Температура повышается
Шрифт:
Нельзя было допустить провала операции. И тут Конора осенило. Он открыл дверь чулана и обрадованно воскликнул:
— У нас ведь здесь есть запасная подушка и плед, милая! Вот держи! — Он схватил спальные принадлежности в охапку и сунул их в руки Джессике. Она злобно прищурилась и молча положила подушку и плед на кушетку.
— Огромное вам спасибо! — Труди громко высморкалась в бумажную салфетку. Стекла в окнах задребезжали. — Я буду вести себя тихо, как мышка! Ступайте же спать, голубки!
— Если хочешь, я останусь с тобой, — предложила Джессика.
Но Конор бесцеремонно схватил ее за руку
— По-моему, Труди хочется побыть одной, собраться с мыслями, всплакнуть. Не будем ей мешать, дорогая! Пошли спать… Ты ведь едва держишься на ногах от усталости! — Он сжал ей руку так, что она пошатнулась. — Я уверен, что Труди поймет нас правильно.
— Да, разумеется! Не обращайте на меня внимания, — сказала Труди, присаживаясь на кушетку.
Конор обнял Джессику за талию и почувствовал, что она словно одеревенела. Он был вынужден легонько ущипнуть ее за ягодицу. И только после этого она сдвинулась с места и начала подниматься по лестнице. Положив ей на бедро ладонь, Конор взял ее другой за грудь, чтобы она случайно не упала.
— Вы просто идеальная пара! — воскликнула с придыханием им вслед Труди и расхныкалась.
К счастью, они уже были у дверей спальни. Конор заслонил собой путь к отступлению. Джессика резко обернулась и обожгла его пламенным взглядом. Окажись на месте Конора преступник, он бы оцепенел и прирос к полу. У него же только слегка ослабла эрекция. Зато окрепла уверенность в том, что Джессике следует вернуться на службу в полицию.
Она фыркнула и решительно вошла в спальню. Конор проскользнул следом и затворил за собой дверь. И только потом вспомнил, что оставил внизу свой сотовый телефон. Связь с шефом была потеряна. Он подошел к окну и, к своему ужасу, убедился, что из него соседского дома не видно. Запахло провалом.
Он нервно взъерошил волосы. Присутствие Труди в их доме чрезвычайно осложняло ситуацию. Что же ему было делать? Не спускаться же за телефоном на глазах у непредсказуемой толстушки? Она могла выкинуть любой номер. Выражение лица Джессики не сулило ему ничего хорошего. Он уже готов был бежать к Труди и уговаривать ее лечь спать на кровати.
Но интуиция подсказала ему, что Джессика испепеляет его взглядом по другой причине: она просто-напросто изнемогает от желания поскорее отдаться ему! Почувствовать в себе его мужскую твердь, содрогнуться в исступленном оргазме и разрыдаться от свалившегося на нее счастья. Какой же он глупец! Она уже давно жаждет интимной близости с ним и потому не находит себе покоя — убегает на пробежки, уезжает куда-то на автомобиле, мечется по дому в полупрозрачной одежде. А теперь она прикончит его, если он будет медлить.
Ярость и в самом деле стремительно охватила Джессику. Она действительно испытывала желание убить Конора. Но только не одним смертельным ударом, а медленно и мучительно, подвергая его изощренной восточной пытке. Да как он посмел воспользоваться ситуацией в своих похотливых интересах? И как она позволила ему манипулировать ею словно куклой? Какой же все-таки она была дурой, представляя этого мужлана в розовом романтическом свете? Он самый обыкновенный жеребец, неуемный хряк, бесстыдный козел! И вовсе не благородный рыцарь на белом коне! Разве джентльмен стал бы резать ножом ее надувной матрац, чтобы лишить ее последнего бастиона? Нет,
Она подошла к стенному шкафу, вынула из него подушку и швырнула ею в Конора. Он ловко и без видимых усилий поймал ее, чем разозлил Джессику еще сильнее. Конор нахмурился и строго спросил:
— А что мне оставалось делать? Не мог же я выгнать ее на улицу? Что бы после этого она о нас подумала? Не забывай, зачем мы здесь! Любой поспешный поступок чреват для нас провалом!
Но от этих доводов ей совершенно не полегчало, хотя их справедливость и не вызывала у нее сомнений. Все шло к тому, чтобы лечь с ним в постель. Но этого ей не хотелось, она бы чувствовала себя гораздо спокойнее, если бы он лег на кушетку. И вдруг внутренний голос спросил у нее, уверена ли она в этом. Этот вопрос заставил ее хорошенько задуматься.
А ведь действительно, к его соседству на кровати она вполне могла привыкнуть! Воображение нарисовало ей сладко посапывающего во сне Конора, ее руки, опутавшие его грудь, спину, плечи и… Она судорожно сглотнула ком в горле, содрогнувшись от охватившего ее вдруг жара. Как же посмела она дотронуться, пусть даже в мечтах, к полицейскому? Ведь греховные помыслы равноценны самому грехопадению! Гореть ей за это в адском пекле!
Поймав на себе его изучающий взгляд, она воскликнула:
— Я вовсе не хотела, чтобы ты выставлял Труди за порог среди ночи! И мне совершенно понятно, зачем мы здесь находимся. Но все это не означает, что я в восторге от сложившейся двусмысленной ситуации.
— Я готов спать на полу, — заявил Конор, побледнев как мел.
— Придется, раз ты порезал ножом мой надувной матрац! — крикнула в ответ она, вращая глазами.
Он потянулся за одеялом и болезненно поморщился.
— Что с тобой? — испуганно воскликнула Джессика.
— Пустяки! — Конор отошел от нее на несколько шагов.
— Но я же вижу, что тебе больно! — не унималась Джессика. — Ты прихрамываешь на правую ногу! Что с ней?
— Ерунда, разболелась старая рана. Я получил ее несколько лет назад, задерживая преступника. Время от времени она дает о себе знать. Пусть это тебя не тревожит, мне доводилось спать и в худших условиях, чем на полу.
Джессике стало стыдно за свой глупый поступок. Она прикусила нижнюю губу и потупилась. Конор молчал, шумно дыша.
— В конце концов, мы взрослые люди, — наконец промолвила она. — И должны вести себя подобающим образом. Я уверена, что мы уместимся вдвоем на кровати.
Она наклонилась и начала взбивать подушки.
Когда же она выпрямилась и оглянулась, то была поражена выражением лица Конора. На нем читалось откровенное вожделение. И весь он источал похоть. Поймав ее оторопелый взгляд, он хрипло произнес:
— По-моему, ты права. Одну ночь мы вполне можем провести в одной постели.
Джессика была воспитана в духе доверия к полицейским. Она знала, что они умеют контролировать свои эмоции. Но в сложившихся обстоятельствах она доверяла своему напарнику не больше, чем, к примеру, Джорджу, если бы тот очутился в хранилище банка в обеденный перерыв и со связкой ключей от сейфов.
Она вернулась к стенному шкафу, взяла из него три наволочки и расстелила их посередине кровати.
— Это еще для чего? — спросил Конор.