Темный огонь

Джойс Бренда

– Ты уходишь?

– Я слишком устал, – сказал он, направляясь к двери. Амелия помчалась следом за ним.

– В таком случае я заведу другого любовника!

Он чуть не улыбнулся, но Амелия не видела его лица.

– У тебя и сейчас есть другие любовники, Амелия, – сказал он выходя. Так и не взглянув на женщину, он пошел к своему экипажу.

Его мысли снова захватила Джейн, и граф испугался. Ему не нравилось, что ее образ преследует его, и он не верил себе, боясь, что не сумеет удержаться в стороне от жены. Однажды

он уже заставил ее страдать, так неужели он сделает это снова? Простит ли она его, хоть когда-нибудь, за все, что случилось? И будет ли ему прок в ее прощении?

Приехав домой, граф сразу пошел наверх и тут же почувствовал близость Джейн. Он остановился на площадке второго этажа. Она была совсем рядом, в своей спальне… ему стоило лишь пройти несколько шагов по коридору. Он точно знал, что сегодня Джейн не отправилась ужинать ни с кем из своих любовников.

Он подошел к ее двери и немного постоял неподвижно, затем взялся за ручку и вошел. Бесшумно пройдя через гостиную, он очутился в спальне.

В открытые окна лился лунный свет. Легкий ветерок шевелил занавески и кружевной полог над кроватью. В комнате Джейн пахло лилиями. Сама Джейн спала, лежа на боку и свернувшись клубочком, как ребенок.

Граф, не в силах удержаться, подошел к кровати.

Перед ним лежал спящий ангел – его ангел, его жена…

Его жена, которую он заставлял страдать, которую он изнасиловал самым диким образом. Графа снова охватила боль, он задохнулся. И почувствовал, что его глаза обожгли слезы… и ему ужасно захотелось расплакаться как мальчишке.

– Прости меня, Джейн, – прошептал он.

Она не шевельнулась. Рука графа сама собой потянулась к ее волосам и коснулась густой пряди, потом зарылась в медовую массу. Джейн вздохнула.

– Прости меня, – снова прошептал он, опускаясь на колени рядом с кроватью. Ее лицо было так близко… – Я виноват. Джейн, простишь ли ты меня когда-нибудь?

Ответа не было. Но разве он его ждал?

– Я люблю тебя, – услышал граф собственный голос, и ничуть не удивился… эти слова давно звучали в его душе.

– Джейн, я люблю тебя, – повторил он. А потом встал и вышел из спальни.

Глава 40

Джейн проснулась, чувствуя себя несчастной.

Еще не было и восьми часов, но Джейн была не в состоянии оставаться в постели, хотя и заснула лишь после трех ночи. И его в тот час еще не было дома. Расстроенная и подавленная, Джейн оделась. Вчера днем граф занимался любовью с ней, а вечером отправился к одной из своих любовниц! Джейн представила его с Амелией – это казалось невыносимым.

К тому же в ее душе остался гадкий осадок от того, что случилось после спектакля в «Критерионе».

Джейн ожидала увидеть графа в столовой, за завтраком, и ее ожидания сбылись. Выглядел граф не слишком хорошо. Чед, уже расправившийся с едой, восторженно завопил, приветствуя

Джейн.

– С добрым утром, – сказала она мальчику, ероша его волосы и целуя его в щеку. Чед просиял.

Джейн заметила, что граф исподтишка присматривается к ней. И испугалась, увидев темные круги под его глазами. Он казался таким же усталым, как и она, и сердце Джейн невольно смягчилось. Ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы вспомнить – он вернулся домой очень, очень поздно! Джейн обняла дочку и села за стол.

– С добрым утром, – сказал граф.

– С добрым утром, – вежливо ответила Джейн. Их взгляды на мгновение встретились, но тут же скользнули в стороны.

Николь устроила мешанину из хлеба и клубничного варенья; ее руки были измазаны по локоть. Джейн занялась дочерью. Она чувствовала, что граф наблюдает за ними. Николь счастливо бормотала что-то, потом принялась колотить по своему столику.

– Красный, красный! – кричала она.

– Чего она хочет? – спросил Чед сморщившись.

– Ты должна кушать, а не играть! – увещевала малышку Джейн, стряхивая последние крошки с платья Николь и намазывая для нее вареньем новый кусок булки. – Ну-ка!

– Папа, можно мне выйти? – спросил Чед вставая. Граф мягко улыбнулся.

– Да.

Чед бросился было к двери, но граф вернул его. Чед весело обнял отца и опять направился к выходу.

– Чед! А как насчет Джейн?

Чед засмеялся, подбежал к Джейн, поцеловал ее и удрал.

– Учись хорошенько! – крикнула ему вслед Джейн. Николь разинула рот и со смаком откусила кусок булки с вареньем.

– У нее недурной аппетит, – заметил граф. Джейн быстро глянула на него и тут же отвела глаза.

– Как и у ее отца.

За этим последовало молчание. Джейн вдруг покраснела, подумав, что у отца девочки не только на еду аппетит хорош. Но и на женщин тоже.

Граф вертел в руках «Таймс», то и дело поглядывая на Джейн. А она старательно наполнила свою тарелку, хотя ей совсем не хотелось есть. Краем глаза она следила за его крупными, сильными руками, отчетливо вспоминая их прикосновение. Она пыталась думать об изменах графа, но ей никак не удавалось рассердиться на Ника.

– Можно? – спросила она, показывая на газету.

– Разумеется, – ответил граф, протягивая ей «Таймс». И тут же принялся наливать себе новую чашку кофе; потом, спохватившись, наполнил чашку Джейн. – Извини. – Его щеки чуть заметно порозовели.

– Все в порядке, – застенчиво откликнулась она, тронутая его заботой.

Их взгляды снова встретились, и они долго молча смотрели друг на друга. Граф отвел глаза первым.

Джейн понемножку отщипывала кусочек за кусочком от гренка, запивая его кофе и перелистывала «Тайме». Она так остро ощущала присутствие мужа, что новости не занимали ее внимания. Но вдруг ей на глаза попался крупный наглый заголовок, и Джейн задохнулась.