнул кинжал, маг выставил ладонь и лезвие застряло, войдя по рукоять, прошив ладонь мага насквозь. Истари сжал зубы и начал вытаскивать кинжал. Я совершил новый замах мечом, собираясь обрушить Хроарист на плечо мага. Саруман присел и откатился от меня. Резвый старичок — он попытался воткнуть мой же кинжал мне в бедро, да вот беда — тот исчез из рук мага. Истари направился в сторону посоха, что валялся теперь под каким-то столом с пробирками. — Секо! — Глубокий порез появился на спине мага, окрасив его белый наряд в красный цвет. Я услышал болезненный стон и на моих глазах, маг сумел призвать посох. Неплохо. Направленный на меня поток энергии и чужой Воли, должен был просто сдуть меня. Однако я сумел вовремя выставить щит, поменяв полярность. Разнообразие магических щитов от проклятий, гораздо больше превышает числом те, что останавливают физические воздействия. А иммунитет к чужой Воле мне обеспечивают ментальные щиты. Элементарное заклинание Протего, просто отражает энергию направленную на него, вот и вышло, что сдуло не меня... а мага. — Кха! — У-у-у. Сильно видать приложило его. Плашмя ударило о стену, сшибив при полете еще и стол со склянками. Многострадальная его спина, теперь наверное еще и полна осколков. Мда. В который раз уверяюсь, что я и Гортхаур — единственные боевые маги в Средиземье. На Валиноре таких проблем нет — у них и Ороме и Тулкаса за глаза хватает. — Кх-х. Кто... ты, эльф? — Он даже встать не пытается. Время тянет? Я вновь вышиб посох из рук мага, на сей раз перехватив его рукой в полете и начиная уничтожать — попеременно напитывая то светом, то магией. Структура предсказуемо не выдержала и сила майар, заключенная в посохе, начала постепенно разрушаться. Это не смертельно, но сильно ослабит Истари, а еще это должно быть очень больно. — Я? Я Келебримбор, Король Эрегиона. Думаю это имя тебе известно. — Я стряхнул пепел с перчатки, это все что осталось от посоха Сарумана. Ну, боя не получилось, проще было сразу парализующим ударить и голову снести, в следующий раз в бою с Истари, так и поступлю. Времени меньше потрачу. — Эльф-кузнец, что создал кольца... Да. Имя действительно мне знакомо. Ты... не будешь слушать мои слова, Раб Врага! Ну же. Убей меня. — Маг попытался дернуть рукой, но лишь от боли в спине стиснул зубы и что-то прошипел. — Всенепременно Курумо, вот только смерть твоя будет окончательна. Чертогов Мандоса ты не увидишь. — Я замахнулся мечом. — Но... Но никому не посилам!.. — Маг в ужасе расширил глаза и попытался уползти из под удара. — Мне по силам. — Я мрачно посмотрел в глаза магу, чья голова ныне была отделена от тела. Даже бороду напополам перерубило. Я почувствовал, что душа майар, если можно ее так называть, разрушается, не успевая покинуть физической оболочки и сознание мага отправляется прямиком в Бездну. Да. Майар действительно оказались самыми смертными существами в этом мире. Я посмотрел на стол с записями. Названия веществ мне неизвестны в большинстве своем. Однако по их описанию я понял, что маг действительно сумел создать порох. По описанию вонючего вечества, пахнущего тухлыми яйцами и образующегося у огненных гор, я сумел понять, что имеется ввиду сера. А из описания вонючего вещества из выгребных ям и гнили — селитра и прочее, вперемешку со взрывоопасным эффектом метана. Пусть мои познания в магловских науках, ограничиваюттся начальной школой Литтл-Уиннинга, но кое-какие основы я знаю, да и зельеварение тесно связано с алхимией и магловской химией. Я начал собирать записи с упоминанием огнеопасных газов и взрывоопасных смесей. К уничтожению ингридиентов я подходил осторожнее, используя Эванеско, что безо всяких дурных последствий уничтожает предмет. Удостоверившись, что никаких веществ в лаборатории не осталось, я попросту сжег записи в руке. Вот и нет больше пороха. — Господин?.. — Когда я снял блокировку с двери, я услышал голос Гримы. Я тихо отворил дверь, пропуская смертного внутрь. Грима осмотрел устроенный мной бедлам и наткнулся на окровавленное тело мага, с головой, лежащей справа и отдельно от тела. Грима тяжело взглотнул и посмотрел на меня. — Г-господин эльф... Т-там армия... Орочья армия Сарумана! Она выстроилась на площади перед башней и ждет приказа... м-мага. — Грима вновь наткнулся взлядом на обезглавденное тело. — Армия его получит. Саурон сказал, что войско должно отправиться в поход, значит так тому и быть. — Я навел на себя образ Сарумана Белого и трансфигурировал из письменного пера посох. — Похож? — Я подправил себе голос. Грима отшатнулся, в шоке переведя взгляд с иллюзии на окровавленый оригинал и так несколько раз. — Что он там должен им сказать? Какая у Сарумана была цель? — Построить новый мир, разрушив старый. А орки просто хотят войны и он обещал утолить их жажду боя. — Хо. Даже неоригинально. Это хорошо, значит я легко справлюсь. Идем. Грима провел меня на балкон. Урук-хаи увидев меня, точнее образ своего Повелителя, затрубили в рог двойным сигналом. Десять тысяч пеших воинов, полностью вооруженых и с оборудованием для ведения осад. Куда именно собрался направлять эти войска Саруман? Крепостей в Рохане не так уж много, тем более каменных. Я шепотом спросил Гриму, куда именно должны идти эти войска и получил в ответ... Все города Рохана. Ладно, подбордрим смертников. Я усилил голос: — Появилась новая сила! Победа будет за ней! — Урук-хаи, услышав это радостно взревели. — В эту ночь, землю оросит кровь Роханцев! Истребите всех без пощады! — Воины забили мечами о щиты, я крикнул и поднял высоко руки: — В БОЙ!!! Армия развернулась и начала марш. — Армия выступила в поход, как мы и договаривались Гортхаур... но дойдет ли она до цели? — Проботмотал я тихо, после чего посмотрел на смертного и направился вглубь башни. Грима засеменил следом, а плащ-то у него за спиной развивается точно как у Снейпа. — Я слышал что в Ортханке есть палантир. Ну такой... круглый камень или стеклянная сфера. Ты не знаешь где он? — Знаю, Господин, идите за мной. — Грима отвел меня в какой-то зал с постаментом. На который была накинута шелковая ткань, закрывающая собой круглый объект. Я стянул ткань. Хм, этот черный камень был неоднородного цвета, а если приглядеться, можно и вращение частиц внутри заметить. Скорее всего это какой-то хрусталь, залитый магией, однако его прочность куда как выше. Я положил ладонь на шар, предварительно сняв перчатку. Перед моим взором появился ряд мысле-образов и связь с Мордором наладилась. Багровое Око запылало перед моими глазами. — Значит Курумо действительно мертв, я почуствовал его смерть. Хорошо. Необходимости в Изенгарде у меня нет и если ты решишь покинуть башню, я ничего не потеряю, однако как я говорил, библиотеку нужно сохранить. — Я сумею сделать это. Я заберу оригиналы, а копии передам твоим слугам. Все книги и бумаги я помещу в заколдованную сумку... Урук-хаи направились в земли Рохана и Изенгард почти беззащитен, я опасаюсь гнева гворнов и Энтов — Белый маг вырубал в нем деревья и перекрыл реку, здесь опасно оставаться. Кстати... Балрог мертв и гоблины Мории запрашивают лидера. Они согласились присягнуть тебе на верность. — Приятно слышать. Я отправлю к ним назгула... и в Ортханк тоже, он заберет записи и возьмет их в Морию. Связь прервалась и я потер переносицу. Ненавижу ментальную магию и вторжение в разум. Эта зараза, Саурон в смысле, ненавязчиво поскреблась о зеркальную поверхность моих щитов. Неприятно, но вполне ожидаемо. Я обратился к Гриме, запихивая под его неверящим взглядов, палантир себе в подсумок и мысленно уже начиная приказывать башне, перестроить чары под мое требование, отчего из меня начало качать магию. — Я уйду ненадолго, мне... поохотится захотелось. Эовин в безопасности, я перекрыл магией этаж на котором она находится. Все двери заперты и кроме тебя к ней никто войти не сможет. Смертный закивал и согласился ждать меня, хоть ничего и не понял толком. Местные жители его не тронут, ему не о чем волноваться, я запер алхимическую лабораторию, так что на тело мага случайно никто не наткнется. Я незримый покинул Изенгард, направившись вслед за орочьим войском. Никто из урук-хаев не должен уцелеть... Темной ночью, над просторами роханских полей, люди услышали протяжный жуткий вой.

