Темный мир, или Рабыня для демона
Шрифт:
— Зачем? О чем? Я не хочу. Мама, прошу, обними меня, я так скучала по твоим рукам, по твоему голосу! — И я снова прижалась к ее груди, чтобы она крепче обняла меня.
— Солнышко мое, — всхлипнула мама, — я понимаю все, но это очень важно, у нас слишком мало времени.
Я нехотя отстранилась, вытирая слезы, и только после этого посмотрела на моего родного человечка.
— Что-то случилось? — Голос дрожал, выдавая мое волнение.
— Оглянись вокруг. Что ты видишь?
Оторвав взгляд от родного и любимого лица, огляделась… Вокруг
— Где мы? — взволновано спросила маму.
— Мы сейчас находимся на границе мира живых и мертвых. — Я вздрогнула всем телом, пытаясь осознать услышанное, а мама внимательно следила за моей реакцией.
— То есть…
— Сейчас ты, девочка моя, находишься на гране смерти. — Она печально вздохнула, бережно беря мою руку в свою — и только теперь я заметила, что не чувствую ни тепла, ни холода ее кожи.
— Не может быть. Если я на гране смерти, тогда получается, что ты…
— Что я мертва, Ирина.
— Нет. Нет! Нет!! — Я вскочила, вырывая свою руку из ее. — Этого не может быть! Не может! Мне же Даара сказала, что ты жива!
Елена развела руки в стороны, печально глядя на меня.
— Кто, кто это сделал?! — Слезы душили, а голос осип.
— Оэр. Еще тогда, в нашем доме.
— Дакхар? — Нахмурилась, пытаясь осознать это. И тут же в памяти всплыла фраза Даары, которую она обронила в подземелье: «… Я уже не говорю о том, что мне пришлось врать бедной девочке на счет ее матери, чтобы успокоить ее». Значит, они мне солгали?
— Ирина, — ласково позвала мама, отвлекая от плохих мыслей. — Не бери это в голову пока. Сейчас не это главное.
— А что тогда? Дакхар — мой враг! Я ненавижу его всем сердцем, каждой частичкой своей души. Он забрал все дорогое, что у меня было, насильно овладел — разрушил мою жизнь и ваши с отцом! И я не должна думать об этом? Тогда о чем, скажи мне, я должна думать?
— О том, чтобы не перейти эту смертельную грань — ты должна жить. — Елена печально улыбнулась, подойдя ко мне.
— Зачем? — тихо спросила я охрипшим голосом — ком встал в горле, мешая говорить. — Разве в этом есть теперь смысл? Может будет лучше, если меня не станет? Тогда и Оэр не получит то, к чему так сильно стремится.
— Смысл есть, храбрая моя девочка. Ты должна выжить, чтобы отомстить тому, кто сделал с тобой все это. Чтобы найти свою любовь, родить детей и начать счастливую жизнь.
— А как же ты? — Как же тяжело говорить, когда в душе все рвется на части, принося щемящую тоску, а в горле ком, от которого невозможно избавиться.
— А я всегда буду рядом с тобой, в твоем сердце, доченька. Но главное — выживи сейчас.
— Мам, я так люблю тебя, очень-очень! — Из глаз снова хлынули слезы, смазывая такое родное и любимое лицо мамы.
— Я знаю, поэтому отдаю тебе свою энергию, свою жизнь. — В ее глазах появились слезы, а затем, в руке появился белый свет, что сродни солнечному… И этот свет плавно двинулся
Закрыла глаза, чтобы тут же услышать:
— Слава Тьме, ты выжила. — Мужской взволнованный голос, который знаком мне как никто другой — Дакхар — мой истинный враг!
Повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто причинил мне столько горя — Дакхар с тревогой взирал на меня своими черными глазами.
— Скажи что-нибудь. — Его голос дрожал от напряжения, а руки то и дело сжимались в кулак.
— Убийца, — прошептала я, гневно глядя ему прямо в глаза.
— Что? — выдохнул он, отшатнувшись от меня.
— Убийца, — повторила, сверля его потемневшим от гнева взглядом. — Ты солгал мне.
Мужчина вздрогнул, поняв о чем я говорю, но взгляд не отвел.
— Как ты узнала? — спросил, нахмурив брови.
— Я видела свою маму. Там, на границе жизни и смерти — она-то мне и сказала, что ты убил ее. — Мой голос вибрировал от еле сдерживаемого гнева.
— Хм, какая неосмотрительность с моей стороны. Значит, это она помогла тебе выжить — я прав? — Мужчина скрестил руки на груди, словно пытаясь закрыться этим от меня.
Кивнула головой, приподнимаясь на каменном ложе, вернее алтаре.
— Почему ты солгал мне на счет нее? — Я резко села, от чего голова немного закружилась.
Если поначалу мне показалось, что мужчина переживает за меня, тревожится, то теперь это ощущение развеялось, как дым — сейчас он взирал на меня с надменностью, от которой стало не по себе.
— Чтобы успокоить тебя. Мне не нужна нервная истеричка, от которой совершенно нет проку. Ты мне нужна только для того, чтобы я мог впитать в себя ту магию, что течет по твоим жилам, ну а с тобой, девочка, можно неплохо поразвлечься. Что в тебе особенного? Да ничего — ты такая же, как и многие другие женщины: смазливая мордашка, а в голове пусто. Ты только и годишься, чтобы быть постельной игрушкой, забавой и утехой для мужского эго. — На последней фразе Дакхар ухмыльнулся. — Раны твои исцелены, и это для меня сейчас важнее. А на твое внутреннее душевное состояние мне плевать.
— Плевать, значит? — Я точно так же, как и Дакхар усмехнулась. Спустив ноги вниз со своего импровизированного ложа, чуть подалась вперед, вперив взгляд в Оэра. — А ты не боишься?
— Чего? — хмыкнул он. — Смерти? Ну так я тебе уже говорил, что меня фактически невозможно убить…
— Фактически? — перебила его, довольно ухмыляясь. — Значит, ты не бессмертен. А если это так, то я найду способ уничтожить тебя…
— Кишка тонка, девочка. Со мной тебе не тягаться. — Дакхар сделал пару шагов по направлению ко мне и слегка склонился к лицу. — Ты никчемна и ничтожна. Мне ничего не стоит прикончить тебя, но сперва я получу то, что так жаждал не один век — силу Темного мира, магию, которой нет равной.