Темный оттенок магии

Шваб Виктория

– Многослойные костюмы, которые можно постепенно снимать, – продолжал фантазировать принц. Келл вздохнул. – Можно начать вечер при полном параде, а закончить…

– Ты даже не пытаешься!

Ри вздохнул. Он со стуком опустил ноги на пол, выпрямился, держа в руках стеклянный шар.

– Хорошо, – сказал он. – Полюбуйся моими магическими способностями.

Ри уставился на землю внутри сферы, сосредоточился и еле слышно обратился к ней по-английски. Земля даже не шелохнулась. Келл смотрел, как Ри старательно бормочет, наморщив лоб и все больше раздражается. Наконец

земля неохотно чуть-чуть сдвинулась внутри шара.

– Получилось! – воскликнул Ри.

– Ты качнул его, – сказал Келл.

– Ничего подобного!

– Попробуй еще.

Ри со стоном откинулся на спинку стула.

– Слушай, Келл, вот что со мной не так?

– Ничего.

– Я говорю на одиннадцати языках, – тихо проговорил Ри с нарастающим гневом, – в том числе на языках тех стран, в которых никогда не бывал и вряд ли когда-нибудь побываю. Но я не могу сдвинуть с места комочек земли или поднять в воздух капельку воды! Меня это бесит! – рявкнул он. – Почему язык магии такой трудный, что я не могу им овладеть?

– Потому что на стихии не действует ни твое обаяние, ни очаровательная улыбка, ни высокое положение, – терпеливо пояснил Келл.

– Они меня не уважают, – сказал Ри с кислой ухмылкой.

– Земле у тебя под ногами все равно, что ты – будущий король. Воде в твоей чашке тоже. Да и воздуху, которым ты дышишь. Нужно говорить с ними как с равными, а еще лучше – просить.

Ри вздохнул и потер глаза.

– Знаю, знаю. Просто иногда так хочется… – Принц осекся.

Келл нахмурился. Ри казался искренне расстроенным.

– Чего хочется?

Антари встретился взглядом с принцем. В его глазах сверкнули золотые искры, и Келл почувствовал, что тот ничего не скажет.

– Выпить, – бросил принц, пересек комнату и, подойдя к бару у стены, налил вина в бокал. – Я стараюсь, Келл. Я хочу научиться, хотя бы немного. Но не могут же все быть…

Ри сделал глоток и махнул рукой в сторону Келла, догадавшегося, что принц хотел сказать «антари».

– …такими, как ты, – закончил Ри.

– Что тут скажешь? Я один такой уникальный, – проговорил Келл, откидывая волосы со лба.

– Не один, – поправил Ри. – Есть еще Холланд.

Келл поморщился:

– Как раз собирался спросить. Что он здесь делал?

Ри пожал плечами и побрел обратно к ящику с элементами.

– То же, что и всегда. Доставлял почту.

Келл посмотрел на принца. Что-то здесь не так. Когда Ри лжет, он начинает нервничать, и Келл заметил, как принц переминается с ноги на ногу и постукивает пальцами по крышке ящика. Келл не стал больше допытываться, выбрал стеклянный шар с водой и положил его на ладонь.

– Ты чересчур стараешься.

Келл приказал воде двигаться, и она сначала закружилась внутри сферы, а затем завертелась маленьким смерчем.

– Но это действительно трудно, – сказал Ри. – То, что тебе магия дается легко, вовсе не значит, что это для всех просто.

Келл не стал говорить, что ему даже не нужно произносить слова вслух. Он просто мысленно обращался к воде, и она делала то, что он просил. Та же магия, которая присутствует в воде, песке, земле,

огне, есть и в нем самом, поэтому для него управлять стихией так же естественно, как своими руками. А вот с кровью все иначе. Да и в ней та же магия, но кровь не подчиняется законам стихий – ею нельзя манипулировать, нельзя заставить ее течь быстрее или остановиться. Кровь обладает собственной волей, и с ней надо обращаться уважительно, как с живым существом, как с равным. Поэтому антари и стоят особняком. Ведь они умеют разговаривать не только со стихиями, но и с кровью. Но тогда как в работе со стихиями заклинания нужны только для того, чтобы сосредоточиться, настроиться, кровь слушается только команд. Ей нужно приказывать. И каждый раз, когда Келл открывал двери или залечивал раны своей кровью, он отдавал приказы.

– Какой он? – неожиданно спросил Ри.

Келл отвлекся от стеклянного шара, но вода по-прежнему в нем кружилась.

– Кто?

– Другой Лондон.

Келл замялся и покосился на магический столик у дальней стены. Как и магические доски из черного камня, которые висели по всему городу и служили для объявлений, этот столик передавал изображение. Но только не на камне. В его столешнице было углубление, наполненное водой. В ней отражались мысли, воспоминания и образы. Чаще всего такими столиками пользовались, чтобы поразмыслить над увиденным, а еще можно было поделиться с кем-то воспоминанием или картинкой – очень удобно.

С помощью столика Келл мог бы показать Ри другие Лондоны такими, какими видел их сам. Эгоистическая сторона его натуры хотела поделиться с братом, чтобы не чувствовать себя таким одиноким, чтобы кто-нибудь другой тоже увидел и обо всем узнал. Но Келл давно убедился, что людям на самом деле не нужны лишние знания. Они не приносят радости. К чему забивать голову тем, чем нельзя воспользоваться? Зачем мечтать о городах, в которых невозможно побывать? Что толку от этого Ри, который, несмотря на все привилегии королевской особы, никогда не попадет в другой Лондон?

– Скучный, – наконец ответил Келл и положил шар обратно в ящик. Как только он оторвал пальцы от стеклянной поверхности, смерч замер, и вода с хлюпаньем опустилась на дно. Ри хотел было еще что-то спросить, но Келл ткнул в шар, который держал принц, и велел попробовать еще раз.

Ри снова попытался всколыхнуть землю, и опять ничего не получилось. Он вскрикнул от злости и швырнул шар на стол.

– Я ни на что не гожусь, и мы оба это знаем!

Келл поймал шар, когда он скатился с дальнего края стола, и проговорил:

– Тренировки…

– …ни черта не дают! – закончил за него принц.

– Ты не хочешь научиться магии ради самой магии, – строго сказал Келл. – Твоя беда в том, что ты учишься магии, потому что считаешь, что она поможет заманивать людей в постель.

Ри невольно улыбнулся.

– Не вижу в этом большой беды, – сказал он. – К тому же магия действительно помогает. Я видел, как девушки, да и парни млеют, как только видят твои прелестные разноцветные глаза! – Он резко вскочил на ноги. – Довольно тренировок. Я не в настроении. Пошли лучше погуляем.