— Где здесь библиотека? — Спросил я по возвращению, Дикая Охота прекрасно справилась с задачей, будучи невидимыми, Духи сумели не позволить армии разбежаться, а мои чары довершили дело. Десять тысяч урук-хаев, обагрили своей кровью высохшие поля Рохана. Маги всегда были одной из самых грозных сил и их вмешательство зачастую решало исход боя, точнее решали не столько они, сколько их заклинания. Над орочьими трупами теперь летают сарумановы кребайн, роханцы вскоре обнаружат останки вражеской армии, вот и хорошо, сами же и сожгут их. Двери башни запечатались, теперь можно безнаказанно убивать любого встречающегося мне охранника и слугу. Грима повел меня в библиотеку — он же архив. Хм. Почти как Хогвартская, а ведь здесь каждая книга уникальна. Что же, приступим, я попросил Гриму принести мне две прочных сумки, буду накладывать на них расширяющие чары. Библиотека в башне опустела, мы управились за ночь. За эту же ночь, сюда периодически совались охранники и теперь кучка их окоченевших трупов с дырами от кинжалов, перегородила вход в этот храм знаний. Я бросил взгляд на Гриму: — Тут кстати, есть что-нибудь съедобное? А то вы оба не завтракали, да и я тоже... — Кладовая есть, только... там, охрана может быть, а я... — Провожу, не бойся. И Эовин с собой возьмем. — Я посмотрел на последнюю книгу и скопировал ее. Это магическую книгу скопировать трудно, на них защита обычно стоит, но это... просто макулатура. Я пошел вслед за Гримой к его комнатам. Эовин тут безвылазно всю ночь просидела и была рада смене обстановки, а на предложение позавтракать и вовсе чуть ли на месте не подпрыгивала. У кладовой была охрана... ключевое слово — была. Теперь ее нет, а три трупа не в счет. М-м, неплохо! Я счастливо вцепился зубами в копченый свиной окорок. — Оставаться в Ортханке опасно. Даже Саурон не желает закрепиться в Изенгарде. В Ортханк конечно уже никто не проникнет, но оставаться взаперти смысла нет. — Я выжидательно посмотрел на смертных. — Грима, я благодарен тебе за услугу и обещание выполнил, однако меня интересует что ты... вы, будете делать дальше? — Не знаю, Господин. — Грима отвлекся от еды и посмотрел на меня. — В Рохан, если там кто-то цел, мне дороги нет... — Тебя мне посоветовал сам Саурон, может его и не сильно заботит судьба народа его врагов, но и слуг верных он чтит. Я могу переправить тебя в его земли... Не в Мордор не бойся. В Ханнату или Умбар, там у вастаков не плохо, сам бывал там пусть и не часто. — У меня нет иного выбора, Господин. — Грима вяло повел плечом и посмотрел на Эовин. Та с интересом нас слушала, а

