Темный мир, или Рабыня для демона

Фадеева Юлия

Оэр, тяжело дыша, прикрыл глаза и, кажется, даже слегка пошатнулся. «Сердечный приступ от нежданного счастья? Да хоть бы», — злорадненько подумала, тихонько хихикнув.

— Э-э, — предупредила его, — ты мне тут только в обморок не свались, а то я твою тушу бодибилдерскую с пола поднять не смогу и до кровати точно не дотащу. — И чуть тише добавила: — Да чтоб ты при падении башней своей венценосной об пол саданулся, а я тебя, из чувства сострадания, так уж и быть, попинаю малёх.

Дакхар открыл глаза и зло глянул в мою сторону.

— Как такое могло произойти,

как? — голос дрожит от едва сдерживаемого гнева. — Магия, что находилась в той колонне, которая по твоей милости, между прочим, теперь разрушена, вырвалась на свободу и фактически уничтожила Приемный зал для моих рабынь. А ты, — он указал на меня пальцем. «Фу, как не культурно.», — подметила я. — Ты должна была погибнуть, ну или, на худой конец, стать «овощем». Но вместо этого ты не только выжила, но еще и огрызаешься, как ни в чем не бывало! — Кажется, он только что зарычал.

Возмущенно взмахнула руками, делая уверенный шаг по направлению к Дакхару.

— Ты вообще офигел?! А напомни-ка, не из-за тебя ли я совершила тот опрометчивый поступок, а? Да я же теперь разукрашенная, как павлин во время брачных игр! Что ты на это скажешь, женишок доморощенный?

При моих последних словах он так поморщился, словно нюхнул пробку от уксуса — противный и резкий запах, между прочим.

— Не невеста ты мне, а всего лишь очередная рабыня, как и многие во дворце, а волосы, выдающие твой новый статус, они… — Он не на долго призадумался. — Ну, это не проблема, сейчас исправлю сие недоразумение.

И не успела я что-либо вякнуть, как это…это чучело недоразвитое, взмахнул пару раз руками и…капец, блин!! мои разноцветные волосы осыпались к ногам, точно осенние листья, которые ветер нещадно стряхнул с веток деревьев. А я… я стою и изумленно хлопаю глазами, созерцая свои волосы, небольшой кучкой лежащие у ног.

Осторожно, боясь сделать резкое движение, рукой потянулась к голове, чтобы… чтобы издать жуткий вопль. Я осталась без волос! Совсем! Я лысая!

— Ах, ты, — налетела я на Оэра, который, видимо, опешил от такого преображения, — шимпанзе недоразвитое, — бью туда, до куда руки дотягиваются, а этот гад чуть склонился и голову руками прикрыл, дрожа всем телом, — чучело неандертальское, горилла глюканутая, хмырь облезлый!

Я быстро устала, пока его избивала, да и руки уже больно, а он стоит, голову руками закрывает и дрожит, — даже жалко его как-то стало, а потом… а этот!

Дакхар, поняв, что его прекратили избивать маленькие кулачки одной не особо адекватной особы, убрал свои от головы, и я заметила, что он широко улыбается. Улыбается он, блин! Жалость к нему тут же испарилась, сменившись гневом. Оэр же, глянув на меня, он… он заржал, сотрясаясь всем телом! Заржал! Конь, блин, педальный!

— Ты чего ржешь, тестостерон пучеглазый? Что смешного нашел? Я же теперь, по твоей милости, совершено лысая, прямо как девичья коленка!

— Ага, тебе о-о-очень идет. — И… и он снова заржал, хватаясь за живот.

— Сволочь, — обиженно буркнула, отворачиваясь от него, чтобы устремиться к кровати, но не успела пройти

и половины намеченного пути, как меня, знакомо уже, окутало белое легкое облачко.

«Опять!» — панически подумала я, снова ощущая легкий зуд на голове. «Ну, хуже-то уж точно не будет». На плечи снова легла разноцветная коса — совершенно не изменившаяся на вид, но мне почему-то показалось, что что-то явно не так, и мою догадку подтвердил Оэр:

— Э-э, Ирина, — Он уставился на меня широко раскрытыми глазами, — у тебя это, на голове…

Тут же поднесла руку к голове, чтобы почувствовать… А-а-а-а-а!!! Что это такое?! Это… это… Рога?! Мамочки мои, не может быть, у меня выросли рога! Сантиметров десять в длину, не меньше, да и еще слегка загнутые назад!

— Ты что со мной сделал, а? — чуть не плача, заорала я. — Я же теперь… я же… да я теперь на козу похожа! Рогатую!

А эта сволочь стоит и ржет надо мной:

— Ага, идет коза рогатая — забодаю-забодаю.

Снова накинулась на него с кулаками, стараясь побольнее ударить этого бесчувственного чурбана. Не, ну а чего он дразнится? У меня горе рогатое, а он смеется.

— Я убью тебя. Я убью тебя! — кричу на Дакхара.

А он еще и издеваться вздумал, с легкостью уворачиваясь от моих жалких попыток его ударить:

— Как? Забодаешь, что ли?

А я… А мне так обидно стало, что я, перестав изображать из себя деву-воительницу, позорно разревелась.

Дакхар тут же перестал веселиться и, подойдя ко мне, крепко обнял и прижал к своей груди, в которую и уткнулась носом, заливая слезами его черную рубаху, которая, как оказалось, была наполовину расстегнута.

— Ну все, успокойся, — тихо приговаривал он, поглаживая одной рукой по моей спине. — Ничего страшного не случилось, поверь. Эти милые беленькие рожки — часть твоей второй сущности — демонической. Думаю, скоро ты полностью изменишься, став той, кем на самом деле и являешься. Просто тебе нужно постараться научиться контролировать свое превращение. Так что все, успокойся, Снежинка.

И вот стою я, уткнувшись носом в его широкую грудь, которую лишь слегка прикрывала, потому как была расстегнута, черная шелковая рубаха, и понимаю, что непроизвольно вдыхаю запах его тела: чуть терпкий, но приятный и совершенно не отталкивающий, чем-то напоминает запах свежесваренного кофе, который так любила пить по утрам; чувствовала еле ощутимый запах дыма, и не тот, что от сигарет, а тот, что остается на тебе, когда слишком близко сидишь у костра. М-м-м, обожаю эти запахи с самого детства — вдыхала бы их и вдыхала.

Чуть повела носом по груди, стараясь поглубже вдохнуть этот, сводящий меня с ума, аромат, — слезы тут же высохли. И вдруг почувствовала, как правая рука Дакхара, которая бережно прижимала меня к нему, начала плавно скользить вниз по спине, опускаясь на пятую точку и слегка сжав ее. От этого незамысловатого действия меня словно током пронзило, а по телу побежали мурашки. Я, застыв на месте, боялась пошевелиться, а Оэр все продолжал поглаживать и сжимать то место, что находилось пониже спины.