Тень и душа

Фанетти Сьюзен

— Ага. Это больше, чем просто игра на кладбищах старых автомобилей. Это тяжёлая работа, особенно когда люди говорят мне, что они хотят, и я пытаюсь воплотить это в жизнь. Работа такого рода — отстой. Намного лучше, когда просто делаю то, что хочу, не думая, что именно я создаю. Именно это приносит мне удовольствие. Но то, что люди называют «авангардным», по-настоящему не оплачивает счета, так что я пытаюсь найти баланс между всем этим. Я делаю штуки, подобные этой змее, которая не является моей фишкой, но что согреет меня стаканом виски и жильём в течение года. А когда я хочу

разбить голову от отчаянья, то останавливаюсь на какое-то время и работаю над чем-то типа того.

Она кивнула на что-то в углу — это была одиночно стоящая скульптура, похожая на обнажённую женщину, её длинные волосы были созданы из цепей. Голова женщины откинута назад, а руки протянуты вперёд, но, очевидно, не закончены: одна доделана до запястья, другая едва по плечо. Как и остальные скульптуры, он едва ли воспринимал её целиком, она была создана из частей: шестерёнок, гаек, болтов, частей механизмов, поршней — почти из всех видов штуковин, которые он мог бы назвать.

Когда он подошёл ближе, то заметил, что рот у женщины открыт, как будто она кричит. Затем заметил, что в её груди зияющая дыра, а область вокруг этого места создана так, чтобы выглядело так, как будто её ребра торчат наружу, как будто у неё вырвали сердце.

— Иисус, — пробормотал он. Затем бросил виноватый взгляд на Фейт. — Прости.

Она улыбнулась.

— Не стоит. Предполагается, что она должна передавать туманные чувства. Она страдает.

Он более внимательно стал разглядывать грудь женщины. У неё были соски. Так или иначе, эта деталь заставляла женщину казаться намного более выставленной напоказ и уязвимой, что делало скульптуру ещё более печальной. Он моргнул и сделал несколько шагов назад.

Ему она не нравилась. Она заставляла его чувствовать себя несчастным и бессильным. Но он не собирался рассказывать об этом Фейт. Так что он сказал кое-что, что, как он думал, было ближе к правде.

— Это по-настоящему сильно.

Её смех рассказал ему, что она поняла, что он чувствовал и почему одарил её пустым комплиментом.

— Благодарю. Я знаю, что это на любителя. И дело даже не во вкусе, как я думаю. Просто в выражении мнения.

Оглядываясь назад на скульптуру, он спросил:

— И это то, что ты хотела выразить? Ты говорила, что делаешь что-то подобное для себя? — от этой мысли Демон почувствовал себя ещё хуже. У Фейт должна была быть жизнь, приносящая ей только счастливые мысли.

— Да.

Звук этого простого слова был удивительно близко, и он повернулся, чтобы увидеть, что она подошла к нему с правого бока. Она улыбалась ему, в её глазах отражалось понимание, как будто она хотела, чтобы он понял, что всё в порядке, если ему не нравится её искусство. Хотя он по-прежнему чувствовал себя из-за этого плохо.

Он положил руку ей на талию. Когда они выбрались из кровати, она натянула на себя свою странную футболку. Она была без рукавов и длиной практически как платье — чёрная с большим белым черепом спереди. Но череп был создан из цветов. Она действительно обожала вещи, созданные из частей, на первый взгляд, совершенно несочетаемых.

Он был удивлен тем, как она одета, когда подошла к своей

двери. Фейт, которую он знал девочкой, одевалась в джинсы и футболки, свитера и худи зимой, и всегда в одну и ту же пару изношенных высоких рабочих ботинок независимо ни от чего. В Мэдроне она была одета в мешковатые треники. Тем не менее, Фейт, подошедшая к лестнице, была одета во всё чёрное: в эту же футболку, кожаную мотоциклетную куртку, и этот вид эластичных штанов в обтяжку, которые женщины называют леггинсами… но их кружевной верх и перед, полностью демонстрировали её ноги до низа этой футболки.

А её ботинки… были как военные ботинки, но покрытые металлическими шипами. Её макияж тоже был тёмным. Она была почти панком. Или готом. Одной из этих. И выглядела хорошо — по-настоящему хорошо. Великолепно. Просто другой, и это в известном смысле беспокоило его. Как будто она оделась для сражения.

— Что мы будем делать, Фейт? — спросил он, поскольку не мог озвучить те мысли, и просто спокойно глазел на неё слишком долго.

Складка залегла между её бровями. Она заскользила своими руками вокруг его талии и прижалась головой к его груди.

— Будем вместе.

— Как? — он поцеловал её в макушку.

— Ты знаешь, почему я была в Мэдрон?

— Хус говорил, что что-то происходит с твоей мамой.

— Ага. Она в больнице. Случился своего рода несчастный случай, её сбила машина.

— Е*ать! — он отклонился назад и приподнял её голову за подбородок, чтобы она посмотрела на него. — Она в порядке?

Марго Фордхэм была кем-то несуществующим в его жизни. Она переехала в Мэдрон с клубом, и появлялась в клабхаусе или у Хусиера и Биби, или у Барта и Райли. Но он делал всё возможное, чтобы избегать её. Его чувства к матери Фейт навсегда останутся ненавистью даже в том случае, если его собственная вина достаточно отступит, чтобы он мог двинуться дальше, но он точно не желал ей болезни. Точно нет.

— Они думают, что у неё Альцгеймер. Мне кажется, что всё уже довольно плохо. Она никому не рассказывала, что у неё проблемы.

— Иисус, Фейт, — женщина, которую он знал, была жизнерадостная и собранная. Он не думал о ней как о старой, и уж конечно недостаточно старой для этого. Демон подумал о бремени, которое это может означать для Фейт, и его руки сжались вокруг её талии.

— Да. И я не думаю, что Сера вообще приедет домой. Мне придется заботиться о ней. Я боролась со всем этим, но оставлю эту жизнь, чтобы присматривать за ней, даже если она не любит меня. Но если у меня будешь ты, думаю, что всё будет хорошо. Если мы будем вместе, то я смогу справиться со всем остальным.

Сердце Демона защемило.

— О чём ты говоришь?

Она взглянула на него.

— Я вернулась домой, чтобы понять, что делать дальше. Думаю, теперь знаю. Я собираюсь упаковать немного вещей и вернуться в Мэдрон. Я буду заботиться о моей маме. И у меня будешь ты. У меня по-настоящему будешь ты.

Он приподнял её вверх и крепко обнял, так как всегда это делал, а она прижалась к нему так же, как и всегда.

— Да, так и будет.

Глава 9