поймав наш взгляд, она спросила: — Если там могут жить люди, значит там не так все плохо... Господин эльф, а все же, кто Вы? Я не думала что когда-нибудь встречу эльфа, тем более дружного с Темным Властелином. — Я Эльфийский Король и с Сауроном я имею весьма... сомнительные отношения в глазах других эльфийских Лордов и Леди. Мой народ давно считается изгоями и это никак не связано с темными силами, однако, сейчас мы единственная боевая сила на Средиземье, что может с успехом противостоять силам Мордора... но нам это не нужно. Зачем воевать за тех, чья судьба никак на нас не скажется? — Король Эльфов?!.. — Эовин подавилась, а Грима... я не знал, что этот чахоточный, может побледнеть еще больше. Я весело постучал пальцем по своей короне. — Угу. Причем один из старейших из всех и при этом, являющийся сильным колдуном. Со мной предпочли не связываться, хотя моих действий и не одобряют. Предлагаю вам начать сборы. Я дам вам заколдованных сумок, туда вы сгрузите еду и ценности, дабы не оказаться с пустыми руками на новой земле, а я попрошу у Саурона тех крылатых тварей, думаю, что если рохиррим может справиться с диким конем, то и с Лиходейской тварью сможет. По небу полетите. — Пояснил я смертным. Те кивнули и по быстрому стали доедать, я коснулся палантира, вытащив его из сумки и связался с Сауроном. Как ни странно, на доставку людей верхом на недовиверах он согласился, учитывая что заплатят смертные, некоторыми артефактами из башни. Прекрасно. Люди обрадовались этой новости и они начали сборы, кидая драгоценности и оружие в безразмерные мешки. Мне парочка безделушек тоже приглянулась. Через два дня мы полностью очистили башню. Я от врагов, смертные от ценностей, как внезапно я услышал утробный, полный боли и ярости вой. Я поспешил выйти на балкон, лес на горизонте двигался... некоторые деревья шли в нашу сторону. Энты. Я нашел Гриму и Эовин в кладовой, что стала для нас столовой. — Фангорнский лес пробудился. Энты заметили урон, нанесенный орками Сарумана их дому. Деревья движутся сюда, идите, сами взгляните. — Люди подскочили со своих мест и поспешили на балкон вслед за мной. Я оперся о поручень, вглядываясь в границы леса. Одиночные деревья, подобно людям, разделив ствол на две ноги, шагали к стенам Изенгарда. Исполины начали ломать стены и бросать их куски в машины орков. Они давили воинов Изенгарда, в то время как мечи и стрелы последних, не наносили им значительного урона. Атака была стремительной, деревянных исполинов было много, очень много. Орки додумались забрасывать горящими стрелами энтов и поливать их горючим маслом, но это не особо помогало. Внезапно в нашу сторону полетел огромный кусок стены, я подорвал его в воздухе и выставил щит против мелких осколков. — Если к нам подлетят крылатые звери Мордора, то их просто собьют. — Я мрачно посмотрел вниз на разъяренных Энтов. На горизонте зашевелились еще деревья, вот только в нашу сторону они пока не спешили, они направились к дамбе. — Они сейчас освободят реку и вода затопит Изенгард вместе с пещерами. Раздался грохот и пенящийся белый поток, устремился вниз с горного ущелья, нас действительно затопит. Ортханк устоит, но вот город внизу... Деревья пустили корни, что бы их не смыло потоком. Пар и брызги долетели до нас, даже с такого расстояния. Крики орков, радостные завывания деревьев. Торжество природы над жалкими потугами смертных контролировать стихию. Я посмотрель вдаль и обомлел... — О нет. — Я посмотрел как лес, Весь Лес, начал шевелиться. — Энты спустили гворнов с поводков. — Гворнов? — Эовин смотрела на дергающиеся в далеке зеленые кроны Фангорнских деревьев. — Скажем так, люди не просто так пропадали в этих лесах, а Энтов не просто так называют пастухами деревьев. Они не столько охраняют деревья от людей, сколько людей от деревьев. Гворны, это те же Энты... но жаждущие крови. Когда-то давно, эльфы пробудили деревья, дав им разум и те научились ходить и говорить. Но однажды, Тьма проникла в эти земли и деревья сошли с ума. Эльфы бежали, но сумели заставить деревья уснуть. Энты хранили покой безумных собратьев и если гворн случайно просыпался, задачей Энтов было усыпить его вновь... Но сейчас... Я не понимаю, неужто Энты так обозлились из-за кучки осин?! Энты не сумеют вновь усыпить такое количество гворнов, они просто разбегутся. Эти безумные деревья сожрут все живое... Мы смотрели как лес... с рычанием и стоном, треская ветвями и ударяя корнями о землю, подобно зеленому морю начал расти в ширь. Эльфы... люди... орки... звери, гворнам все равно кого убить. — Эльфы начали это... — Ожесточив взгляд, я посмотрел на обезумевший лес. Магия заискрила молниями вокруг меня и я услышал, как смертные начали медленно отходить от моей светящейся фигуры. — Эльф... это и закончит. Адеско Файр! Пламя огненной птицей взметнулось с моей ладони и направилось в сторону живого леса, а дальше развергся Ад. Под моим конторолем ревущее пламя огненными зверями обрушивалось на деревья, моментально обращая их во прах. Энты в Изенгарде яростно взревели и начали атаковать башню чем могли: ветвями, камнями, даже пробовали залезть на нее. Бесполезно — переделанные мною чары отталкивали их. Я небрежным взмахом запястья второй руки, разбил очередной снаряд, метивший в меня. Пламя на горизонте двинулось в сторону гор, дальше чем я мог видеть, а значит и контролировать огонь. Я развернул движение пламени, стараясь наугад обхватить кольцом, как можно большую площадь леса и стал медленно стягивать огненное кольцо внутрь. Я вытащил свободной рукой палантир из сумки, пытаясь с его помощью разглядеть ближайшие окрестности, вроде получилось. Я стал направлять пламенных химер дальше, ориентируясь на видения из древнего артефакта. Фангорн горел, так стремительно, что сразу было понятно, что огонь необычен не только принимаемыми им формами, но и тем, что от него не было даже дыма. Температура горения до нас не доносилась, а должна ведь, но... никто не знает, горячий ли на самом деле, колдовской огонь? Может температура не чувствуеся, потому что сгорает и сам воздух, не успевая удержать тепла? Но я знаю что это не совсем огонь... это чистая магия разрушения, подражающая пламени для контролируемого распространения. Эта магия, может быть и водой и воздухом, если изменить формулу заклинания, но зачем? Ведь огонь так красив?

