Темный
Шрифт:
Тем временем время близилось к полудню, и я разбил стоянку. Из старого сада принес сушняка. Зажег костерок. Зарядил ружье и спрятал его под рюкзак, пусть лежит, кушать не просит и не мешает, а в карман куртки положил ПМ. После чего занялся приготовлением ужина. Все по — простому, без изысков. Вода в котелке вскипела, и я закинул в нее пачку лапши. Чуть погодя отправил следом банку тушенки и сыпанул немного приправ. Еще минуту все это варево побурлило, сильно разбухло и стало распространять
Можно снимать. Обед готов. Дальше чай. Кружку поближе к огню и пока вода закипала, приступил к трапезе.
Однако лишь только достал свою большую ложку и нарезал хлеб, как почуял, что на меня кто-то смотрит. Непосредственной опасности не было, но я переместился поближе к рюкзаку и карабину. После чего обернулся и увидел гостя.
— Добрый вечер, — возле костра появился потертый жизнью бородатый мужик в фуфайке и полосатой шапочке, которую в народе принято называть "петушок", по виду и повадкам бомжара.
Таких людей на просторах нашего царства хватает. Неудачники. Искатели свободы. Алкоголики. Лишенцы. Беглецы. Бродяги. Философы и хиппи. Достойные продолжатели дела Диогена, который жил в бочке, не работал и с утра до вечера изрекал прописные истины. Взгляд у них, как правило, испуганный и они не опасны. До определенного предела. Чуть слабину дашь, сразу сядут на шею и обязательно что-то украдут, а то и по шее бритвочкой полоснут. Но это лишь в том случае, как я уже сказал, если дать слабину, держаться с ними на равных и пить водку.
— Тебе чего, болезный? — обратился я к бродяге.
— Проголодался, — он виновато пожал плечами.
Я промолчал и бомж попросил:
— Может, угостите чем? А я за вас молитву почитаю.
— Сильно верующий что ли?
— Не особо. Но мало ли. Вдруг поможет.
В машине имелись пластиковые тарелки и ложки. Я достал один комплект, отсыпал бродяге половину своего варева и дал кусок хлеба.
— Держи, болезный. Ешь.
— Благодарствую, — он угодливо кивнул и накинулся на еду.
Бомж ел, словно зверь, закидывал в рот горячее варево и постоянно оглядывался, будто опасался, что сейчас у него все отнимут. Видать, помотало его по жизни, покружило и погоняло. Но я не добренький дядя, который любого накормит и обогреет. Хотя порой не прочь поговорить за жизнь со случайным человеком, а иногда даже совершаю поступки, которые можно назвать хорошими, правильными и достойными подражания.
Наконец, в кружке закипела вода, и я закинул в нее два пакетика растворимого чая из армейского рациона питания. Котелок к тому времени уже показал дно, а бродяга вылизал тарелку. Самое время поговорить и я спросил:
— Тебя как звать-то?
— Валера Сигватссон, — ответил бродяга.
— И откуда
— Из Торопца, Рейский район.
— Сколько лет?
— Двадцать девять.
— А внешне сороковник дать можно. Кем раньше был?
— Строителем.
— В армии служил?
— Да.
— Где?
— На Оксе. В мотострелках, механик — водитель танка "Гранит".
— Вот как… — я удивился и задал новый вопрос: — Повоевать успел?
— Было дело.
— А где конкретно?
— Под Арагветом и Валаскертом.
— В каком подразделении?
— Семнадцатая мотострелковая бригада.
— Про 32–й отдельный танковый полк слышал? — я спросил его о подразделении, в котором служил раньше.
— Само собой. Славный полк. Мы с ними Роштайн брали. Помню этих ребят. Сплошь офицеры и гвардейцы, лихие и безбашенные.
— А как до жизни такой дошел?
— Приехал в Неергард на заработки. Кинули. Паспорт украли. Потом в драку ввязался, отметелили меня крепко. В больничке валялся. При храме Тюра жил, работал. Теперь домой иду.
— А что дома, ждет кто?
— Нет. Один я на белом свете.
— А здесь давно?
— Четвертую неделю. Предложили в саду поработать сторожем, я и подрядился. Сначала ничего, в вагончике жил и мне еду привозили. А потом у хозяина что-то не заладилось и меня бросили. Пообещали расчет, вагончик забрали и с той поры один. Наверное, кинули меня. Снова.
— И чем сейчас живешь?
— Когда рыбку в старую сетку поймаю. Бывает, раки попадаются. Или металл собираю.
— Железо, наверное, на развалинах находишь? — я кивнул в сторону объекта.
— Там нет ничего. Пусто. Давно все выгребли. Если что осталось, то в лесополосах. Правда, можно разбить остатки забора и арматуру вынуть, но тут кувалда нужна, а у меня ее нет.
— Ясно. А рыбалка тут хорошая?
— Мне мелочь попадается. Местные говорят, раньше сом водился, а теперь одни пескари и ершики.
— Пьешь?
— Пью, — бродяга обреченно мотнул головой. — А что, есть чего?
— Нет. Поел и хватит с тебя.
— Ага. Поел.
— Тогда свободен. Топай отсюда.
Бомж Валера вскочил на ноги и кивнул:
— Спасибо за угощение. Дай боги вам удачи.
Он замялся, словно хотел что-то попросить, может, еды или сто грамм на дорогу, но я его поторопил:
— Ступай и не оглядывайся.
Валера попятился, понурился и направился в сторону сада. Потерянный человек. Но он мог изменить свою судьбу. Не сам. Он уже не в состоянии принимать решения. А с моей помощью вполне.
"Стоп, Юра! — я одернул себя. — У тебя забот и без того много. Зачем тебе еще с бомжом возиться? Он идет и пусть топает дальше".