Тень дракона
Шрифт:
Не нужно, чтобы один человек выслеживал и убивал. Так можно действительно привлечь внимание к себе. Это опера в кабинете Сергиевского верно говорили. Кроме этого, ведь заказчик может просто с непривычки испугаться, наделать ошибок. А вот если принимать заказ сразу от двоих одновременно, то тут все можно контролировать.
Они готовят добычу друг для друга, даже не зная, для кого именно. Если кто-то из них допускает слабину – ему рекомендуется убраться восвояси. А на разведанную территорию приглашается новый претендент.
Сколько
Тут Хорунжий прав – в списке жертв Дракона практически нет никого, за чье убийство могли бы заплатить. Но, простите, мало кто станет платить большие деньги за то, чтобы утка, или лось, или дикий кабан был застрелен. А вот за лицензию на право самому этого зверя пристрелить…
Это может стоить денег.
Шатов вздохнул.
Все это похоже на правду. Нужно, наверное, радоваться, но в душе – пустота. Даже азарта нет. Не возбуждает мысль о том, что он, наконец, уцепился за край драконьего крыла.
Сколько может зажравшийся гад заплатить за право убить человека? В зеленых? Тысячу? Две? Десять? Наверное, дороже. Нет смысла брать мало, так как слишком маленький гонорар вызовет подозрение. В крутом магазине и шмотки должны быть крутыми.
Тысяч двадцать, по нашим нищим временам. Хотя, может быть и больше. Пусть двадцать. Своим знаком Дракон пометил больше тридцати убитых. Тридцать умножить на двадцать? Шестьсот. За полгода. Стоит игра свеч? Более чем.
Тут весь набор местной экзотики для тех, кто понимает. Адреналин начинает выделяться еще до приезда в город. Это, кстати, тоже важно – охотятся только приезжие, чтобы случайно не напороться на знакомого.
Человек, привыкший к шикарной жизни, одевается в базарный ширпотреб, садится в поезд… В общий вагон, например, или в плацкартный. Приезжает, селится неизвестно где, получает телефон, указания. Сердце колотится, когда он издалека высматривает кого-то. А потом приказ. Или разрешение. Такого-то и таким-то образом.
Он идет и убивает.
Ножом или камнем. Или веревкой. Насиловать нельзя, остаются следы, по которым потом можно найти. А так – любую фантазию. И нет сообщников, которые потом заложат. И нет никакой возможности сдать егеря, потому, что ты его не видел никогда. И…
А при чем здесь вырезанный из бумаги силуэт дракона? Зачем егерю метить все убийства? Чушь.
Дракон говорил, что ему доставляет удовольствие противостоять всему человечеству. Он исполняет идеальное убийство, замаскированное под самоубийство, и все равно оставляет бумажного дракона. Идиотизм.
Но только в том случае, если он все делает своими руками. А если он только планирует?
Что из того, что бумажный дракон связывает все эти смерти воедино? Дракон имеет возможность на каждый из них организовывать себе алиби. Или хотя бы на некоторые. И даже самый суровый суд пойдет в задницу, если хоть что-то из совершенного нельзя будет повесить на Дракона. Гарантия – вещь страшная.
И
Вот тут что-то не стыкуется. Шатов чувствовал, что упускает из виду какую-то деталь, маленькую, но способную придать картине законченность. Она где-то рядом, эта пылинка. Совсем близко.
Зазвонил телефон.
Если кто-то ставил на звонок Дракона, то проиграл. Это звонил домашний телефон.
– Да.
– Шатов, ты?
– Знаете, товарищ майор, нам нужно определиться, мы с вами на «ты» или на «вы». Неопределенность раздражает.
– Вы мне звонили и передали, что заболели. Это что за новый финт?
– Почему сразу финт? – Шатов поморщился.
Не вовремя позвонил Сергиевский. Еще секунда и он бы понял. Еще секунда.
– Вчера вы были здоровы.
– Я вчера, если помните, был раздражителен и издерган. Нервы, если помните.
– Хорошо. Дракон вам не звонил?
– Пока нет. Сегодня нет. А вчера, после нашего с вами разговора…
– Кстати, мы его нашли.
– Кого?
– Изотова. Частник, таксовал помаленьку. Вчера ему не повезло – подобрал на дороге Дракона.
– Понятно, – Шатов еле удержался, чтобы не ляпнуть нечто вроде: «Я уже знаю».
Майора это могло сильно огорчить.
– После того, как я вам перезвонил, со мной связался Дракон…
Сергиевский выслушал Шатова не перебивая.
– Алена – это все?
– В декабре должно было исполниться шестнадцать. Одежду и приметы я описал.
– Почему не перезвонили вчера?
– А смысл? Вы бы все равно ее не нашли. Или бы все равно нашли. Посмотрите в сводке.
– Барановский, – в сторону сказал майор, – сводку.
Значит, Барановский на своем боевом посту. Трудится, не покладая рук. Он еще не выработал привычку распечатывать сводку сразу после поступления. Хотя, нет, кажется подсуетился.
– Нету здесь никого похожего, – сказал Сергиевский. – Ничего не напутали?
– Я сказал только то, что слышал.
– Значит, еще не нашли, – заключил майор. – Он через какое время перезвонил после убийства Изотова?
– Минут через пятнадцать.
– И разговаривал спокойно?
– Насколько это можно назвать спокойствием.
– Понятно. Труп Изотова нашли в переулке недалеко от проспекта Ленина. Выезд на улицу Чичибабина. Это у нас Дзержинский район. Через пятнадцать минут он уже имел в своем распоряжении девушку и место. То есть, он не боялся, что ему могут помешать. Убил, вышел из машины, по дороге… Ладно, – оборвал свои рассуждения Сергиевский, – если что – перезвоните.
– Хорошо, – согласился Шатов, – перезвоню.
И положил трубку.
Сейчас майор будет искать тело Алены. И не только он один. На ноги будет поднят как минимум один райотдел милиции. И обшаривать начнут подвалы, стройки и чердаки.