Черней вороньего крыла,

Возникла сила разбудившая Тьму.

Лежит распятая земля,

С мольбой взирая в Пустоту!

Земля и стонет и дрожит,

Вокруг смятение и боль рождает Злость!

Тебя еще ведь не сожгли

И быть в Аду не довелось!

Власть Огня!

Багровый отблеск как знаменье.

Власть Огня!

Живых и мертвых сочтет.

Власть Огня!

Здесь брода нет, но есть последний мой удар,

Все остальное не в счет!

Огонь покорным быть устал,

Устал смирять свой гордый нрав и Дух!

Жестоким зверем он восстал,

Презревшим милость наших рук!

В нору забейся — жди конца,

Пусть рядом глотки рвут Добро и Зло!

Твердит тебе второе Я,

Скрывая истины лицо!

Власть Огня!

Багровый отблеск как знаменье.

Власть Огня!

Живых и мертвых сочтет.

Власть Огня!

Здесь брода нет, но есть последний мой удар,

Все остальное не в счет!

Война без правил, без границ.

В одном потоке жарком кровь и пот.

Хохочет Смерть сыграв на бис,

Каприз где судьбы вместо нот!

Пощады нет в моих глазах,

Ты смотришь в них и не отводишь взгляд.

Сгорает мой животный страх

Сжигая чувства на углях!

Власть Огня!

Багровый отблеск как знаменье.

Власть Огня!

Живых и мертвых сочтет.

Власть Огня!

Здесь брода нет, но есть последний мой удар,

Все остальное не в счет!

