Тень амёбы
Шрифт:
— Нет, я намекаю на спекуляции модных философов вокруг меморандума Бромберга. В методическом плане это как спекуляции вокруг катренов Нострадамуса, каковые столь туманны, что можно изобразить их точными предсказаниями, толкуя ПОСТФАКТУМ.
— Так, а где спекуляция в этом случае?
— Беппе, ты что, действительно не видишь?
— Я действительно не вижу. По-моему, меморандум Бромберга точен. Дары Каимитиро разделили человечество на две неравные части. Одни применили дары к своему телу и модифицировали свои организмы. Другие, более многочисленные, предпочли не делать этого. Форсированный обгон
Председатель 7-го комитета улыбнулся и сделал жест, будто обнимая пространство.
— Все не так, Беппе. Даже если не учитывать мнение экспертов, что у Даров Каимитиро вполне земное происхождение, и считать, что их источник — некая сверхцивилизация… Даже тогда ничего не сходится. Для начала, сверхцивилизация оказывается не очень-то чуждая, поскольку дары полностью соответствуют направлениям нашей земной науки. Кристадин-фюзор и молекулярные дизассемблер могли быть открыты в любой момент космической эры, на такой результат работали два междисциплинарных направления в квантовой механике: физика твердых растворов и термодинамика биополимеров.
— Ладно, Гастон, это два дара, а как же еще три: органические процессоры, аналоговый искусственный интеллект и големная робототехника?
— Никак. Они появились позже, как и та картинка в виде сатанинской пентаграммы, где каждая вершина соответствует одному дару. Научная дискуссия происхождения даров относится к двум пунктам, а у тех трех, что ты назвал, есть ясные земные источники.
— Ладно, пусть два пункта, но уже достаточно, чтобы человечество раскололось надвое.
— Да, — Перрен кивнул, — и такой раскол случается при каждой прорывной инновации. Я предлагаю вспомнить, что в XX века такой же раскол был вокруг АЭС и ГМО.
— Ладно, допустим, — согласился ведущий, — но сейчас все несопоставимо серьезнее!
— Да, все стало несопоставимо серьезнее, но не потому, что джамбли заслали сюда пару троянских коней, а потому, что человеческая цивилизация уткнулась в тупик. Причем в закономерный тупик, предсказанный в 1910-х и констатированный как факт в 2010-х. Я предлагаю вспомнить доклады всех авторитетных международных клубов за 2018 год, юбилейный 10-й год Великой рецессии. Великий цугцванг, как это сейчас называется в обзорах новейшей истории. Все ранее известные методы починки системы теперь лишь усугубляли безобразность ситуации. Выход из системы, так или иначе, был неизбежен.
— Ладно, допустим, — повторил Ломеллини, — но что с этим делать конкретно сейчас?
— Воронка Талвица, — коротко ответил Перрен.
Ведущий очередной раз задумался, затем объявил:
— Хотя я впервые слышу о такой воронке, мне интуитивно видится сходство с воронкой Таунсенда, придуманной в 1924-м. В маркетинге это называется воронкой конверсии.
— Интуиция тебя не обманула. Талвиц прямо говорит, что это развитие идей Шелдона и Таунсенда о конверсии полученного первого сообщения о продукте — в желание узнать больше об этом, а затем — в мотив к действию. Тут важно, чтобы каждое произведенное действие доставляло позитивные эмоции для совершающего. Принцип подкрепления.
— О! — Ломеллини потер руки, — Хвала интуиции! Но осталась недосказанность: воронка Таунсенда это
— Ответ, — сказал Перрен, — зависит от нюансов слова «продает». В том смысле, в каком агрегаторы продают горожанам бюджетный каршеринг — нет. Но в том смысле, в каком Ганди продавал всему человечеству идею ненасильственной политической борьбы — да.
— О! Значит, гуру Талвицу не дают покоя лавры махатмы Ганди! И какую идею Талвиц намерен через свою воронку продать потенциально-благодарному человечеству?
— Ты удивишься, Беппе. Он намерен продать идею решения трех проблем, которые ты объявил в начале нашего студийного разговора. Я напомню: это проблема мостов через каньон науки, это проблема метода участия простых ребят в 3-й Космической эре, и это проблема разоблачения техно-алармистов, проповедников регресса.
— Ладно, я почти удивился, но не хватает примера. Допустим, обычный парень, который работал курьером и учился на риэлтора. Прогресс лишил его и сегодняшней и будущей работы. Теперь он хронически сидит на велфере. Что воронка Талвица предложит ему?
— Давай посмотрим, — предложил председатель 7-го Комитета, — для этого надо открыть виртуальный портал FunnelFun.UN7 и внести в анкету то, что ты начал рассказывать об обычном парне. Имя и прочие мелочи для анкеты выдумай любые.
— Вечер становится азартным! — произнес Ломеллини и последовал совету Перрена…
…
29. Вспоминая Саймака: кто там, в толще льда?
Церера с геостационарной орбиты выглядела очень похожей на Луну. Вся поверхность монохромная: серая со светлыми участками и узкими черными тенями. Весь ландшафт состоит из вариаций одной геологической формы: кольцевых кратеров. И над всей этой серой красотой каждые 9 часов восходит белое солнце — непривычно-маленькое, в два с половиной раза меньше земного. Никаких красот типа земного рассвета или заката. 270 минут день, 270 минут ночь. Как включение и выключение лампочки…
…Уточнение: орбиту корабля Нерривик следовало бы называть не геостационарной, а цереростационарной, однако исторически сложилось, что орбиту, на которой спутник постоянно висит над одной точкой планеты — всегда называют геостационарной. Лишь редкие снобы применяют корректное словосочетание: орбита, синхронизированная по угловой скорости спутника с собственным вращением планеты. Для Земли это орбита радиусом 42 тысячи километров, а для Цереры около полутора тысяч километров (или примерно тысяча километров над поверхностью). Таким образом, экипаж Нерривик (в данный момент расположившийся в прозрачном астрономическом модуле) мог видеть существенные детали поверхности Цереры без всякого телескопа.
— Хотите свежий прикол? — спросил Йорм, плавая в невесомости рядом с тоже свободно плавающим планшетником.
— Ну? – отозвалась Ханка.
— Слушайте: коллектив волонтеров FunnelFun.UN7 большинством голосов выбирал для будущей обитаемой станции на орбите Цереры поэтическое имя из множества названий популярных книг, фильмов, и вообще любых художеств.
— Художественных произведений, — поправил Эрик.
— Вот ты зануда! — отреагировала Наф.
— Так, что выиграло? – спросила Ханка.