Тень амёбы
Шрифт:
— Все-таки меньше, — сказал он, — но это мелочи, ведь у них сделан эйдж-реверс. И, хотя примененный ими кустарный векторик типа sizif дал побочные эффекты, в частности, с памятью, их профессионализм не снизился. Точнее, повысился и расширился. Буровая установка выбрана та, что им знакома по гренландскому проекту EGRIP 2012 года. Это надежная машина массой 11 тонн, она отправлена отдельным беспилотным рейсом. По сложившейся практике, MOXXI не отправляет людей и груз вместе. Так безопаснее.
— Уф! — выдохнула Габи, — Допустим, с технической стороной более-менее ясно. Но как оценить нетехнические
Штеллен трижды хлопнул в ладоши.
— Из твоей фразы выйдет четкий афоризм, если убрать лишнее слово: «инопланетных». Итого: «люди начинают опасаться вещей, о свойствах которых понятия не имеют».
— Стоп, Вальтер! С чего ты взял, будто слово «инопланетных» лишнее?
— Хотя бы с того, что Глоблобургер вовсе не инопланетная вещь, а компьютерная игра, разработанная конкретными людьми, можно посмотреть их имена и кто что делал.
— Игра – да, но идея этой игры исходила от джамблей! – возразила Габи.
— Какая именно идея?
— Идея показать общественные устои, как произвол модератора игры. -А-а… — иронично протянул он, — …Справедливое есть попросту выгодное для того, кто могущественнее.
— Можно и так это выразить, — проворчала она.
— Так, — сообщил генерал, — это выразил Фрасимах, современник Сократа. Если открыть статью «моральный нигилизм» в любой энциклопедии, то можно обнаружить сходные формулировки, дававшиеся в следующие 25 веков. И не надо валить это на джамблей.
— Подожди, Вальтер! Одно дело философская абстракция времен Сократа, а другое…
Тут Габи мысленно споткнулась, поскольку закончить фразу словами «…а другое дело компьютерная игра» значило бы лишить тезис серьезности. Штеллен подмигнул ей.
— Я помогу. Одно дело философская абстракция, изложенная в узком кругу философов, причем на сленге, непонятном широкой публике. А другое дело компьютерная игра для широкой публики, где та же идея изложена по схеме умственного фастфуда.
— Нет, Вальтер, я о другом хотела сказать! Я хотела сказать, что реалистично сделанная компьютерная игра очень сильно упрощает перенос идей в живую реальность!
— Верно. В этом смысл умственного фастфуда: нажми кнопку – получишь результат. Но хорошо это или плохо зависит от идеи. Если идея хорошая, то…
Генерал дружелюбно улыбнулся и раскинул руки жестом готовности обняться — будто дядька из рекламного клипа, где текст начинается словом «Welcome». Габи покрутила головой в знак неготовности согласиться с таким нарочитым вульгаризмом.
— Ты говоришь как о рецептах пиццы. А университетские социологи пишут, что мир на пороге самого сильного излома со времен неолитической аграрной революции, которая произошла примерно 10 тысяч лет назад.
— Социологам виднее, — отреагировал он, — однако, мир это не мост, и излом мира порой бывает полезным или даже необходимым, чтобы жить дальше. Если какой-то мировой порядок существует много тысяч лет, то весьма вероятно, что пора ломать.
— На это, — сообщила она, — социологи отвечают, что крайняя древность этих элементов порядка указывает на их необходимость. Ведь иначе, уже
— Слабый аргумент, — прокомментировал генерал, — за последние 300 лет так говорили в защиту теократии, аристократии и монархии. Практика последовательно опровергла.
— Но, Вальтер, сейчас социологи утверждают, что угроза намного серьезнее. Игра, идея которой подарена джамблями — как троянский конь. Игра разрушает корневой принцип порядка в обществе. Любой формы порядка. И это катастрофа. Причем знаешь, на кого ссылаются университетские социологи?
— На кого же?
— На Филиппа Уэллвуда, профессора эксплитики здешнего университета, EMU!
— Ого! — удивился Штеллен, — Я знаю Фила, и я уверен, что он такого не говорил.
— А вот говорил! — с детским азартом заявила Габи, — У него это названо: третий путь в футурологии или Хампти-Дампти! Так статья называется!
— Ого! — повторил генерал, — Хотел бы я увидеть сцену гнева Фила, когда он узнает, как некоторые псевдо-коллеги извратили его вполне ясную работу.
— А если по существу? – ехидно спросила она.
— По существу… — сказал он, мельком глянув на экранчик браслета, стилизованного под наручные часы начала XX века, — …про Хампти-Дампти лучше расскажет Кристина. Из данных позиционирования можно заключить, что она подъедет через 8 минут.
…
Появившись действительно через 8 минут, бывшая жена генерала для начала, занялась окультуриванием ситуации, в смысле: размещением всех участников за столом в кухне-гостиной, поскольку суп том-ям-тхале-нам-хон-гунг-пхут сварился. Гастрономические свойства получившегося супа слишком многогранны чтобы можно было изложить их в коротком тексте, потому лучше даже не начинать. Просто: суп был великолепен, хотя у снобов из Индокитая могло сложиться иное мнение… Хотя нет, не могло, ведь суп был съеден абсолютно без их участия. Лишь затем (в фазе чаепитие) Кристина приступила к изложению концепции «третьего пути в футурологии — Хампти-Дампти».
— Видишь ли, Габи, рассуждать о Хампти-Дампти на нынешнем уровне материального развития, это примерно как о термоядерной войне между Монтекки и Капулетти. Я не ошибусь, если скажу, что ты не читала саму статью Фила?
— Не ошибешься, — со вздохом созналась журналистка, — а что, очень заметно?
Кристина обворожительно улыбнулась.
— Очень! Дело в том, что Фил обсуждает переход цивилизаций от 1-го ко 2-му типу, а в данный момент, даже после взрывного прогресса последнего 10-летия, наш уровень не превышает одного процента от энергетики модельной цивилизации 1-го типа.
— А-а… — Габи задумалась, — …Ты ведь сейчас про шкалу Кардашева, да?.. Дождавшись утвердительного кивка Кристины, она спросила: … — А энергетика у 2-го типа цивилизаций сколько по этой шкале?
— У 2-го типа в 10 миллиардов раз больше, чем у 1-го типа, — последовал ответ.
— Так, ладно… — Габи задумалась, — …А тогда Хампти-Дампти это о чем?
— Это о том, у индивида цивилизации переходного 1-2-го типа есть самодостаточность. Практически для материального обеспечения ему никто не нужен. Он в любой момент может выбрать астероид, поселить розу под колпаком и играть в Маленького принца.