Закончив уничтожение леса, я осмотрел полученый результат... Белые поля, как будто бы покрытые снегом... Но это не снег — это прах, пепел, пыль и песок. “Сжует железо, сталь сожрет и горы в порошок сотрет”. Магический огонь уничтожает все, если его не контролировать, он действительно сможет уничтожить мир. Мощь огненной реки Флегетон из древнегреческой мифологии и одна из сил Смерти. Вдруг у меня перед глазами все поплыло, кажется... мне все же удалось получить магическое истощение. Подумаешь, уничтожил сколько-то там акров леса, или больше... Фангорн был просто огромен. Я закачался и палантир выскользнул из моей руки, рухнув в воду у подножия башни. Я усилием оттолкнулся от поручня и упал на спину. Все померкло.

— Господин эльф? — Чей-то противный голос, вперемешку со зловонным дыханием, разнесся рядом справа от меня. Я дернулся и что-то промычал. — Ваше Величество? Я проморгался и сфокусировал взгляд на роже Гримы Гнилоуста. Какое жизнерадостное пробуждение. Я осмотрел обстановку, похоже меня втащили внутрь башни и перенесли в чью-то спальню. — Ух. Как хорошо что вы живы! Я было подумал, что вы умерли, но потом вспомнил слух, о том, что эльфы могут спать с открытыми глазами, и то что вы продолжали дышать, убедило меня в этом. — Грима поднес мне кубок с водой, я понюхав и машинально проверив содержимое и не почувствовал в нем лишнего, жадно припал губами к кубку. Глубоко вздохнув, я начал приподниматься с кровати, доспеха с меня снимать не стали, только перевязь с оружием и колчаном отстегнули. Свое вооружение я увидел на прикроватной тумбочке. — Сколько я проспал? — Уже утро, вы проспали всю ночь. — Понятно. Это хорошо, мог бы и на неделю слечь. А где Эовин? — Наблюдает за потасовкой снаружи. Представляете, с деревьями оказались и два человека. Низенькие, как гномы, но без бороды и на детей похожи. — Вероятно это полурослики из Шира — хоббиты. Как они выглядят?.. Впрочем, я сам посмотрю. — Я начал медленно вставать с постели. Грима передал мне перевязи с оружием и я занялся приведением себя в порядок. Прихватив со стола в углу, поднос со снедью, Грима отправился следом за мной. Я трансфигурировал себе и смертным стулья и стол. Грима поставил на него поднос и мы принялись завтракать на свежем вохдухе. Камни больше не летали, видимо Энты поняли тщетность своих усилий или просто испугались моего гнева. Я посмотрел вниз на высокого Энта, на чьих ветвях с комфортом устроились два полурслика. Хм? Мерри и Пиппин. И откуда они здесь? Я услышал звук рога. Люди, но вроде не Гондор. — Это Роханские всадники, Господин эльф. — Грима прислонился к парапету, щуря глаза, — Да, это они и... кажется с ними... Белый маг?! — Грима в ужасе отшатнулся и чуть ли не спрятался за спинку своего стула. — Это не Саруман, не бойся. Просто похоже, что мое освобождение Белого мага от головы, освободило должность в иерархии волшебников и Гендальф Серый, стал новым Белым магом. Его повысили, если сказать иными словами. — Я с интересом разглядывал Истари, а он явно прибавил в силе. Ограничений на нем значительно меньше, но до образа Аннатара ему далеко, не то что до Гортхаура, что прошлого, что нынешнего — развоплощенного. Энт на котором восседали полурослики, двинулся в направлении появившихся всадников. Хм, Леголас, Гимли, Арагорн, Теодред и Эомер. Король Теоден тоже здесь, с трудом его узнал. Видимо проклятие еще и здоровье ему подрывало, делая немощным, а тут теперь передо мной воин стоит. А вот и Гендальф, прибыл аж на самом Седогриве — царе лошадей. Энт обратился к магу, его гулкий голос был слышен на всю округу: — Рад видеть тебя... Белый маг. Как видишь, Изенгард пал, но наш лес... Его больше нет. — Энт шумно вздохнул и махнул ветвью в сторону пепелища. — С завалами мы справимся, но нужно разобраться с колдуном, что заперся в башне. — Так пусть он нам покажется! — Арагорн, подвел коня к порогу башни, его нагнали и остальные всадники. — Осторожнее. Саруман опаснен, когда загнан в угол. — Гендальф предупреждающе сказал всем. — Да отрубите вы ему голову! И делу конец! — Гимли как всегда