Тень Фукусимы
Шрифт:
По распределению Пётр Тарасов попал в один очень секретный московский НИИ, настолько секретный, что даже сотрудники не знали, чем он занимается. Если кто из них и догадывался, то молча. Петру, как оказалось, и не нужно было знать, чем занимается НИИ. С самого первого дня он, как полномочный представитель этого научного учреждения, полол колхозные поля, мёл московские улицы, перебирал овощи на базах и помогал строить дома хозспособом. Это мало напоминало ему ту физику, о которой он мечтал, но сделать Пётр ничего не мог. Три года молодой специалист Тарасов должен был отработать своё «бесплатное» высшее образование, и не ему было решать, как именно
Парень безропотно выполнял всю порученную ему «интеллектуальную» работу, но настал момент, когда его терпение лопнуло. Бахнул Чернобыль, и по спущенной сверху разнарядке НИИ должен был послать в Зону одного человека. Разумеется, этим человеком оказался (чисто случайно) Пётр Тарасов. Ведь у него родители живут в Киеве, да и вообще, его всегда посылали на все неприятные работы. Другие кандидатуры даже не рассматривались.
Но тут Пётр категорически отказался. В отличие от остальных сотрудников, он знал, что такое радиация, и как она влияет на мужской организм. Ему казалось, что переубедить его никто не сможет. Он ошибся. Начальник первого отдела позвонил Тарасову-старшему, сказал ему нужные слова, и соответствующе настроенный отец обратился к сыну.
– Петя, не позорь старика, – попросил он. – Мой отец был военным, и оба деда, все они погибли в Отечественную, защищая страну. Не было у нас в роду трусов! И сейчас Родина тоже в опасности и нуждается в твоей помощи. Как ты можешь отлынивать? Это же практически дезертирство! Если ты бросишь Родину в беде, клянусь, я пущу себе пулю в висок. Мне будет стыдно перед согражданами, что я не смог правильно воспитать единственного сына.
Вот так и получилось, что в конце апреля восемьдесят шестого года Пётр Тарасов перегонял из Киева в Зону легковой автомобиль «Жигули». Зачем этот автомобиль понадобился в Зоне, Петру не сказали. Он слегка удивился, что фактически первому встречному доверили автомобиль, стоящий несколько тысяч рублей, но в СССР личных машин было не так и много, а значит, в случае какой-нибудь чрезвычайной ситуации нехватка шофёров была закономерной, и выбирать не приходилось.
Ехать в Зону Петру по понятным причинам не хотелось, потому скорость он держал небольшую и часто останавливался. Во время очередной остановки он зашёл в лес, чтобы помочиться без посторонних глаз, и услышал чёй-то слабый стон. Движимый, быть может, желанием помочь, а возможно, чистым любопытством, Пётр продрался чуть дальше в заросли и выбрался на тропинку, идущую параллельно шоссе.
На тропинке виднелись отчётливые следы крови. Кто-то, прошедший здесь совсем недавно, был серьёзно ранен. Стоны больше не слышались, потому где искать пострадавшего, было неясно. Пётр наугад выбрал направление и побежал по кровавому следу. Вероятности угадать и ошибиться были по пятьдесят процентов, но он угадал. Тропинка быстро вывела его к довольно большой поляне, на краю которой стоял изрядно залитый кровью чемоданчик, с клавиатурой и экраном, похожий на американский или японский маленький компьютер. Фотографии таких устройств Пётр видел в иностранных журналах. Правда, клавиш было совсем мало, едва ли с десяток.
От чемоданчика кровавый след тянулся на другую сторону поляны. То, что находилось там, заставило Петра на некоторое время замереть. Прямо в воздухе колыхалась плёнка, переливающаяся всеми цветами спектра. Это было похоже на то, что в некоторых американских фильмах, которые он смотрел на видеомагнитофонах состоятельных однокурсников, называлось словом «портал». Вход
Но след до дальнего края поляны не доходил. Человек, истекающий кровью, лежал примерно в трёх метрах от портала, и не шевелился. Судя по всему, он туда полз, но в какой-то момент силы его оставили. Пётр стряхнул с себя оцепенение, подбежал к раненому и пощупал пульс у него на шее. Пульс был, но очень слабый. Тарасов перевернул пострадавшего на спину и увидел рану на плече, из которой сочилась кровь.
– Досталось тебе, парень, – буркнул себе под нос Пётр и занялся оказанием первой помощи.
Теоретически он знал, как в полевых условиях нужно перевязывать раны, предварительно сделав из майки или рубашки подобие бинтов, оставалось только воплотить эти знания в действия. Когда с перевязкой было покончено, Тарасов обратил внимание, что портала больше нет, исчез. А может, его и вовсе не было, Пётр уже и сам сомневался.
Раненый внезапно открыл глаза и попытался заговорить, но речь его была тихой и неразборчивой. Тарасову пришлось наклониться над ним, чтобы хоть что-нибудь разобрать.
– Ты видел ворота? – спрашивал раненый.
– Видел, – подтвердил Пётр, догадываясь, о чём идёт речь. – Но их больше нет.
– Да. Мне всё равно сквозь них не пройти.
– К чёрту эти ворота, – решительно заявил Пётр. – Я тебя отвезу к эскулапам. Они помогут, подлатают маленько. Держись, парень!
Он взвалил раненого на плечо (врач из той давней медкомиссии не зря говорил о спортивных рекордах) и понёс к шоссе.
– Стой! Возьми ещё пульт и пистолет, – хрипло попросил раненый.
– Пульт – это вон тот кейс? – уточнил Пётр.
– Да.
– А пистолет?
– Обычный усыпляющий пистолет. Не видишь его?
– Не вижу. Да что тут вообще увидишь, в этой густой траве? Даже если тут целый арсенал лежит, нам-то с того что?
– Потерял пистолет. Может попасть не в те руки. Плохо.
– Плевать! Нам спешить надо, у тебя не так много времени осталось. Можешь не дожить до встречи с медиками.
Пётр подхватил свободной рукой таинственный чемоданчик, предварительно его закрыв, и зашагал обратно по тропинке, которая вскоре вывела его на шоссе вблизи от «Жигулей». Разместив раненого на заднем сиденье, а чемодан – в багажнике, Тарасов сел за руль, развернул автомобиль и помчался в сторону Киева.
– Чёрт знает, куда тебя везти, – пожаловался он. – Где тут ближайшая больница? Я ведь не местный.
– Я тоже, – откликнулся его «пассажир».
– Ладно, по ходу дела разберёмся. Спросим у кого-нибудь, в конце концов. Скажи лучше, парень, кто тебя подстрелил?
– Майор Федин. Недоразумение вышло. У него не было оружия, я ведь его мысли читал. А потом вдруг появилось, и я не успел ничего сделать.
– Ты бредишь, что ли? Как ты читал его мысли?
– Не знаю. Наверно, это действительно бред. Я лучше помолчу.
– Хорошенькое недоразумение, которое стрельбой закончилось! Ладно, это твое дело. Мне лучше лишнего не знать, – заявил Пётр и сосредоточился на управлении автомобилем.
Вскоре, сверкая мигалкой и оглашая окрестности сиреной, его обогнала машина «Скорой помощи». Он пристроился в хвост к медикам, и всего через несколько минут подъехал к какой-то больнице. В её дворе стояли несколько пар санитаров с носилками, видимо, готовясь уносить в здание привозимых пациентов.
– Эй, ребята, забирайте! – крикнул им Тарасов. – Всё, парень, приехали, наконец-то.