Тень и Сверх. Стирая границы
Шрифт:
Мы шли долго. Единственная радость от этого путешествия была в том, что мужчина всю дорогу молчал. Правда, оглядывался по сторонам, но я не могу его за это упрекнуть – сама делала то же самое.
… поразительно, но вышедшая нам навстречу Фиона не удивила, а скорее позабавила. Настолько смешно смотрелся черенок от лопаты в её руках, что я, не боясь и не стесняясь, в голос расхохоталась.
Глава 12
Из зеркала на двери шкафа хмурым взглядом на меня взирал Россо. Не знаю, сколько я так простояла, прежде чем вздохнуть и попятиться. Разглядывала
Несмотря на то что меня очень тепло приняли у себя Фиона и Грэхем, – да, я наконец-то узнала имя законника, что заступался за меня перед Стефаном и генералом, – я не могла пользоваться и дальше их гостеприимством. Не могла подвергать их опасности.
Были некоторые моменты, что никак не желали укладываться в моей голове.
Вот что это? Судьба? Как вообще так вышло, что двое пожилых людей из одного заброшенного города, встретились и стали жить вместе только благодаря мне? Почему они раньше не встретились? Я и Фавр соединили их судьбы. Они ведь жили практически бок о бок друг с другом. Немыслимо…
Признаться, сначала я скептически отнеслась к этому союзу. Как-то быстро у них всё завертелось, закрутилось, дойдя до совместной жизни и общего хозяйства. Но стоило увидеть, с какой теплотой они смотрят друг на друга, как заботятся…
Мрак, меня всего месяц не было, а чудная, одичавшая женщина превратилась в хохотушку и замужнюю даму. И я не могу сказать, что мне эти изменения в ней не понравились.
Кто я такая, чтоб осуждать их отношения? Быстро сошлись или медленно – кого это интересует? Главное, ведь в другом! Они выглядят счастливыми и… надёжными. Серьёзно, Фиона и Грэхем будто долгие-долгие годы уже живут вместе. Настолько у них всё налажено, что другое мнение кажется нелепым.
Да и чего им было ждать? Свиданий под луной или танцев на площади? В их годы это, наверное, так же смешно, как для меня безрассудно жить с мужчиной спустя месяц знакомства.
…да и площади в Атане никакой нет, насколько я знаю.
За спиной раздались быстрые шаги. Я отскочила от зеркала, с невозмутимым видом уставившись в окно, что выходило на заднюю часть двора, и улыбнулась.
Среди кур величественно прохаживался тёмно-рыжий щенок, что вырос и изменился до неузнаваемости. Лохматое, четвероногое недоразумение вдвое уступало взрослой особи гончих. Массивные лапы перебирали землю, ступая уверенно и даже горделиво. Если бы не гуляющий из стороны в сторону хвост, можно было бы подумать, что это никакой не щенок, а уже сформировавшаяся гончая.
…правда, я таких пушистых гончих ещё не видела, но вымахал он будь здоров.
– Не понравилась комната? – осторожно поинтересовалась Фиона, замерев в дверном проёме.
Поразительно, но у Грэхема в доме дверь была в единственном экземпляре – входная.
– Как она может не нравиться? – искренне изумилась я.
Чистая, пахнущая свежестью постель. Шкаф с зеркальными дверьми. Два жёстких кресла и круглый столик на единственной ножке у окна. Мастерски побелённые стены. Дом Грэхэма был в превосходном состоянии. Уж не знаю, с приходом ли в него Фионы, или законник сам с ним управлялся, но всё здесь было таким… спокойным и уютным.
– Но
Я покачала головой, непроизвольно погладив до отказа набитый живот. Честно, совсем не хотела так набрасываться на еду и объедать гостеприимных хозяев, особенно когда услышала о причинах столь быстрой смены жительства моей знакомой, но не удержалась. Не смогла взять себя в руки, увидев бочковые огурчики, квашеную капусту и жареных карасей.
– Я не умею жить такой жизнью. Не умею удить рыбу, как Грэхем, вести хозяйство, гнуть спину на огородах… Прости, Фиона, но здесь мой путь начнётся, а не закончится.
– Упрямая девчонка, – недовольно поджала губы женщина, отделившись от дверного косяка.
– Эй! – воскликнула я ей вслед. – Не обижайся!
– Буду я ещё на соплю такую обижаться, – донеслось отдалённое ворчание. – Соберу тебя в дорогу.
Вздрогнув, я широко распахнула глаза, заторможено запротестовав:
– Стой! Не надо!
Нет, я всё-таки погорячилась с выводами о том, что её налёт безумия сошёл. Мало того, что она мне за ужином только и делала, что еду в тарелку подкладывала, приговаривая: «Ешь, ешь, девонька», так ещё и в дорогу мне соберёт мешок всякой вкуснятины.
Соберёт! Я знаю. Проходили уже, когда с Ухом уезжали от неё.
…и это после того, что творили законники?
Всё же жаль, что я так и не добралась до писем, которые привёз с собой Стефан. Наивная, вместо важного и дорогого себе, я набросилась на дела Мигарда и Сопротивления.
Он хорошо придумал с этими письмами. Заявился к Фионе, одному мраку известно, как только отыскал её в Атане, и предложил поддержать меня письменными рассказами и вестями. Женщина сдуру согласилась.
…только вот за письмами прибывали совсем другие законники.
Дважды в неделю к ней приезжали по двое, трое мужчин – законников, и под предлогом вестей и писем, прорежали её огород, опустошали её запасы, недвусмысленно намекали, что к столу бы их позвать не мешало в следующий визит. Слушая это, я испытала такую ярость, что, появись передо мной Стефан в ту минуту, я бы свернула ему шею голыми руками!
Я отдаю себе отчёт, что это не Россо пожрал овощи, фрукты и другие припасы одинокой, ни в чём не повинной женщины. Я понимаю. Но также я понимаю, что он эту цепь запустил! С его подачи эти троглодиты приходили к Фионе! Он мне каждый раз по мозгам тюкает тем, какие законники замечательные и благородные, а наёмники и ногтя их не стоят. Где, мрак? Ни одного наёмника не знаю, кто стал бы проворачивать подобную низость! Ни одного!
"Придушу тебя, Стефан! Придушу! Мордой ткну в пустые, перекопанные грядки на огороде Фионы. Каждую рассмотришь и запомнишь как следует! Землю жрать будешь!" – воспоминания вновь всколыхнули гнев, подняв горячую волну в груди.
Тряхнув головой, я опомнилась и бросилась за Фионой, пока она не успела набить провиантом несколько хозяйственных мешков.
– Остановись, женщина! – говорила же. Как раз подоспела ко второму, пустому мешку в её руках. – Я не возьму! Мне предстоит очень долгий путь. Уверена, у меня будет время, чтобы вернуть своё золото и пополнить припасы. Оно же всё испортится, Фиона! – требовательно завопила я, отнюдь не мужским голосом. – Прояви благоразумие!