Тень и душа

Фанетти Сьюзен

— Ладно. Тогда делай то, что считаешь нужным. И пришли мне счета.

~oOo~

В тот вечер Фейт впервые отправилась в клабхаус «Ночной Банды». Чувствовала она себя так, будто с неё содрали кожу, к тому же она была раздражена после того, как узнала новости о матери и поговорила со своей сестрой. На самом деле, она вообще была не в настроении для вечеринки, а уж тем более для вечеринки в МК, который она даже не знала. Она хотела покоя. Хотела свернуться калачиком в руках Майкла и рассказать ему обо всем, так чтобы она могла бы разобраться

со всем этим и позволить ему помочь почувствовать себя намного лучше.

Они отвезли Слая обратно в дом её матери, а затем вместе провели ночь в его комнате в доме Биби и Хусиера. Они оба встали и оделись, прежде чем проснулся Такер, так чтобы не пришлось ничего объяснять этому маленькому парню. Фейт не была уверена, как будут развиваться события между ними теперь. Когда ей придётся переехать к своей маме. Майкл не мог переехать туда с ней, даже если бы не было Такера. Марго и Майкл стали бы ещё даже более худшими соседями, чем просто Марго и Фейт.

Наконец-то они снова были вместе, но, тем не менее, её семья опять встала между ними. Фейт была расстроена, но пыталась не отчаиваться. Так что у неё ещё сильнее упало настроение, когда она припарковала Данте и зашла в парадную дверь клабхауса. Это была ночь пятницы. Майкл должен был находиться в здании клуба, и он хотел побыть с ней. Именно поэтому она оказалась здесь.

Её сразу же поразил такой знакомый вид, то самое чувство, что она снова и снова ощущала в Мэдроне — то самое, что она никогда прежде не ощущала. Главная комната клуба назвалась «Зал» (потому что материнский чаптер МК был как-то связан с «Викингами») и он выглядел и пах как байкерский клуб: тёмные стены, низкий потолок, поломанная мебель, большой бар с огромным количеством выпивки и огромный телик. Бильярдный стол, пинбол и видеоигры. Пилон для стриптиза. Плакаты с практически обнаженными женщинами, пивом и байками, доски для объявлений полные фотографий мужчин на байках и женщин на мужчинах на байках. Пахло дымом, застарелым пивом и мужчинами, лишь с небольшим намёком на дешёвые духи. Музыка гремела. Все мужчины в комнате были одеты в джинсы и кожу, а большинство женщин вообще едва были одеты. Это был дом.

Но цвета были другие. Поломанная мебель была другой. Большинство мужчин и женщин были другими. Большой символ клуба на стене возле двойных дверей, которая вела, по её предположению, в Часовню… или, нет, они же называли её Цитадель, был другим — лошадь с пылающей гривой.

Единственной старухой, которую она знала, была Биби, но та осталась дома с Такером. На самом деле, когда Фейт осмотрелась, то подумала, что здесь вряд ли присутствуют какие-либо старухи. Ты всегда можешь выделить старух из окружающих. Позы и поведение совершенно другие. И они всегда более прикрыты. Конечно, они не были монашками, но выглядели полной противоположностью находящимся здесь девушкам, выставляющим свои прелести на всеобщее обозрение.

Итак. На этой вечеринке она была единственной женщиной в комнате, которая не была «готовой к незамедлительному использованию киской». А это совершенный отстой. Она здесь не останется.

Но задержится на достаточное время, чтобы поздороваться с мужчинами, которых знает. Она увидела Хусиера и Коннора. И… вау, это Шерлок? Он был проспектом, когда она сбежала. Был хорошим парнем. Такой очкарик среди байкеров. Но он возмужал и хорошо выглядел.

Но

никаких признаков Майкла. Тоже отстой. Распрямив плечи, она прямиком устремилась к Хусиеру и Коннору. Хусиер обнял её и поцеловал в щёку, а затем Коннор схватил её и приподнял, его лицо превратилось в одну огромную улыбку. И это уже намного меньший отстой.

— Ну, офигеть, ты — чертовски сексуальна. Бэмби! — он окутал её своими большими руками и так сильно обнял, что чуть не раздавил. И после поставил её на пол. — Посмотри на себя — выросла везде, — он окинул её взглядом, его брови приподнялись, когда он увидел чёрные кожаные штаны и босоножки с ремешками. Она оделась на это мероприятие как старуха, и неважно, одна она здесь или нет, но уж тне выглядела как клубная шлюха. — Ты типа Джоан Джетт (Прим. американская рок-певица, гитаристка, вокалистка, продюсер и автор песен, актриса. Получила известность, когда играла на ритм-гитаре в группе The Runaways). Мне нравится. Горячо.

Она усмехнулась и ударила его в живот… который был твёрд как камень, и она даже немного отбила руку.

— Вижу, ты всё ещё тупоголовый и совершенно отвратительный. Я практически твоя сестра. Так что отвали. И если ты назовёшь меня ещё раз Бэмби, я оторву тебе яйца.

Он пожал плечами, подняв руки вверх:

— Что я могу с этим поделать? У тебя такие большие глаза, как у лани.

— Бэмби — мальчик, идиот, — рассмеялась Фейт. Было приятно общаться с Коннором как обычно, как будто её не было здесь всего неделю, а не десять лет.

Коннор тоже рассмеялся и снова приподнял её над землёй в сокрушительном объятии.

— Я скучал по тебе, девочка Бэмби. И я рад, что ты дома.

Когда он снова отпустил её, Майкл стоял рядом, его щеки покрылись красными пятнами. По тому, как он зыркнул на Коннора, Фейт сразу поняла, что он ревнует. Он ревновал к Коннору и раньше. Ему не нравился тот лёгкий физически ласковый способ её взаимодействия с сыном Хусиера и Биби, ему вообще это не нравилось, но он ничего не мог сказать или сделать — нельзя было показывать, что он претендует на неё.

Ему не нужно было утверждать на неё свои права. Коннор был на пару лет старше Майкла, но Фейт росла с ним, считая его своим братом. Конечно, она видела, что он хорошо выглядит, но мысль о нём в таком смысле была просто... фуууу. Тогда она пыталась убедить Майкла в этом, но у них не было достаточно времени, чтобы у неё всё получилось.

Конечно же, сейчас Коннор знал, что было между Фейт и Майклом тогда, и, видимо, знал, что происходит между ними сейчас. Так что в ответ на взгляд Майкла он усмехнулся и поднял руки в знак капитуляции.

— Полегче, Деми. Я просто поприветствовал её.

Фейт обняла Майкла за талию.

— Привет. Я соскучилась по тебе.

Он обхватил руками её лицо и поцеловал, и она расслабилась, прижавшись к нему, позволив ему углубить поцелуй. Прямо там — в клабхаусе.

Это ощущалось чертовски фантастически. И практически стёрло весь хаос, царящий в её голове из-за всего, что произошло в этот день. Они стояли посреди его клуба, и он заявлял на неё свои права.

Её посетила мысль, что теперь у неё может быть всё: искусство, семья и любовь. И если цена этого — забота о матери, то так тому и быть. Это сработает. Так и будет. Она чувствовала это.