Темный Охотник 4

Розальев Андрей

— Ну… я пошёл что ли? — вывел меня из задумчивости Ярозавр.

— А? Да, конечно. Я тоже пойду, — поднявшись на ноги, я похлопал ящера по бочине. — Спасибо, что приглядываешь тут… за всем этим вот!

— Не стоит благодарности, — хмыкнул Ярик. — Ты это, заходи, если что.

* * *

Ожидаемо, у Юльки был шок. Взгляд пустой, мимика на минимум и ни одного произнесённого вслух слова. Очень надеюсь, что мозг девчонки не поломался от увиденного, а просто врубил защитные механизмы и увёл её из реальности куда-то

туда, где ей сейчас будет полегче.

Отличилась принцесса Анна.

То ли в стрессовой ситуация явилась её истинная суть, — взрослая и решительная, — то ли не прошли даром медсестринские курсы, а то ли и то и другое.

Её Высочество без лишних слов взяла Юльку в оборот. Прикрыв девочке ладошкой глаза, она вывела её из дома, посадила в машину и сейчас живо о чём-то с ней разговаривала, даже не надеясь услышать ответ. А ещё чуть ли не насильно вливала в неё воду.

Молодец.

Признаться, не ожидал от неё такого. Недооценил.

Мы с инфернами и Володей тоже покинули дом. Делать нам здесь было категорически нечего. Всё что надо, мы уже сделали, и теперь остановились на крыльце, чтобы не мешать Ане разговаривать с Юлей.

— Что это за хрень такая была? — принц остался под впечатлением от дара Тёмной Богини. — Я такие техники никогда в жизни не видел, а я ведь…

Тут Володя замялся, но почти сразу же махнул рукой и продолжил:

— … в общем, много чего видел, в том числе секретного. Трупы выглядят, будто их некромант выпил, но этот… Лагранж некромантом не был, иначе так просто не умер бы. Но это была явно стихия тьмы… вот только я никогда не видел, чтобы кто-то использовал её напрямую, как субстанцию! А этот… и хлыст, и что-то вроде ударной волны, и щупальца какие-то… — тут принц шлёпнул себя по лбу. — Твою-то мать! Вы же говорили, что Лагранж неодарённый!

— Ну да, — кивнул я. — Так и есть. Ну… было, всяком случае.

— Твою-то ма-а-а-ать! — повторил Высочество с ещё большей экспрессией. — Это что же получается!? Ацтеки своими ритуалами могут людей в таких вот тварей превращать!?

О!

Ништяк!

Воистину, устами младенца…

Спасибо за подсказку, Владимир Дмитриевич! Сам бы лучше не придумал! Вот эту карту, стало быть, и разыграем. Уехал, сотрудничал с ацтеками, вернулся, утратил разум и человеческий облик, а после напал на собственную семью. Что? Как? Почему? Вообще без понятия. Сами узнавайте.

Так…

А мы с инфернами, получается, герои дня! Спасли девочку, убили маньяка. Свидетели имеются, да притом такие, что дай Кодекс каждому. Я кристально чист и вопросов ко мне должно быть не больше, чем к охраннику магазина, который вывел пьяную шпану. Вот только…

Вот только мне кажется, что мой контакт в Тайной Канцелярии всё равно не обрадуется.

— Я звоню Фирсову, — на всякий случай предупредил я, вдруг у принца свои протоколы на случай выявления хренотени неизвестной этимологии.

Но Володя только согласно кивнул, жестом попросив включить громкую связь.

— Василий Фёдорович? —

убедившись, что гудки прошли, я отнял телефон от уха и переключился на динамик. — Василий Фёдорович? Вы меня слышите?

— Иди в жопу, — процедил сонный голос. — Не знаю, что ты опять сделал, но иди в жопу. Пожалуйста, Чернов, как родного прошу.

Стоящий рядом принц удивлённо посмотрел сперва на трубку, потом на меня, потом снова на экран.

— Василий Фё…

— У меня выходной, — перебил Фирсов. — А после тебя мне вообще отпуск полагается. И надбавка за вредность.

Принц хрюкнул и прикусил зубами рукав куртки.

— Василий Фёдорович, боюсь, без вас не обойтись.

— О-ох, — тяжело вздохнул граф, затем послышалось шебуршание с которым он выбирался из постели. — Что случилось?

— Лагранж.

— Ах, ну да, ну да. Лагранж. Ну и что ты сделал?

— Кхм… Даже не знаю, с чего бы начать…

Фирсов слушал молча.

Судя по звукам, которые доносились из трубки, за время моего рассказа он успел дойти до холодильника, начать что-то пить, поперхнуться, уронить стакан, судя по недовольному мявку облить кота, выругаться, закрыть холодильник и присесть за стол.

— Знаешь, — сказал он, когда я наконец закончил. — А я вот совсем не удивлён. Хотя масштаб… не тот, который я себе загадывал. Спасибо тебе, дорогой друг. Спасибо, что Торжок ещё стоит. Я-то уж думал, что после тебя останется между Москвой и Петербургом дымящаяся воронка, но… но и так неплохо, спасибо…

Фирсов нервно хихикнул.

— Всего-то баронский род вырезан и на месте кровавой бани засветились императорские дети, — ещё один смешок. — О-хо-хонюшки! Как скучно я жил до тебя!

— Василий Фёдорович, я вот вообще ни в чём не виноват. Я же наоборот…

— Забей, — сказал граф, пообещал прислать людей и скоро быть сам, и бросил трубку.

По приезду граф растерял весь этот мрачный юморок, с которым общался со мной по телефону. Увидеть всё своими глазами было нелегко. Дом оцепили, а нас всех в очередной раз увезли в Москву, в центральное управление. Встречать рассвет за дачей показаний становилось уже доброй традицией.

Благо хоть, на этот раз к нам никаких претензий не было.

Юля к этому моменту успела отойти от шока, хорошенечко прореветься и даже часик вздремнуть на коленях у принцессы Анны. По делу она проходила, как потерпевшая, и сразу же отмазала нас с инфернами от роли злодеев.

И более того, её показаний хватило на то, чтобы восстановить правильный и полный ход событий. Оказалось, что перед тем, как решиться на убийство племянницы, дядя Лёня вывернул перед ней душу, вытряхнул всю грязь и рассказал обо всех мотивах.

Чёрт…

Не знаю, применимо ли это слово к ситуации, но… удачно. Хотя, конечно, вся ситуация в целом — полный отстой. Но да, удачно сложилось, что Лагранж чуть промедлил. Не закати он свою мрачную истерику, мы могли бы не успеть вовремя и ворвались бы в совершенно пустой дом.