Тёмный замысел
Шрифт:
– Странности человека в обычной жизни совершенно не исключают выдающихся летных качеств, - заявил Файбрас.
И он сам, и де Бержерак также оказались необыкновенно способными пилотами. Американец никого не удивил; он налетал тысячи часов на реактивных самолетах, вертолетах и космических кораблях. Но француз являлся сыном эпохи, в которую даже не мечтали о воздушных судах; самым сложным механизмом, который он держал в руках, был мушкет с фитильным запалом. Однако он быстро усвоил все премудрости летного дела и даже не испытывал особых трудностей с теорией.
Хотя Файбрас был отличным пилотом, но де Бержерак
Аналогичный сюрприз преподнес и другой кандидат - Джон де Грейсток. Барон выразил желание стать членом экипажа "Минервы", которой предстояло атаковать "Рекс". Джил скептически отнеслась к его намерению, но через три месяца полетов и она, и Файбрас уже считали его одним из лучших в команде. Он обладал воинской сметкой, беспощадностью и безудержной отвагой превосходными качествами боевого летчика. Но, главное, Грейсток ненавидел короля Джона. При абордаже "Ненаемного" его ранили, и он жаждал отмщения.
Джил прибыла в Пароландо к концу месяца, именуемого на эсперанто "дектра", - тринадцатый по-английски. В стране был принят тринадцатимесячный календарь, поскольку ни времен года, ни луны в Мире Реки не существовало. Из чисто сентиментальных соображений, год по-прежнему состоял из трехсот шестидесяти пяти дней. Каждый месяц включал четыре семидневные недели, то есть двадцать восемь дней. Так как в двенадцати месяцах заключалось лишь 336 дней, добавили еще один. Но оставался лишний день, и его объявили новогодним праздником. Джил высадилась за три дня до наступления 31 года После Воскрешения.
Сейчас шел январь тридцать третьего эры п.в. Для подготовки полета к полюсу требовалось еще не меньше года. Часто возникали непредвиденные осложнения в работе, да и грандиозность намерений Файбраса не позволяла сократить сроки. Первоначальные планы срывались, назначались новые даты.
К этому времени состав экипажа определился, однако еще не было ясности с назначением главных фигур - первого и второго помощников капитана; одни предпочитали Торна, другие - Джил. Она сама теперь стала спокойней, волнения улеглись, изредка тревожа ее в ночных кошмарах. Что касается Торна, то его, как будто, совсем не заботили вопросы карьеры.
В ту среду января, или первого месяца, работы шли так успешно, что Джил решила пораньше уйти домой и немного отдохнуть. Настроение было прекрасным, и она, взяв удочки, направилась к ближайшему озеру. На вершине холма она нагнала Пискатора - тоже с рыболовными принадлежностями и плетеной корзиной. Джил окликнула его, японец обернулся и поклонился, не одарив ее, однако, обычной приветливой улыбкой.
– У вас такой вид, словно вы ждете какой-то беды.
– Вы правы, но я беспокоюсь не за себя, а за человека, которого, льщу себя надеждой, могу считать своим другом.
– Тогда ничего мне не рассказывайте.
– Нет, придется - ведь это касается вас.
Она остановилась.
– В чем дело?
– Все пилоты регулярно проходят медицинские и психологические проверки. Я узнал от Файбраса, что предстоит еще одно испытание - для всех, без исключения, членов команды.
– Мне грозят какие-то неприятности в связи с ним?
–
– Да, но я...
– Меня пугает, что могут обнаружить... э-э-э... вашу склонность к галлюцинациям, пугающим вас временами.
Джил почувствовала приступ дурноты. На какой-то момент в глазах у нее потемнело. Пискатор подхватил ее под руку.
– Простите за плохую новость, но мне хотелось предупредить вас.
Она отодвинулась от него.
– Мне уже лучше, все в порядке...– Джил вытерла вспотевший лоб. Боже милостивый, у меня не было ЭТОГО уже восемь месяцев! Жвачку я не употребляла ни разу после того приступа, когда вы были в моей хижине... Собственно, раньше у меня никогда и не было галлюцинаций. Вы думаете, что Файбрас отстранит меня? Но почему?
– Я не знаю, - Пискатор говорил очень медленно, - может быть, гипноз и не выявит этих приступов. Простите меня за попытку вмешаться в ваши дела, но мне кажется, вам нужно пойти к Файбрасу и откровенно все ему рассказать. Но это надо сделать до испытания.
– Что это даст?
– Если он обнаружит, что вы что-то от него скрыли, то непременно снимет вас. Но если вы будете с ним откровенны, откроетесь ему до официального диагноза, он может прислушаться к вашим словам. Я не думаю, что кошмары, которые изредка вас тревожат, несут серьезную опасность, но мое мнение ничего не значит.
– Я не стану просить!
– Не забудьте, что ваша гордость может привести к плачевному результату.
Джил глубоко вздохнула и оглянулась вокруг, будто в поисках выхода. Лишь пять минут назад она было так уверена в себе, так счастлива!
– Ладно. У меня нет привычки откладывать важные дела на завтра.
– Весьма похвально, - заметил Пискатор, - и благоразумно. Желаю удачи. Тем не менее, поднимаясь на третий этаж к кабинету Файбраса, Джил задыхалась от волнения. Секретарша сказала, что он ушел к себе - возможно, отдохнуть. Она спустилась этажом ниже, к дверям его квартиры. Перед ними стояла охрана - четыре человека, обычно сопровождавшие его повсюду; эта предосторожность была вызвана парой покушений за последние полгода. Преступников не обнаружили - скорее всего, они покончили с собой. Никто не знал достоверно, откуда взялись эти люди; подозревали происки одного из враждебных государств, расположенных вниз по Реке, откуда могли заслать убийц. Файбрас полагал, что там еще не расстались с надеждами захватить месторождения руды, невиданные машины и оружие Пароландо, предварительно прикончив его самого. Однако это были лишь предположения.
Джил подошла к старшему охраннику.
– Мне нужно поговорить с шефом.
– Извините, - отрезал верзила по имени Смизерс, - но он распорядился не беспокоить его.
– Почему?
– Не могу знать, мэм, - Смизерс взглянул на нее с любопытством.
– У него там, наверное, женщина!– раздражение победило в ней осторожность.
– Нет, не женщина и никто из своих, мэм.– Охранник ехидно усмехнулся.– У него гость, который прибыл сюда час назад - немец, Фриц Штерн, один из пилотов дирижаблей. Слышал, что он командор НДЕЛАГ... не знаю, что это такое. Но летал-то он побольше вашего!