Темный охотник 8

Розальев Андрей

Ды-ды-ды-дых! — а вот это, кажется, было крещендо всей этой пиротехнической симфонии. Над городом аж грибок поднялся. Не ядерный, конечно, а из чёрного дыма, но всё равно.

— Местные стекольщики в скором времени озолотятся, — вслух пробубнил Громов, наблюдая зарево пожара.

И додумал ещё про себя: хорошо, мол, что холода ещё не настали. Температура скачет туда-сюда около нуля, так что от холода никто не помрёт.

Следующая мысль Громова была обращена в сторону Императора.

«Не даром всё-таки Голицын Император, —

подумал он. — Сколько чести в том, чтобы послать сюда своих детей! Иные аристократёныши всё делают, лишь бы ненаглядных чадушек подальше от боевых действий держать, а этот…»

Молодец, короче говоря, Голицын. Вот о чём думал Громов…

?

— Господин полковник! Василий Петрович! — дежурный солдатик нёсся к Громову со всех ног. — Там! Там!

— Тише ты, полудурок! Что «там»?!

— Там предатели! В кустах!

— И как ты понял, что это предатели?

— Так они сами так и сказали! Фу-х! — солдатик остановился и попытался перевести дух.

— Прямо вот так и сказали? Мол, мы предатели?

— Клянусь вам, Ваше Благородие, всё так и было! Они вообще странные какие-то! Один в пижаме, другой в халате и на ногах какие-то крысы мокрые… говорят, реку переплыли, чтобы сдаться.

— Реку? — Громов задумчиво посмотрел на неприветливые осенние воды. — А как?

— Говорят, что на носороге, — пожал плечами солдат. — Я же говорю, очень странные!

?

* * *

?

Володя вёл машину аккуратно, почти нежно. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к ровному гулу мотора. Справа сопела Аня, слева Ариэль что-то тихо напевала на своём певучем языке.

Мы ехали уже больше часа, заснеженная дорога петляла, но несмотря на гористую в целом местность, серпантином и не пахло. Невысокие горы оставались по бокам, а сама дорога шла достаточно ровно.

Володя сам вызвался поменяться, сел за руль, а Нага на его место. Так я и оказался между двух принцесс.

В принциипе, я не возражал.

Внезапно, сквозь разделяющий миры эфир, до меня дошло чьё-то послание. Но не просто весть или видение — а обжигающая волна чужой памяти. Грифон… незнакомый Охотник — видимо, Сандр… Не очень понятно, кто послал это, и чья это была память…

Но вот начало было знакомым. Картины замелькали перед глазами — открывающиеся порталы, выходящие из них легионеры, штандарты…

XII легион Астории.

Мой легион.

Но на этом мои собственные воспоминания закончились, и пошли чужие.

Те же штандарты, только сильно потрёпанные временем. Те же легионеры… только окутанные дымкой скверны, с горящими ядовито-зелёным светом глазами.

Проклятый легион.

Осознание накатило, как ударная волна.

Они тогда не ушли. Они видели, как я погиб, и не ушли! Но и помощи не пришло. Мои легионеры попали в ту же ловушку, что и я.

Вот только я всего лишь погиб! А их участь оказалась поистине ужасной.

Девять тысяч лет… Девять тысяч лет они…

Тьма хлынула из

меня. Машину подбросило, словно взрывом, и едва не перевернуло в воздухе. Жёстко ударившись колёсами об асфальт, она закрутилась по свежевыпавшему снегу и остановилась на обочине.

Время замедлилось. Глядя, как Володя пытается удержать руль, я ещё успел провалиться в тени, и остался на дороге, провожая взглядом вращающийся внедорожник.

А потом реальность треснула напополам.

Я стоял на дороге. И не видел ничего вокруг.

Девять тысяч лет! То, что сделал с ними Неназываемый — это извращение, надругательство. Это… хуже любой пытки!

Девять тысяч лет они служат ему. Против воли. Против своей сути. Даже мёртвые — продолжают служить.

Новая волна боли и ярости прокатилась по телу. Ведь это я тогда поспешил, не дождавшись подмоги!

Мне хотелось кричать, бить молниями и извергать огонь. Но больше всего мне хотелось добраться до Неназываемого и влить в него всю ту тьму, что поселилась теперь в моей душе. Влить — и смотреть, как тысячелетиями копимые силы покидают этого мудака!

Я упал на колени, впиваясь пальцами в асфальт.

— Артём! — Ариэль оказалась рядом. — Что…

Слова застряли у неё в горле — я поднял голову, и она увидела мои глаза. Я чувствовал, как по щекам, обжигая кожу, текут слёзы.

— Нет… — прошептал я. — Нет… Отойди… от меня… сейчас…

Сила всколыхнулась во мне неудержимым потоком, ломая печати. Мой легион… Они все эти годы… А я думал… надеялся…

«Хайзяя!» — отчаянный писк Чипа пробился в голову.

Аура ударила во все стороны. В последнее мгновение Ариэль успела телепортироваться на безопасное расстояние и её не зацепило. А вот в многострадальном асфальте осталась глубокая вмятина.

Поднявшись на ноги, я выставил сжатый кулак вверх. С него сорвалась молния толщиной в руку и ударила в низкие облака. Ещё молния и ещё. Огонь, тьма, электрические разряды — всё смешалось в безумном торнадо, в центре которого сейчас находился я.

Мне просто нужно было выплеснуть свою боль, чтобы не сойти с ума.

— Неназываемый!!! — прокричал я куда-то в небо. — Слышишь меня? Нет? Неважно! Считай, что ты уже труп! Чего бы мне это ни стоило, я дойду до тебя и выпью всю твою силу, а тебя самого пущу на корм свиньям! КЛЯНУСЬ КОДЕКСОМ!

И пространство содрогнулось.

Кодекс принял мою клятву.

?

* * *

?

В эфире — Имперские новости.

Ацтекская Империя официально вступила в войну на стороне Японии. В ответ на это решение Император Дмитрий Голицын процитировал своего знаменитого предшественника: «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет». Он также добавил, что для всех совершенно очевидно, что истинной целью японской агрессии является не мифическая «защита от экспериментов с разломными существами», а территориальная экспансия.