Темный посредник 3
Шрифт:
К дому Олеси я добрался затемно. Метро в Северный район не ходило, я вышел на последней действующей станции и дальше потопал пешком. На некоторых перекрёстках были блокпосты и укрепления, сооружённые из мешков или, реже, бетонных блоков. Временами, натужно гудя моторами, по улице проползали бронетранспортёры, гражданский транспорт встречался редко. И хоть стрелять больше не стреляли, тревожно было от всего этого, даже жутко. Ощущение, как перед боем. Тягостное ожидание какой-то мрачной неизвестности.
Но я всё равно не хотел тут оставаться. И не столько из-за угрозы продолжения боевых действий,
Больше всего на данный момент меня огорчало то, что я лишился мотоцикла, а вместе с ним — свободы передвижения. И тем не менее, надо было валить отсюда, и желательно прихватить с собой Олесю. А если не согласится — что ж, это её жизнь. Однажды я её спас, но быть нянькой до конца дней своих я не собирался.
Вот только когда я думал о том, что скоро расстанемся, чувствовал, будто часть себя придётся оторвать — так сильно я привык к Олесе. После того, что мы вместе прошли за этот месяц, она для меня стала родным человеком, как и я для неё. Но наши жизненные пути расходились. Она хотела бороться за какие-то эфемерные идеалы, а я хотел выполнить условия контракта и… А вот что делать потом, пока ясного понимания не было. Меня затягивал водоворот событий, мной интересовались какие-то влиятельные люди — всё становилось сложнее и сложнее.
Подходя к дому, я оглядывался по сторонам. За мной опять могли следить — военные или хрен знает, кто ещё. Фонари не горели, царил мрак, и я изо всех сил напрягал глаза, боясь не заметить что-то важное. На обочине стояло большое авто с широким капотом, прямоугольными фарами и массивной клинообразной решёткой радиатора. Такое я тут видел впервые. В бедных кварталах вообще редко появлялись дорогие машины. Подозрительно. Не за мной ли?
Задняя дверь открылась. Я остановился. Точно за мной — иначе и быть не может. Что делать? Бежать? Глупо как-то. Ведь если меня хотели бы убить, зачем этот цирк?
Из машины вышла женщина и махнула мне рукой, приглашая в салон. Неужели та самая незнакомка, что приезжала позавчера? Я подошёл ближе.
— Добрый вечер, Денис, — поздоровалась женщина, и я узнал голос. — Поговорить не хочешь?
Прямо-таки вопрос на миллион… Оружия при себе у меня нет. Стрёмно. Впрочем, если она не из простых, то и оружие не поможет.
— Добрый вечер, — ответил я. — Можно и поговорить, раз приехали.
Мы сели в машину. Это оказался лимузин: салон был отделён от водительского места перегородкой с окном. Незнакомка включила свет, и я смог лучше разглядеть её. С последней нашей встречи она сменила свой образ. Теперь на ней были приталенный малиновый пиджак, под которым белела блузка, и чёрные брюки. Волосы на затылке скрепляла серебряная заколка. На лицо женщина была довольно привлекательна: кожа гладкая, почти без морщин, ресницы длинные, выразительные, губы накрашены помадой — не бледной, но и не слишком яркой. Возраст определить было сложно: я бы дал лет тридцать, но она могла оказаться и старше на пять или даже десять лет.
— В последние дни тут творится, чёрт знает что, — задумчиво произнесла незнакомка. —
— Может, для начала представитесь? — спросил я. — Меня вы знаете, а я вас — нет. А хотелось бы знать, с кем имею дело.
— Конечно. Екатерина Вахрамеева. Полагаю, фамилия моя тебе о чём-то говорит?
— Разумеется, — ответил я, вспомнив газетную статью. Вахрамеевы являлись одной из семей, выступившей против Орловых. А ещё я слышал эту фамилию из уст Бельфегора, когда тот рассказывал о происхождении Дениса. С Куракиными Вахрамеевы, кажется, были не в ладах. По крайней мере, тогда, шестнадцать лет назад.
— Что ж, хорошо, — Екатерина улыбнулась своей натянутой белоснежной улыбкой. — Нам лучше здесь не задерживаться. Скоро начнётся комендантский час, и могут возникнуть некоторые неудобства.
— Постойте, — возразил я, когда Екатерина потянулась к форточке окна, отделявшего нас от водителя, чтобы приказать ему ехать. — Мы ещё ни о чём договорились.
— Договоримся, — спокойно произнесла княгиня.
— Вы так уверены, что я буду на вас работать? — спросил я.
— Сейчас мы — твои единственные друзья. Единственные, кто можем защитить тебя.
— И от кого же меня собираетесь защищать?
— Сегодня утром у твоего подъезда остановился бронеавтомобиль с эмблемой личной гвардии Орловых. Из машины вышли четыре человека в форме и направились в дом. А менее чем через час они вывели оттуда какую-то девчонку и увезли в неизвестном направлении. Полагаю, ты её знаешь?
У меня сердце в пятки ушло. Олесю схватили! Схватили мои враги, которые жаждут моей смерти.
Слова Екатерины были похожи на правду. Орловых я уже видел сегодня у штаба. Значит, майор Беридзе доложил им о вчерашнем происшествии и обо мне, и гвардейцы поехали ко мне на квартиру. Вот только вместо меня нашли там Олесю.
— Насколько я знаю, у тебя с Орловыми случился какой-то конфликт, — продолжила Екатерина, не дождавшись ответа. — По твоей вине пострадали члены их семьи. А Орловы обиды не прощают. Выводы делай сам. К тому же за тебя волнуется Степан Владимирович. У вас вчера была назначена встреча, а ты не явился. Он весьма обеспокоен.
Так. Она ещё и Степана знает. Откуда? Впрочем, этому вряд ли следовало удивляться. Хруновы и Вахрамеевы сейчас были на одной стороне.
— Ну так что, едем? — Екатерина вопросительно посмотрела на меня. — Или будешь ждать Орловых?
— Едем, — кивнул я. Сказанного было достаточно. Если выбирать между Орловыми и Вахрамеевыми, Вахрамеевы казались меньшим злом.
Екатерина выключила свет в салоне, и машина двинулась по тёмной улице. А я вдруг ощутил эманации силы, исходящие от неё. В первую нашу встречу я не почувствовал этого, да и сейчас долгое время не мог распознать «духовность» Вахрамеевой. Похоже, некоторые аристократы владели техниками, позволяющими скрыть свою сущность от других.
Больше всего у меня болело сердце за Олесю. Со своими проблемами я разберусь, а вот она была беззащитна перед лицом могущественного рода. Конечно, демонов она не призывала, а значит, и обвинить её не в чем. Но ведь кто знает этих сволочей? От Орловых (да и от остальных аристократов) можно что угодно ожидать. Для них жизнь человеческая, что пыль. Смахнул — и нету.