Тень горы
Шрифт:
– Ну давайте выпьем хотя бы по одной, – взмолился Дидье. – В «Любви и вере» не подают спиртного. Вы видели подобное безобразие где-нибудь еще?
– Всего по одной, и уходим, – сказала Карла, садясь рядом с ним. – И никаких дальнейших увиливаний.
– Официант! – крикнул Дидье.
– Думаете, вы единственный посетитель, умирающий от жажды в этом заведении? – пробурчал Свити, шлепая тряпкой об стол.
– Подай выпивку, болван! Мне надо уходить.
– А мне надо жить, – ответил Свити, удаляясь
– Отдаю тебе должное, Дидье, – сказал я. – Тебе удалось восстановить нормальную обстановку. Никогда еще Свити не демонстрировал такого хамства.
– Когда заявляют: «Отдаю тебе должное», – заметил он с самодовольным видом, – обычно хотят отхватить еще больше.
– Лин настроен очень мирно и безоружен, – сказала Карла. – Сегодня утром он выкинул свои ножи в море.
– Море выбросит их обратно, – отозвался Дидье. – Оно не может простить нам, что мы когда-то выбрались из него на сушу. Запомни мои слова, Лин. Море – ревнивая женщина, в которой нет ничего привлекательного.
К нашему столику приблизился человек со свертком. Это был Викрант, который изготавливал мои ножи, и на секунду я почувствовал себя виноватым в том, что превосходные произведения его искусства покоятся на морском дне.
– Привет, Карла, – сказал он. – Лин, я ищу тебя, чтобы отдать саблю. Она готова.
Он развернул коленкоровую упаковку, и перед нами предстала сабля Кадербхая. В нее были вставлены две золотые заклепки – глаза двух драконов, сцепленных хвостами.
Вещь была превосходная, но я опять почувствовал укол совести из-за того, что совсем забыл о ней со всеми этими перипетиями в горах и горящими особняками.
– Повторяю, – сказал Дидье, – море – ревнивая женщина. Дидье никогда не ошибается.
– Можно отнять у мальчика клинок, но он всегда будет носить его в своем сердце, – произнесла Карла.
– Прекрасная работа, Викрант, – сказал я. – Сколько я тебе должен?
– Я работал исключительно по велению души и потому не возьму ничего, – ответил он, отходя. – Не убей кого-нибудь этой саблей. Счастливо, Карла.
– Счастливо, Викрант.
Подали выпивку, и все уже воздели бокалы, но тут я поднял руку.
– Взгляните-ка вон на ту девушку, – сказал я.
– Фу, Лин, ну не хамство ли привлекать внимание к посторонней женщине, когда рядом…
– Нет, ты посмотри на нее, Дидье.
– Ты думаешь, это она? – спросила Карла.
– Да, никакого сомнения.
– Да кто? – недоумевал Дидье.
– Карлуша, – сказала Карла. – Олегова Карлуша.
– И правда!
Высокая девушка с черными волосами и бледно-зелеными глазами была немного похожа на Карлу. На ней были черные джинсы в обтяжку, черная мотоциклетная куртка и ковбойские ботинки.
– Карлуша, – пробормотала Карла. – Стиль есть.
– Свити! – кликнул я официанта;
Свити раздраженно порылся в карманах и вытащил помятую фотографию. Мы сравнили ее с лицом девушки, сидевшей за несколько столиков от нас.
– Можешь позвонить Олегу и получить вознаграждение, – сказал я. – Вон та девушка, которую он ждет.
Он долго рассматривал фотографию, взглянул на девушку и кинулся к телефону.
– Ну как, мы тут закончили? – спросил я.
– Неужели ты не хочешь дождаться Олега и посмотреть воссоединение влюбленных? – поддразнила меня Карла.
– Я уже устал выступать невольным сообщником судьбы.
– А я никак не могу пропустить это событие, – сказал Дидье. – Пока не увижу это собственными глазами, никуда не двинусь.
– О’кей, – сказал я, собираясь уйти.
В этот момент к нам с уверенным видом приблизился низенький и худой смуглокожий человек.
– Простите, – обратился он ко мне, – это вас зовут Шантарам?
– А кто это им интересуется? – резко бросил Дидье.
– Мое имя Татиф, и мне надо обсудить кое-что с мистером Шантарамом.
– Обсуждайте, – отозвалась Карла, указав широким жестом в мою сторону.
– Мне говорили, что вы за деньги можете сделать все, что угодно, – сказал Татиф.
– Знаете, Татиф, это, вообще-то, оскорбление, – сказала Карла, улыбаясь.
– Да еще какое, – поддержал ее Дидье. – А за какие деньги-то?
Я поднял руку, останавливая начавшийся было аукцион.
– У меня сейчас назначена встреча, Татиф, – сказал я. – Приходите завтра в три часа, тогда и поговорим.
– Спасибо, – ответил он. – Всем доброй ночи.
Он проскользнул между столиками на улицу.
– Ты даже не знаешь, что на уме у этого Татифа, – сказал Дидье с укоризной.
– Он мне понравился, – сказал я. – А тебе нет?
– Мне тоже понравился, – сказала Карла. – Думаю, мы с ним еще встретимся.
– Вот еще, – буркнул Дидье. – Вы что, не видели, как он обут?
– Видели, – ответил я. – В военные ботинки, сбоку побелевшие от соли, как и нижний край его куртки. По-видимому, он много времени был на море.
– Лин, я имею в виду их стиль. Жуткая безвкусица. Мне приходилось видеть чучела, в которых было больше вкуса.
– Ладно, Дидье, счастливо оставаться. Увидимся на открытии.
Мы проехали по забитой ночными гуляками улице и увидели огромную толпу около кофейни «Любовь и вера». Толпа заполнила весь тротуар и выплескивалась на проезжую часть. Мы остановились напротив входа и решили немного посидеть на мотоцикле.