прямолинеен. — Саруман? Нет. Это не Белый маг уничтожил Фангорн, это был эльф-колдун! — Энт яростно взревел и указал на нас ветвью. Я весело помахал всадникам куриной ножкой с балкона. — Келебримбор! Ты заодно с Саруманом?! — Гендальф угрожающе воссиял аки звезда. Угу. Напугал ежика голым задом. — Нет. — Я усмехнулся ему и призвал через Акцио, голову Сарумана, швырнув ее под копыта коня Леголаса. — Радуйся Гимли, сын Глоина! Наши желания по отношению к этому магу совпали! — Голова влетев с плеском в воду, начала стремительно погружаться на дно. — Гендальф! Вижу ты успел сменить цвета? Я лучше чувствую в тебе Пламя Айнур, поздравляю с повышением. Знаешь, мне как-то не везет на Белых магов, они вечно устраивают мне неприятности, зато сами потом плохо кончают. Ты уже четвертый для меня. — Я вспомнил Дамблдора — великого светлого мага, потом Аннатара — тоже вроде светлого, теперь вот Саруман скончался — глава Белого Совета. Правда ни черта они светлыми, белыми и прочее не были! — Его не обязательно было убивать... Эх. — Гендальф проводил взглядом затонувшую голову собрата. — Ответь, зачем ты сжег лес? Я и ранее подозревал, что это была именно Твоя работа, а сейчас только уверился в этом! — А вы спросите: зачем это тупое, прямоходящее бревно, пробудило гворнов?! Эти проклятые деревья не вернулись бы назад в Фангорн, а разбежались бы по всему Средиземью, охотясь на все живое! Гендальф нахмурился и посмотрел на Энта. Тот возмущенно загудел и поднял обломок какой-то деревянной конструкции с размаху бросив его в меня. Я выставил щит и щепки подобно дождю, осыпали всадников внизу. На сей раз щит поставил уже Гендальф. — Древень, успокойся! А ты... Эльфийский Король, ответь! Почему уничтожил абсолютно Все деревья? — Я не сильван, что бы различать Энт, передо мной — гворн или обычное дерево! Все равно в этом лесу ничего не жило, кроме всякой мелочи. Зато на таком удобрении после дождя, нормальный лес вырастет — Тьму в земле, мой огонь тоже сжег! — Эовин! Я узнал тебя! Ответь мне сестра, почему ты сбежала с этим... предателем? — Эомер заговорил, как только увидел в нашей компании свою сестру. Эовин отвела взгляд и поспешила скрыться внутри башни. — Эовин?! — В растеряности спросил воин, после чего перевел суровый взгляд на меня: — Ответь колдун, какие чары ты наложил на мою сестру?! — Она сама их на себя наложила, обменяв свою свободу на жизнь сына Короля. — Я холодно ответил, взглянув на Теодена и Теодреда. — Она согласилась на такие условия... вот только, я обменял ее свободу, на услуги Гримы, дабы тот тайно провел меня в Ортханк. Все честно и Эовин теперь принадлежит Гриме. — Освободи ее! Слышишь? Немедленно! — Эомер погрозил нам копьем и Грима все же скрылся за стулом. — Я не собираюсь позволять какому-то сопляку, мне приказывать! — Я засветил зелеными глазами на всадников, посылая взрыв в воду у ног коня воина и поднявшиеся горячие брызги окатили всадников. — Да и не могу я — договор разорвать никто не в силах! Это был обмен, заключенный по правилам силы, не подвластной нам всем. Жизнь или Смерть, но ценой была назначена Свобода! — Успокой свой гнев, Эльфийский Король. — Гендальф грозно посмотрел на всадников и те опустили вскинутое оружие. — Скажи, не ведомы ли тебе планы Врага? — Нет. Но на том месте где вы сейчас стоите, есть Видящий камень — палантир. Это древняя реликвия... Нуменора, можете сами спросить Гортхаура о его планах или проследить за ним. Если не боитесь привлечь его внимание, разумеется. — Это слишком опасно! Но неужели... Ты ничего не узнал в Ортханке? Саруман оставлял записи, я хорошо знаю его. — Я сейчас вижу, насколько хорошо ты его знал, раз проморгал его опыты с орками и дикарями из гор! Неужели ты стал совсем не в силах напрячь свой разум? Гондор, это единственные земли, что могут стать угрозой Мордору, а ведь Гортхаур на них еще и в обиде... — Я понял тебя. Ты прав... Но что ты собираешься делать? Я был удивлен твоим появлением в Хазад-думе, а сейчас я вижу тебя в Изенгарде... Что дальше? — Мордор. — Просто ответил я и направился внутрь башни, Грима закрыл за нами двери.

