Тень горы
Шрифт:
– Да ладно тебе, – успокоил его я. – Ты же не циник. Циник всегда сердит сам на себя.
Близнец задумчиво прищурился и с улыбкой произнес:
– Я тебя обожаю, дружище.
– И я тебя, брат. Ты же себя переборол, играешь по-честному, а выигрываешь больше, чем прежде.
– А знаешь, чего мне это стоило? – вздохнул он и передернулся. – Я начал читать. Перечел всего Китса, погрузился в мировую скорбь, потом занялся Керуаком, от которого такой приход, такой приход! Мне башку снесло, я вещал всякую хрень, пока не наткнулся на Фицджеральда с Хемингуэем, только от них запил, пришлось бросить. А дальше офигел от Джуны
– Отличная группа взаимопомощи подобралась, – заметил я.
– Вот и я так решил, – признался он. – Писатели и актеры в любой беде выручат.
– Ну, я рад, что тебе помогло.
– Слушай, Лин, мне нравится не жульничать, – с непривычной откровенностью заявил Близнец. – Никогда не думал, что такое возможно.
– Вот и продолжай в том же духе.
– Вообще-то, странно как-то по-честному играть, понимаешь?
– Понимаю, – рассмеялся я. – Но ты не поддавайся соблазнам. Кстати, ты прекрасно выглядишь. Везение и отсутствие солнечного света пошли тебе на пользу. А как Скорпион поживает?
– Ну…
– Что, все так плохо?
– Он слишком много времени один сидит. Закрылся у себя в президентском люксе, никого видеть не хочет, даже меня не впускает.
– Тебя не впускает?
– Ага. Только официантов, которые ему еду приносят. Если б он с какой девицей там заперся, я б сам в дверях на стражу встал, но он же один… А раньше мы с ним всегда на людях были.
– Может, он отдохнуть решил? Отвлечься…
– Раньше мы с ним все пополам делили, по-братски, даже в пакетике арахиса все орешки ровнехонько пересчитывали, чтоб никому обидно не было. Ну да, спорили, конечно, но за стол всегда вдвоем садились. А сейчас вот уж три дня он из номера носа не высовывает. Я за него очень беспокоюсь.
– А может, он из Бомбея уехать собирается?
– Нет, он вроде ничего такого не говорил. А что?
– По-моему, ему страшно быть богачом. Ему надо переехать, только он сам этого не сделает, пока его не подтолкнешь.
– Куда переехать?
– Туда, где миллионеры живут. Они друг дружки держатся, знают, как себя обезопасить. Там он перестанет нервничать, и тебе легче будет.
– Да ну, мне тут с одним миллионером тяжело, а если там их целый город, то я вообще с ума сойду.
– Тогда увези его в Новую Зеландию, купи ферму у леса…
– В Новую Зеландию?
– А чем плохо? Страна красивая, люди замечательные. Там легко спрятаться.
– Все равно, Лин, я очень волнуюсь. Вчера вон даже проиграл, хотя выигрыш сам в руки шел.
– Ты вчера триста партий сыграл, не меньше.
– Ну и что? А вдруг я разучусь? И вообще… Никак не соображу, чем мне ему помочь. Я же его обожаю.
Мне следовало промолчать. Я и не предполагал, чем обернется мой совет для зодиакальных Джорджей. Если бы мне предложили исполнить три желания, первым из них было бы научиться держать язык за зубами.
– Может, тебе его как-нибудь выманить на прогулку? – сказал я. – Пройдетесь вокруг гостиницы, как прежде гуляли, только теперь с телохранителями. Глядишь, он и оклемается.
– Отлично придумано, – задумчиво протянул Близнец. – Я как-нибудь извернусь…
– Да просто пригласи его погулять.
– Нет, лучше обманом, – вздохнул он. – Его и в пустыне напиться не заставишь,
– Только мне о своих планах не рассказывай, – оборвал его я, положил на стол пачку денег – мой взнос в банк для игры в покер – и направился к двери. – У меня на планы аллергия.
Теперь я понимаю, что мне следовало обеспокоиться. Увы, как многие жители Бомбея, я думал, что неожиданное богатство Джорджа Скорпиона решило все его проблемы. К сожалению, я был не прав: богатство, как часто случается, поставило под угрозу не только дружбу зодиакальных Джорджей, но и их жизни.
Глава 53
Из гостиницы я поехал в ресторан «Старлайт» на пляже Чаупатти – нелегальное заведение на крохотном отрезке побережья неподалеку от волнореза. Три месяца назад местный предприниматель и кинозвезда скооперировались и решили сделать подарок городу, воссоздав на заброшенном общественном пляже типичный гоанский пейзаж – пальмы, соломенные зонтики над столами и мелкий песочек. Кормили там превосходно, обслуживали по высшему классу. Вдобавок заведение, работающее без лицензии, обладало особым шармом: муниципальные чиновники почему-то не стремились закрыть нелегальный ресторан, а с удовольствием бронировали в нем столики, причем записываться приходилось на неделю вперед.
Местный предприниматель, мой хороший знакомый, вложил в ресторан большие деньги без всякой надежды их отбить. Он-то и заказал столик, за которым сейчас ждала меня Карла.
Увидев меня, она привстала, и лицо ее осветил ласковый огонек свечи. Карла поцеловала и обняла меня. Ее фигуру ладно облегал алый чонсам с разрезом до бедра. Волосы, уложенные замысловатыми волнами, закрепляла шпилька, похожая на отравленный дротик. Дополняли образ алые перчатки. Карла прекрасно выглядела, и вечер был прекрасным до тех пор, пока она не упомянула Конкэннона.
– Что-что?
– Конкэннон написал мне письмо, – повторила она, невозмутимо глядя на меня.
– И ты мне об этом только сейчас говоришь?
– Сначала нужно было обсудить вещи поважнее.
– Дай письмо, – мрачно произнес я.
Говорить этого не следовало, но упоминание Конкэннона меня разозлило.
– Не дам.
– Не дашь?
– Нет.
– Почему?
– Я его сожгла. Слушай, давай пойдем куда-нибудь, где табачный дым не будет мешать никому, кроме тебя.
Мы поехали на Малабар-хилл. С вершины холма открывался вид на пляж. Гирлянды огней Марин-драйв обвивали талию океана, матери всего сущего.
Карла выпустила мне в лицо струйку дыма и смягчила взгляд зеленых глаз.
– Что происходит?
– Чего только не происходит, Карла!
Мы сидели на высоком каменном пьедестале; сквозь кроны деревьев виднелось море. Неподалеку перешептывалась еще одна парочка. Мимо медленно проезжали автомобили и мотоциклы, сворачивая на длинное шоссе в обход городского зоопарка, которое круто взбегало на холм, к Кемпс-корнер. Над дорогой витал едкий запах львов и тоскливый страдальческий рык. Полицейские машины курсировали по району каждые полчаса – здесь обитали богачи. Из-за поворота медленно выехал черный лимузин с затемненными стеклами. Я прижался к Карле, чувствуя, как она напряглась, приготовился оттолкнуть ее и выхватить нож. Лимузин покатил вниз по холму львиной тоски.