Тень Чернобога
Шрифт:
– Ничего смешного, – пробормотала.
– Да нет, смешно… – Он посмотрел на нее с любопытством: – Ты, выходит, совсем не умеешь пользоваться настоящей волшбой – в смысле, не знаешь ни заговоров, ни обрядов?
– А как бы я, интересно, научилась? Особенно когда никто не учит. – Она направилась прямо, уводя Данияра с поляны. – Только-только начала разбираться в Аркаиме – и всё. Только-только стала разбираться дома – так вот… ввязалась в историю.
Катя осеклась, вспомнив, что она сама напросилась, сама предложила искать сиамского вора.
–
– Не нашли. У меня метка загорелась бы.
Катя обернулась:
– Что за метка?
Данияр молча закатил рукав, подставил лунному свету небольшую отметку: круглая печать с вензелем посередине и знаком Велеса.
– Она же сожжет меня, если с тобой что-то случится, – спокойно сказал он и спрятал отметку.
– Зачем ты согласился?
Данияр грустно улыбнулся и ничего не ответил. Рассказать об обете, данном Велесу, он пока не мог. А может, и никогда не сможет.
Они вышли к ручью – он бежал в глубокой расселине, бормотал, наполненный талой водой. Пена взбивалась на камнях, тянулась белым шлейфом. Данияр спрыгнул вниз, прошел вдоль ручья к раскидистому дубу, чьи корни свисали над водой. Заглянул под дерево и, поманив Катю к себе, помог спуститься.
– Давай сюда, вниз.
Та засомневалась:
– Под дерево?! Зачем?
– Иди-иди, сейчас дождь будет, гроза.
И подтолкнул Катю внутрь.
Удивительно, но под корнями дуба оказалась будто бы небольшая пещера, довольно тесная, но неожиданно сухая, пахнущая лесом и травами. Катя с удивлением посмотрела на Данияра – парень шагнул вслед за ней, провел рукой со стороны ручья, будто темный полог опустил: звуки леса, сырость и прохлада остались там, за пологом, а тепло – внутри. Наклонив голову, прошел к Кате, опустился рядом. Едва дотронулся до своей куртки, как та потяжелела, уплотнилась. По ней густо поднялся ворс, теплый, мягкий. Сбросив куртку с плеч, положил ее на землю и присел, как на ковре.
– Устраивайся. Я тут с краешка примощусь. Но царевнам полагается почивать под теплым одеялом.
Он бросил ее куртку вниз – и возле Кати оказалось теплое верблюжье одеяло. В довершение всего поводырь вытащил из кармана сухую шишку, сжал ее в ладони. А когда раскрыл, у него в руке оказалась лепешка ржаного хлеба.
– Бери, ешь. И спать. – Он разломил лепешку надвое.
– Как? – Катя недоверчиво взяла из его рук половину лепешки.
Данияр прожевал кусок, посмотрел на нее:
– Что «как»?
– Как ты все это сделал?
Он с недоумением напомнил:
– Я поводырь, я говорил ведь.
– При чем тут это?
Он засмеялся:
– При том. Все это, – он показал на стены пещеры, корни, мех, – есть где-то в других местах, но нужно сейчас мне и тебе. И оно стало нашим.
– А шишка?
– Ничего не появляется из ниоткуда. Ничто не пропадает насовсем. Это основной принцип, по которому мы живем. Шишку подобрал на поляне за мгновение
Катя опустила глаза, вспомнив о своем испуге, отозвалась:
– Закон сохранения энергии.
Данияр усмехнулся с пониманием:
– Верно.
– Так я все-таки сейчас шишку ем или хлеб?
– Ты? Хлеб, конечно.
– А шишка тогда где?
– А шишка на лбу у любопытной Варвары вырастает. – Он лег на спину. Скрестив руки на груди, сунул пальцы под мышки и отвернулся. – Спи.
Катя поправила одеяло.
– Данияр, как мы узнаем, что с Ярушкой беда? Ты сказал, что я почувствую. Как?
Парень молчал, Катя даже подумала, что он уснул и не слышит ее. Вздохнула.
– Тебе плохо будет… Она в твоей одежде как в твоей коже. Она твоя родня. Ты почувствуешь.
Катя выпрямилась, прислушиваясь к себе. Вроде пока все как обычно.
Аккуратно, чтобы не задеть Данияра, легла на бок, подсунула под голову руку и уставилась в темный угол, прислушиваясь к прорывающимся через завесу приглушенным лесным шорохам и засыпая.
Велес покачал головой – слова Мирославы о том, что она будет сопровождать Катю, его не обрадовали:
– Не стоит привлекать внимание своим отсутствием.
Он достал из верхнего ящика стола копию карты – точно такую же, что отдал Данияру. Вздохнул: из двенадцати переходов сожжены только два. Слишком медленно.
Велес дотронулся пальцем до второй сожженной отметки, снял со шнурка луноскоп и поставил сверху. В бледном луче мелькнуло отражение. Что-то, напоминающее пещеру или иное укрытие, послышались шум воды и запах сырости. Из полумрака приблизилось лицо Данияра.
Будто опасаясь быть услышанным, поводырь обернулся через плечо, прикрыл губы мороком.
– Слушаю тебя, государь, – из-за морока голос его звучал приглушенно и будто на пару тонов ниже.
Велес проговорил:
– Я предупреждал, что о возвращении сообщу дополнительно. – Данияр кивнул, взгляд поводыря стал сосредоточенным, на переносице пролегла глубокая морщина. – Сюда не возвращаться. Слышишь ли?
Молодой человек кивнул. Подумав, уточнил:
– Не возвращаться совсем?
По лицу Велеса скользнула тень.
– Совсем.
– Если она будет настаивать?
Велес нахмурился, повторил строго:
– Сюда. Не. Возвращаться… Случилось то, чего я более всего опасался в нашем последнем разговоре, поводырь. Мы получили официальную ноту Византии. Надеюсь, ты услышал меня.
Отключив луноскоп, перевел взгляд на Мирославу – жена сидела с прямой спиной, вцепившись зубами в костяшку указательного пальца.
– Лушенька… – выдохнула. – Как же так?
Велес отвел от нее взгляд:
– Что смотришь на меня как на врага? Или хочешь, чтобы Доля в руки Флавия попала?.. А может, и все тайны раскрыть перед Катериной надо? – он нервно тер виски. – Если она это узнает, она нас не простит. А здесь она узнает об этом непременно.