— Он действительно сказал Мордор? — Гимли посмотрел на Леголаса. В их отряде, самый острый слух был у эльфа. Однако ответил гному Гендальф Белый: — Да. Он действительно намерен отправится в Мордор. — Я помню того эльфа, выходит, он действительно излечил моего сына. — Король Теоден отвел взгляд от башни и посмотрел на мага. — Ты назвал его Королем Эльфов, он действительно... их Владыка? — Да. Он старше Трех эпох и крайне силен. — Он намерен одолеть Саурона? — Эомер недоверчиво взглянул на Гендальфа. — Он может, но... Я не думаю, что он станет это делать. Этот эльф, затаил глубокую ненависть к человеческому роду. Люди пугают его, вернее его пугает то, чем они способны стать... Он скорее поможет уничтожить Гондор, чем им в битве. — Но ведь он... спас моего сына, я не понимаю. — Теоден не мог понять это существо, что сумело уничтожить лес и убить Сарумана Белого. — Спас, да. Но ценой свободы Леди Эовин. Он не относится плохо к тем людям, чьи имена он знает и чьи лица помнит. Он просто не вмешивается в их судьбу. Однако, он ненавидит ваш народ в целом. Гондор возвели потомки Нуменора, хорошо будет, если он просто не станет участвовать в атаке, иначе город Минас Тирит, станет воистину белым. — Маг перевел взгляд на белые пустоши, где некогда был Фангорнский лес. — Этот старый эльф с нашим Врагом очень похожи, я слышал, что они даже некогда дружили. Они оба великие кузнецы и волшебники, оба знают войну и испытали тяжелую потерю, оба воспитанники жестоких существ. Оба Короли своих народов. Темный Лорд и Светлый Лорд... и так похожи. Я боюсь, что Келебримбор мог выдать наших друзей-полуросликов Врагу. Указать на их тяжелую ношу... Остается надеятся, что скрытность хоббитов им поможет... — Владыка Келебримбор уничтожил армию Сарумана, больше некому сделать это. И получить его во враги это очень большая глупость... я тоже боюсь того, что он может сотворить нечто подобное с людьми. — Леголас с грустью осмотрел пепелище. — Темный менестрель сильно печется о своих собратьях, но и с принятыми ими решениями он не спорит. Он обещал Саурону не вмешиваться в битвы людей, но это касалось лишь его выступления на их стороне... Он вполне может в одиночку разрушить Минас Тирит, но до сих пор этого не сделал, хоть его неприязнь к их народу сильна. Его ненависть исходит из страха, в этом Гендальф прав, но он не нападает на людей первым, он предпочитает игнорировать их, но он всегда готов к войне... как и его народ. — Очаровательно. Гондор терпеть не могут два сильнейших колдуна с армиями! Я удивлен, что этот город до сих пор существует! — Гимли поерзал в седле. — Это потому что Келебримбору нет до него дела, а Саурон был слаб после поражения. Но теперь, Враг может привлечь в войу и силу Короля Эллери, тогда Гондору не выстоять. — Гендальф спешился, начав искать что-то в воде. — Что ты делаешь? — Арагорн тоже слез с лошади. — Ищу палантир. Это действительно наша единственная возможность узнать точные планы Врага. — Эм. А как Эльфийский Король собирается отправится в Мордор, башня ведь в осаде Энтов. — Теодред окинул взором затопленый Изенгард. — Если он захочет выйти, то ни мы, ни Энты его не остановят. Но в его распоряжении есть крылатые кони, одного из них — вороного коня, я видел не вдалеке. — Это Вереск. Этого жеребца мой отец подарил Темному менестрелю и тот вырастил коню крылья. — Леголас с тихим всплеском спрыгнул с коня в воду. — А почему вы его менестрелем называете, если он король? — Теоден с интересом смотрел на копошение мага в мутной воде. — Это прозвище, что дали ему гномы Хазад-дума, когда были еще живы. — Гендальф начал водить посохом по дну. — Келебримбор пел им песни. Но песни эти, несли в себе налет теней, что были во временах о которых он пел. Если послушать как он поет, можно понять, как он смотрит на мир — с легкой издевкой и иронией. — Хах. Я помню одну, что он пел моему отцу в Эрин Гален. Мы тогда не особо поняли ее смысла, а Владыка Келебримбор был пьян, но помнится краснели мы все. Даже Король Трандуил. — О! Я тоже помню его песни! Теперь я уверен, что их этот эльф-колдун и пел! Песни эти, гости Хазад-дума в Эреборе пели, гномам тогда сказали, что если менестрель пьян, то песни у него особенно веселые выходят! У вас он такие же пел? — Гимли аж подпрыгивал в седле. Леголас посмотрел по сторнам и ехидно улыбнулся. — Да, мистер Гимли, именно такие... веселые... он и пел. — А какие? Ну спой же нам! Я знаю, у вас эльфов память хорошая! — Гимли ехидно посмотрел на людей. Маг что-то крякнул и с еще большим усердием принялся бултыхать воду. — Пусть люди преисполнятся впечатлений от песен пьяного Эльфийского Короля! — Ладно, мистер гном, леди среди нас нет, поэтому отчего бы и не спеть? Помнится эту, менестрель спел нам, когда изучил поселение нашего