Тень демона
Шрифт:
— Тебе действительно нравится все усложнять, — сказал демон, не открывая глаз.
— Ты сказал, что отправишь меня назад, — предупредила я, и его голова поднялась, его глаза выглядели более красными, чем обычно.
— Да, да, — подтвердил он, но продолжал просто сидеть, щупая свою переносицу. Он делал так только тогда, когда я действительно облажалась. Как в тот раз, когда я использовала наперстянку вместо мяты, и проклятие, над которым я работала, превратило его чернила в камень. — Не знаю, должен ли я надеяться на то, что ты выиграешь свое пари или проиграешь, —
— Хм, — сказала я. — Я думала, ты хочешь, чтобы я проиграла.
— Хочу, — сказал он. — Но если ты будешь в реальности, то демонам понадобится больше времени, чтобы понять, что это ты прожгла дыру в ткани времени. Молодец, Рэйчел.
Грудь от волнения сжалась, и я положила зеркало вызова поперек колен.
— Почему ты считаешь, что это я? Может, это был Ку’Сокс. Он разрушил арку. А я не делала ничего, чего не делал ты, когда создавал лей-линию.
Но Ал качал головой. Тяжело вздохнув, он отпустил свой нос.
— Я создал лей-линию, когда переходил из Безвременья в реальность. Ты сотворила ее, прыгая из реальности в реальность. Она протекает.
Я облизнула губы.
— Думаю, демоны будут очень злы, как считаешь?
Лающий смех испугал меня, и я постаралась скрыть дрожь.
— Да, будут злы. Я лишь надеюсь, что смогу найти способ исправить это прежде, чем они послушают Тритон и поймут, что она права.
— Э-эм… — пробормотала я, и Ал нахмурился.
— Э-эм… — передразнил он, потом потянулся под свой стул к свертку, которого там не было минуту назад. — Вот. Тебе это понадобится на твоей завтрашней казни.
Я поймала упакованный в ткань сверток, который он кинул мне, поднявшись так, чтобы не выпустить из рук свое зеркало вызова.
— Что это? — спросила я. Сверток был слишком тяжелым, чтобы оказаться чьей-то головой.
Красные глаза демона остановились на мне. Я мерзла, была напугана и растрепана.
— Ты вся испачкалась. Надень это. Я не собираюсь встречать тебя завтра в лохмотьях.
— Эй! У меня есть шанс, ты же знаешь. Это должно быть просто формальностью!
Он усмехнулся, показав квадратные зубы.
— У тебя нет, черт возьми, ни единого радужного шанса на то, что снимут изгнание, — сказал он, щупая зефир, прежде чем бросить его обратно в чашку. — Ты просто пересекла континент, таща за собой следом черную магию, которая освободила демона и уничтожила национальный памятник. Ты вырубила члена Ковена. Похитила ее. Позволила ей увидеть, как ты используешь черную магию, чтобы бороться с вышеупомянутым освобожденным демоном. Дважды. Черт, девочка, ты сожгла «Маргаритавиль»! — Ал улыбнулся шире. — Ты очень облажалась, — произнес он с сильным британским акцентом.
— Заткнись! — закричала я, сильнее сжимая зеркало и сверток. По комнате поплыл запах жженого янтаря, и я вздрогнула. Что бы он ни дал мне, это нужно было отдать в химчистку.
— Ладно, ладно, — сказал Ал, садясь и потирая руки. — Можешь идти домой. Или в свой жалкий номер в гостинице. Как угодно, — добавил он, когда я издала протестующий звук. — У меня сегодня будет напряженный день, а ты
А еще надо позаботиться о твоем жилище, — он поднял на меня взгляд. — Ты уверена, что не хочешь жить здесь? Можешь забрать себе мягкую подушку.
Я закрыла глаза и постаралась собраться с силами.
— Пожалуйста, не начинай.
У меня есть шанс, правда?
— Ну все, иди, иди… — сказал Ал быстро. — И вот еще что. Извини, что был так груб. Я не знал, что в тебе это есть.
Я открыла глаза и увидела, как он сделал крошечный лей-линейный жест, перед тем как линия забрала меня. Теплая и солоноватая на вкус, она скользнула в меня, растворяя меня в ничто. Осталась только память. Я постаралась прислушаться к линии, как мог Биз, судя по его словам, или почувствовать невесомый цвет, но ничто не могло пройти сквозь мой защитный круг. Ал даже взял копоть за переход, что, по моему мнению, было странно. Когда проклятие коснулось моих мыслей и создало меня по моей памяти, я почти без труда поймала равновесие, Мои джинсы все еще воняли Безвременьем, но ноющие мышцы, болящая спина и раздробленное колено чувствовали себя прекрасно. Похоже, что маленький жест, который сделал Ал перед тем, как отправить меня домой, был исцеляющим проклятием, поскольку путешествие по линиям не делало этого с человеком. Я пробовала.
Стены пентхауса Трента с мерцанием возникли передо мной, и послышались тихие звуки музыки. Похоже, Пирс освоил mp3-плеер. Мои пыльные ботинки вжались в ковер, и я вздрогнула, неожиданно получив свое тело обратно, и холодный, сухой, кондиционированный воздух ударил в меня.
Пирс стоял у окон, наблюдая за светом невидимого восхода, разлившимся над заливом. Его поза выдавала беспокойство, и он явно не знал, что я вернулась. Туман рассеялся, и Алькатрас стал видимым. Я сделала вздох, и колдун повернулся.
— Ты вернулась, — констатировал он, его голос не говорил мне ничего о его настроении, но черты лица… Все это было там. Его голубые глаза были полны беспокойства, страха и облегчения одновременно. Он не двигался ко мне, и я больше не знала, где мы находимся. Он явно был рад моему возвращению, но не достаточно, чтобы коснуться меня. Он не был достаточно уверен в будущем, чтобы пересечь комнату и сказать мне, что сегодня все будет хорошо, что я увижу, как придет и уйдет полночь — и все наладится.
— Я вернулась.
Не глядя на него, я осторожно положила зеркало вызова и бросила сверток на кофейный столик. Боже, от меня воняло. Не думаю, что отельное мыло сможет перебить жженый янтарь. Пятидесятипятигалонная бочка томатного сока могла бы.
Пирс помедлил, потом направился к стулу около окна, поднял свое длинное, тяжелое хлопковое пальто и надел его.
— Почему так долго? Каламак устроил тебе неприятности?
Почему меня волновало, что он подумает?
— Ал устроил мне неприятности, — сказала я коротко, не желая обсуждать это.