Тень и шелк
Шрифт:
— Кого?
— Томоидэ Ноду, — нехотя уточнила Дэни. Автомобиль плавно затормозил перед галереей Ренвик. Это здание торчало, как аляповато одетый страж, рядом с Блейр-хаус, по другую сторону Пенсильвания-авеню от Белого дома.
Интерьер галереи Ренвик, выстроенной в викторианском стиле из красного песчаника, напоминал безлюдную церковь. Как музей, галерея Ренвик гордилась тем, что служит местом проведения эзотерических шоу в Вашингтоне. В Ренвике бывали только истинные поклонники таинственных искусств и ремесел да изредка забредали
— Хвоста нет, — доложил Уокер.
— Подними стекло, — велел Шон. Пуленепробиваемое стекло поднялось, отделив водителя от пассажиров.
— В чем дело? — без обиняков спросил Шон у спутницы. — Ты боишься, что я начну допрашивать твоего приятеля, угрожая оружием?
— В таком состоянии ты способен на что угодно, а Том в отличие от меня еще ни в чем перед тобой не провинился.
— Что это значит?
— Сначала из-за меня ты упустил шелк, потом я… — Дэни вспыхнула. — Чуть не заставила тебя нарушить твой дурацкий обет. Только прошу тебя, не срывай зло на Томе.
— Я не сержусь на тебя ни за то, ни за другое.
— Тогда забудь об этом.
— Само собой, — сухо откликнулся Шон, — забуду, когда перестану дышать.
Дэни прикусила нижнюю губу.
Шон отвернулся.
— Послушай, — начал он спустя минуту, — я разрешу тебе поговорить с Томом самой, но буду сопровождать тебя. Договорились?
Помедлив, Дэни вздохнула:
— Ладно.
— Подожди, я открою твою дверь.
Шон вышел, обошел вокруг машины и открыл дверцу со стороны Дэни. Половина пуговиц на его твидовом пиджаке была расстегнута. Пока они поднимались к входной двери, налетел ветер, и Дэни на миг увидела под распахнувшимся пиджаком Шона наплечную кобуру с пистолетом.
Она вновь спросила себя, правильно ли поступила, подвергая Томоидэ Ноду возможной опасности.
Но теперь менять решение было уже слишком поздно. Шон открыл входную дверь. Мысленно помолившись, Дэни шагнула через порог.
— Начнем с главного зала, — отчетливо произнесла она.
— Как скажешь, дорогая.
Дэни прижалась боком к Шону.
— Не забывай, — приглушенно произнесла она, — Том сделал мне личное одолжение, согласившись встретиться. Ему платят не за то, чтобы он рисковал собственной шеей.
Шон задумался о том, насколько личным было это одолжение, но поостерегся задать свой вопрос вслух.
— Давний приятель? — деловито осведомился он.
— Он атташе по культуре из японского посольства. Мы знакомы несколько лет.
Шон обвел взглядом ряды застекленных витрин главного зала. В каждой содержались искусно расшитые шелковые одеяния со складчатыми, растянутыми веером подолами. Цветовая гамма повергала посетителей в изумление. Судя по качеству работы, мастера преодолели барьер, отделяющий ремесленничество от искусства.
— Эта выставка кимоно организована Томом? — спросил Шон.
— Да. Это лучшая коллекция современного шелка, которой японцы
— Впечатляющее зрелище.
— Помни, — приглушенно и торопливо пробормотала Дэни, — Том многого лишится, если такое влиятельное лицо, как Кояма, заподозрит его в сочувствии «Риск лимитед».
Шон не ответил, с наслаждением вдыхая свежий аромат волос Дэни.
— Эта выставка — убедительный предлог, благодаря которому Том смог покинуть посольство и встретиться с нами, — продолжала она, — так что постарайся проявить к ней неподдельный интерес.
— Насколько близки твои отношения с ним?
— Это личный вопрос или профессиональный?
— Для японцев это одно и то же, — пояснил Шон. — У дипломатов существуют собственные правила. Может, Том считает, что предстоящая встреча обеспечит какую-то выгоду ему или его правительству?
— Том вырос в Сан-Франциско. Он не только японец, но и американец.
Склонившись, Шон скользнул губами по блестящим волосам Дэни.
— Будь осторожна, — прошептал он ей на ухо. — То же правительство, которое платит жалованье твоему другу, лебезит перед Коямой. Должно быть, старина Том уже понял, откуда ветер дует.
— В душе он художник, а не дипломат, увлеченный играми власти.
— Когда у художников нет такой роскоши, как доспехи цивилизации, им поневоле приходится интересоваться играми власти, — возразил Шон. — Именно тогда они обращаются к таким людям, как ты и я. Мы их доспехи.
Дэни почти беспомощно рассмеялась.
— Странный вы человек, Шон Кроу, — прошептала она. — Вы и вправду считаете свою силу щитом.
— На что еще она годится, кроме копания канав?
— Некоторые мужчины считают силу своим оружием, а не щитом и не инструментом.
Шон не успел ответить: он услышал приближающиеся шаги и быстро повернулся, встав между Дэни и появившимся незнакомцем.
— Это Том, — тихо предупредила Дэни.
Шон отступил в сторону.
Японский атташе спустился по каменным ступеням с гибкой грацией гимнаста. На редкость пропорционально сложенный, ростом он достигал пяти футов шести дюймов.
— Даниэла, сколько лет, сколько зим! — воскликнул он, разводя руками.
Взяв за плечи, Том на минуту привлек ее к себе. Дэни ответила быстрым объятием.
Шон украдкой испустил протяжный вздох. Приветствие этих двоих подсказало ему, что Том и Дэни питают друг к другу уважение, привязанность — что угодно, но только не сексуальное влечение.
— Стало быть, ты наконец-то выбрала время посетить выставку, — произнес Нода.
— Мне удалось побывать на ней почти сразу после открытия, а вот Шон здесь впервые, — объяснила Дэни. — Я решила, что ему будет полезно встретиться с тобой.
Том смерил Шона быстрым взглядом умных глаз.
— Том, это Шон Кроу, — представила мужчин друг другу Дэни. — Шон, познакомься с Томоидэ Нодой.