народа, он ведь полтора тысячелетия ни разу не покидал дворца Трандуила и абсолютно не ориентировался в городе. — Леголас улыбнулся и запел задорным голосом: Есть улицы эльфийские, С названьями забавными, И тролльские, и гномские — Одна другой смешней! А мне милей ханнатские, Иль, может быть, умбарские. От их названий ласковых Становится хмельней! Пройдусь по *****, Сверну на *****. У ******* я постою в строю! Попью вино в ****, Съем булочку в ****, Потом еще рогалик съем На *****! Пройдусь по *****, Сверну на ***** И на ****** Я постою в тени! Присяду на ****, Проедусь по ****, Как будто прямо на ***, Ведут меня они! Гимли заржал не хуже лошади и не удержавшись в седле, шлепнулся в воду, уйдя в нее с головой будучи в тяжелом доспехе. — Ка-ха-ха. Буль. К-кажется я понял почему он просил не распрстраняться никому о том, что Король Эрегиона, является еще и Темным менестрелем! Хи-хи. Буль-буль. — Гимли, не удержавшись наплаву, погреб к ступеням башни. — Ну, когда он пьян он очень весел. Правда остальные его песни, весьма мрачны. Дайте-ка припомню... А, вот подходящая! — Леголас вновь запел: Был вечер, падал белый снег Я попросился на ночь в дом Там в черном платье менестрель Пел песни перед очагом Он пел о проклятых вождях, О том, что Свет не есть добро О позабытых королях И люди слушали его Он пел о том, что не понять Где белый, а где черный цвет И что давно пора понять Что правды в этом мире нет Он светлых проклинал богов В глазах огонь его сверкал Он не боялся страшных слов И снисхожденья не искал Он был высок, хорош собой И чистый голос ввысь летел Он звал померяться с Судьбой И песней все сказать хотел Я не забуду его глаз Глубоких, словно бездны мрак Я видел их всего лишь раз Но позабыть не смог никак В них бились блики от огня. И менестрель вдруг замолчал Он оглянулся на меня И, посмотрев в глаза, сказал: “Я знаю, ищешь счастья ты По свету, дом покинув свой Но мир не стоит суеты, И потому, пойдем со мной! Смотри — несовершенен мир Где Свет, там кровь и правды нет Илуватар — пустой кумир Ты заблуждался много лет Пусть проклинают люди нас, Но мы свободны и сильны Я знаю, наш настанет час Он вечен, Повелитель Тьмы Ответь, идешь ты или нет За мной в бессмертие и Тьму Кто знает, что такое Свет?” И вот что я сказал ему: “Не осуждаю я тебя Кто знает, может ты и прав Я ж не смогу сломать себя И к Свету тянется мой нрав Я шел искал свою судьбу Через невзгоды и года Все это время предо мной Сияла Запада звезда Да, я пошел бы за тобой — Ты песней ранил душу мне Но мне начертан путь иной До истеченья жизни дней Я знаю, вечен в мире свет Мой клич “Творить, не разрушать” Я не иду с тобою, нет Вот все, что я могу сказать…” И улыбнулся менестрель Сказал: “Ну что ж, да будет так У каждого есть в жизни цель Тебе — звезда, мне — ночь и мрак. Вам, светлым — радость и добро Мне — скорбь и вечная печаль Нам общих не иметь дорог Я ухожу во мрак, прощай!” Надев на плечи черный плащ Он тихо вышел за порог А я, оставшись у огня, С тех пор забыть его не мог… — О ком это? Что за Черный менестрель? Нам что, Темного мало? — Гимли не совсем понял. — Келебримбор сказал, что Черный менестрель, олицетворял сомнение и Тьму, сокрытые в нем самом. — Леголас пожал плечами и продолжил поиски. Пиппин спрыгнул в воду, увидев на дне что-то светящееся. Он недалеко отошел от Энта, где, наклонившись среди обломков, достал из воды круглый черный шар. — Пиппин! — Позвал полурослика Арагорн. — Тресни моя кора! — Воскликнул Древень, поняв, что именно держит в руках хоббит. — Перегрин Тук! — Подойдя к хоббиту, позвал Гендальф. — Дай мне это, дружок. Повертев шар в руках, Пиппин отдал его белому магу, который тут же укутал шар в белых складках своей одежды. Затем Гендальф как-то недобро посмотрел на хоббита и тот виновато опустил голову. Когда к нему подъехал Арагорн, хоббит взбобрался в седло позади него. — Не нравится мне эта штуковина. — Гимли проводил взглядом сферу. — Мой отец говорил, что Темный менестрель проявлял крайнюю осторожность к подозрительно светящимся камням. — И был абсолютно в этом прав. Ибо подобные камни погубили его семью, палантиры как и сильмарилы, все они были созданы его дедом — Феанором. Этот камень сумеет показать мир глазами Врага, отчего можно запросто потерять рассудок! В Изенгарде нам больше делать нечего. — Маг вскочил на Седогрива и развернулся в сторону пепельной пустоши. Всадники окинули прощальным взглядом Ортханк и направились в след за магом. Древень хмуро посмотрел на пепельную пустыню. Может действительно, так будет лучше? Тьма и в правду исчезла, а появления нового леса, они — Энты и здесь подождать могут. Жаль что не все Энты к осаде Изенгарда подоспели. Они сгорели в лесу вместе с их дикими сородичами, даже листика, веточки или уголька не уцелело.