Темный Принц: И между светом и тьмой лежит тень
Шрифт:
Когда он впервые встретил Фенрира в лагере Темного Лорда, то считал его кровожадным чудовищем, и только много месяцев спустя Дэймон сумел убедить его присмотреться к стае поближе, побыть одним из них. И выслушать их.
Фенрир был мудрым, старым вожаком. И сумел договориться со своим волком. Поэтому никогда, никогда жертвы его клыков не были случайны. Дэймон вытряс из оборотня воспоминания и практически силком впихнул в Омут Памяти самого Ремуса. С изумлением он увидел себя, болезненно худого, нескладного ребенка с удивительно маленьким магическим потенциалом. И Фенрир принял решение укусить его
Но теперь Фенрир знал, что ликантропия может стать даром, и отбирал жертв неизлечимых заболеваний, чтобы подарить им новую жизнь. Таких оборотней среди новообращенных в его стае было большинство.
Ремус аппарировал к лагерю оборотней и углубился в лес. Скоро взойдет луна и позовет его за собой.
Он быстрым шагом скользил в темноте леса, еще одна бесшумная тень среди многих других.
Конечно, найти общий язык с волком удавалось далеко не всем, но Фенрир железной рукой держал стаю в узде, стараясь уменьшить количество невинных жертв. Но молодые волки начали роптать. Им хотелось больше свободы, некоторые рвались к власти, и в стае потихоньку усиливалось беспокойство.
Ремус остановился, ощущая всей кожей, как всходит луна. Он быстро высвободился из одежды и приготовился к трансформации.
Мгновенная боль, выворачивающая тело человека наизнанку, и вот волк уже нетерпеливо отряхивается, оттесняя человека. Ремус сосредоточился, пытаясь не дать себе забыться.
«Мы едины». — успокаивающе шепнул он волку, и они побежали.
Ночь пела вокруг них свистом ветра, запахи водопадом различных образов сыпались на него... Это было восхитительно. Человек и волк довольно оскалились. Гармония была достигнута.
Он вылетел на громадную поляну, на которой уже расположилась вся стая, замер перед ней и низко зарычал.
Сивый, с серебристыми проблесками волк зарычал в ответ, принимая вызов. Они замерли друг против друга, глаза в глаза.
Ни один из них не желал этого боя и не сомневался в его исходе, но ни один из них и не мог отступить. Схватка должна быть честной. Здесь. Сейчас. Перед глазами всей стаи. Волки оскалились и бросились друг на друга.
Впервые человек не пытался управлять телом волка, а положился на его инстинкты, и это наполняло мышцы неведомой раньше дикой силой и ловкостью.
Серый волк был опытен и мудр, но на стороне коричневого зверя была еще и молодая мощь.
Мир смешался в водовороте рычания, оскаленных пастей и мощных ударов и распался, когда старый вожак оказался повержен. Он был сбит с ног последним точным ударом, и клыки победителя замерли у его шеи. Серый заскулил, признавая поражение, и коричневый с рыжими подпалинами волк, пошатываясь, отступил. Стая уже готова была кинуться разорвать поверженного вождя, но грозный рык победителя отогнал их.
Не сдерживая угрожающего рычания, Ремус приблизился к стае, и волки покорно склонились перед ним, признавая власть сильнейшего. Ремус обошел всю стаю и, убедившись, что никто не оспаривает его права повелевать,
Ремус снова ободряюще подтолкнул его носом и обернулся к стае. Старый волк был признан новым вожаком своим, вторым после него самого.
Ремус поднял голову к луне и завыл. Стая подхватила его вой, и вот уже целая симфония голосов взлетела к серебряному светилу.
Вожак сорвался с места, почуяв где-то вдалеке запах добычи. Стая была голодна, и пришло время охоты. Сивый волк бежал рядом с ним, на дюйм позади. Стая бесшумными тенями скользила за своими предводителями.
Ремус потянулся, разгоняя остатки дремы, и недовольно почесал нос. Лучи зимнего солнца разбудили его, и, хотя он проспал не больше четырех часов, тело буквально пело от энергии.
Он вскочил и мысленно поблагодарил небеса за то, что наступили рождественские каникулы и ему некуда спешить. Волк внутри нетерпеливо заворочался, и Ремус прислушался к его голосу.
Волк вспоминал одурманивающий запах, от которого кружилась голова и из горла рвался рык: «МОЁ». Мужчина настороженно замер, пытаясь вспомнить обладателя чудесного аромата.
Свист стали, гибкий противник, опьяняющие мгновения боя... и растерянная девушка, отводящая от горла его клинок. Ремус мигнул. «О-у!». Волк радостно оскалился и стал напористее. «Ладно-ладно», — мысленно проворчал мужчина, доставая из стола пергамент и перо.
«Великолепная мисс Тонкс!
Настойчивый почитатель вашего мастерства смиренно напоминает о своем приглашении на ужин и просит снизойти до него, забыв на вечер о своей блестящей карьере...».
Ремус почесал кончик носа пером, перечитал написанные строчки и, фыркнув, дописал:
«Короче, Тонкс, если ты не будешь сегодня в шесть вечера в «OxoTower», я найду тебя и притащу туда на плече.
Искренне твой, Ремус Люпин».
Он запечатал пергамент и собрался было отправиться в совятню, как в дверь постучали.
За дверью обнаружился взъерошенный Дэниэл.
— Здравствуй, Дэниэл. Что-то случилось? — мягко поинтересовался оборотень.
— Можно войти? — напряженно спросил тот.
Ремус покосился на зажатое в руке послание, вздохнул и отступил, впуская подростка.
Дэниэл окинул комнату любопытным взглядом и расположился в кресле, внимательно рассматривая сложенные на коленях руки.
Ремус заинтригованно посмотрел на него, затем, подумав, стал наливать чай.
Сжав в руках чашку с теплым напитком, Дэниэл, казалось, осмелел, и поднял взгляд.
— Профессор Люпин, скажите, зачем вы согласились стать моим крестным, если я раньше никогда вас не видел.
Только великолепная реакция волка спасла его от ожогов, когда чашка угрожающе вздрогнула в его руках.
— Откуда ты знаешь? — мужчина постарался выиграть время, чтобы прийти в себя.
— Услышал от своего отца, — мальчик слегка покраснел, но продолжал напряженно сверлить его взглядом.
— Подслушивал?
— С чего вы взяли? — вскинулся он.
— Потому что если бы Джеймс сам рассказал тебе о крестном, ему бы пришлось объяснить, почему он запретил ему приближаться к своему сыну.