Тёмный посредник
Шрифт:
— Стараюсь не драться, но на улице опасно, — ответил я уклончиво. — Невесть что, творится. Ну и случается, конечно, всякое.
— Ужасный у вас район, — констатировала Галина.
— Ничего не поделать, какой есть, — сказал я. — Раньше было спокойнее. А сейчас ситуация обострилась: несколько новых банд начали опять делить территорию. Ну а кто страдает из-за этого в первую очередь? Да простые горожане, владельцы магазинов, продавцы, случайные прохожие. Вот я, например, прошлый четверг зашёл в магазин за продуктами… — я рассказал о встрече с персами.
— Какой кошмар, — покачала головой супруга Степана. —
«Да уж, — думаю, — сидите тут и даже не знаете, что творится в каких-то пяти километрах отсюда».
— К сожалению, подобное не редкость, — сказал я.
— Тогда тем более следует быть осторожнее, — произнёс Степан. — Ну а как с программой, Денис? Нагоняешь потихоньку?
— Весь день сегодня сидел, штудировал учебники, — соврал я. — Но там не сложно, нагоню без проблем. К тому же, из класса ребята могут помочь.
— У вас такой дружный класс? — поинтересовалась Галина.
— Просто есть знакомый, который хорошо учится.
— Ну что ж, используй все возможности, — сказал Степан. — Думаю, всё получится. Я же вот о чём хотел с вами поговорить. Ваш отец попал за решётку, так? И если суд вынесет обвинительный приговор, что очень и очень вероятно, вас отправят в приют до достижения совершеннолетия. Но вы же этого не хотите? Так вот, я бы мог оформить на вас опеку. С моими доходами препятствий к этому не возникнет — я уже узнавал в отделе надзора.
— Заманчивое предложение, — произнёс я, — но почему ты решил пойти на такой шаг? Зачем тебе возиться с двумя несовершеннолетними?
— Как видишь, детей у меня нет, а мы с вами — не чужие люди. Хочу помочь своим племянникам. Но с нашей стороны есть некоторые условия.
— Я слушаю, — я насторожился: какие обязанности на нас повесят?
— Будете жить на моей территории. Здесь. Думаю, под вашу комнату отвести гостиную. Всё равно, мы редко ей пользуемся. Ну а если будет тесно, можно подыскать квартиру побольше. Это первое. Второе: никаких сигарет, алкоголя и наркотиков.
— Мы подобным не увлекаемся, — уверил я.
— Вижу, но предупредить должен. И так же — никаких драк. Это тебя, Денис, касается. В боях ты больше участвовать не будешь.
— После того случая я и сам не хочу возвращаться на арену. Мне это больше не интересно.
— Прекрасно! Значит, соблюсти условия вам не составит труда. Я и моя и семья имеет определённую репутацию и положение в обществе. И вам придётся соответствовать. Но оно того стоит, мне кажется. Само собой, образование вы получите подобающее. Ты, Денис, хочешь поступить в гимназию? Полагаю, это — не проблема. По твоим разговорам вижу, что настроен ты серьёзно, и трудолюбия тебе не занимать. Надеюсь, это, и правда, так. А ты, Алексей, на следующий год будешь переведён в престижную платную школу.
— Я могу только поблагодарить за помощь, — сказал я. — Мы действительно оказались в непростом положении из-за того, что отец попал за решётку. Но у меня тоже есть условие. Видишь ли, я привык к независимости. Так сложилось, что с двенадцати лет я сам зарабатываю на жизнь себе и брату, а порой ещё, и отцу. Я уже рассказывал об этом. Единственное, для чего мне нужна опека — это чтобы не было повода забрать меня в приют. Новые родители мне не нужны — сразу говорю. Я привык сам обеспечивать себя и принимать за себя решения. Так что жить буду
Галина вопрошающе посмотрела на мужа, как бы спрашивая, как понимать моё поведение? Степан же посмотрел на меня озадаченно и проговорил:
— Другой на твоём месте был бы рад тому, что больше не придётся заботиться о выживании.
— Как видишь, у меня иная позиция.
— Допустим. Но сможешь ли ты заработать на гимназию и на аренду квартиры? Не думаю, что у тебя останется много времени от учёбы. Да и где ты собрался работать?
— В мастерской у своего тренера, там же, где и прежде. И да, хоть драться на арене я больше не намерен, тренировки бросать не собираюсь.
Пока я говорил это, Лёха смотрел на меня глазами, полными ужаса. Казалось, он вот-вот закричит: «Зачем?! Ты же всё испортишь!» Но мне нельзя было иначе. Имелось задание, которое я должен выполнить в ближайший год, и кое-какие дела, о которых моему будущему опекуну знать незачем. Я не мог позволить, чтобы кто-то контролировал каждый мой шаг.
— Я уже понял, что тебе пришлось рано повзрослеть, — согласился Степан. — Вот только, боюсь, ты переоцениваешь свои силы. Оплачивать квартиру, работая подмастерьем по несколько часов в день, не так просто. К тому же гимназия будет отнимать куда больше времени, чем школа. Если у тебя действительно получится совмещать все эти занятия без вреда для учёбы, будь по-твоему. Но если я увижу, что учёба страдает, я прекращу это, и ты переедешь сюда. И повторяю: никаких боёв и арен.
— Тогда по рукам, — ответил я. — Возражений не имею. Алексей будет жить, где скажете.
На том и условились.
На обратном пути Лёха меня чуть не прибил. Он не на шутку перепугался, когда я начал ставить условия Степану.
— Цену надо себе знать, — ответил я. — Если мы из бедной семьи, ещё не значит, что под каждого, кто богаче, должны прогибаться.
Лёша вроде успокоился. Потом, правда, он стал возмущаться, что опять его отправляю к сестре, но я попросил потерпеть ещё немного, потому что в нашей квартире по-прежнему может быть опасно. На самом же деле, мне его соседство просто ни к чему: мало того, что запрещённые книги лежат дома, так к тому же и родственники из демонического мира наведываются чуть ли не каждый день.
Следующим утром, когда я пришёл в школу, передо мной предстала неожиданная картина: на стенах красовались надписи, намалёванные с помощью баллончиков. Одни были на персидском, другие — на русском языке. «Смерть друджвантам», «скоро вы сдохните», — гласили русские фразы. Будто в подтверждении серьёзности намерений на первом этаже оказалось разбито несколько окон.
Разумеется, ученики и учителя были встревожены. Когда я вошёл в класс, вся моя группа занималась обсуждением увиденного. Из разговоров я узнал, что в субботу после уроков между русскими школьниками и персами случилась драка. Последние оказались в меньшинстве, получили зуботычину и пообещали отомстить. Почти никто не верил, что месть эта зайдёт дальше угрожающих надписей и разбитых окон, и даже посмеивались над персами и над теми, кто боялся их нападения на школу. А были и такие мнения, ведь надписи красноречиво говорили о том, что персы собираются выступить войной против друджвантов, то есть, неверных, а это уже не шутки.