Тень и тело (Сборник стихов)
Шрифт:
См. прим. к ст. "Тень и тело".
Виттиха - Старая Виттиха, персонаж пьесы "Потонувший колокол" Гауптмана, старая колдунья, которой драматург отдал реплику о том, что "мастер знает, что бывает лучший звук".
ВОСК
Наталия Борисова - поэтесса из Праги, посещала собрания А.Бема, но формально в кружок "Скит Поэтов" не входила, публиковалась в "Воле России" ((((, 1926
– вместе с Гингером и Присмановой). Близкий друг (даже "наперсница", по мнению Базиля Гингера) А.Присмановой. Н.Борисова вышла замуж за англичанина (Salamon) и проживала в Лондоне. Оценка ее стихов, данная Адамовичем, вполне объективна: "очень мило и непритязательно. Едва ли это "высокая поэзия". Но высокая поэзия мало кому доступна. Многим высокопарным подделкам мы предпочтем эти детски сентименталиные строки" (Звено - 1926.
– 11 апреля, j167.
– С.2.).
НАПУГАНЫ ВОРОНЬИМ ГРАЕМ
Первый вариант этого стихотворения напечатан в "Сборнике стихов", вып.2 (1929) на с.21, но в нем длиннее на две строфы.
Расхождения:
9 Но кратче день " Унылый день...
Между первой и второй строфами читаем:
Взгляните: месяц на ущербе,
за ломтиком опять луна.
Так звон предвидится на Вербе,
клен рушится от колдуна.
Между второй и третьей строфами:
Но изменяется еда,
уходит блюдо незабудок
и худосочная беда
отращивает свой желудок.
ЛЕБЕДЬ
Терапиано Юрий Константинович (1892-1980), поэт, прозаик, критик, переводчик, более всего известный своими литературными воспоминаниями. В Париже жил с 1922 года, был первым председателем "Союза молодых поэтов и писателей", в создании коего в 1925 году принимал участие Гингер. Среди прочих несомненных его заслуг - соредактирование сборника стихов русских зарубежных поэтов "Эстафета" (1948), одним из соредакторов которого был и Гингер. Терапиано не был близким другом Присмановой или Гингера, но приятельствовал с обоими.
"Лебедь" Анны Присмановой - отклик на стихотворение Ю.Терапиано "Стефан Малларме" (из цикла "Французские поэты"), 2, 3 и 4-ая
Блуждали звезды в стройной тишине,
Часы в палате медленно стучали.
Лежать я буду: солнце на стене,
На белой койке и на одеяле.
Я в этом пыльном городе умру,
Вдруг крылья опущу и вдруг устану,
Раскинусь черным лебедем в жару,
Пусть смерть в дверях, но я с постели встану:
Я двигаюсь, я счастлив, я люблю,
Я вижу ангела, я умираю,
Я мысли, как корабль вслед кораблю,
В пространство без надежды отправляю.
Имровизация Терапиано основана на знаменитейшем сонете Стефана Малларме "Лебедь", заканчивающимся терцетом:
Он скован белизной земного одеянья
И стынет в гордых снах ненужного изгнанья,
Окутанный в надменную печаль.
(перевод М.Волошина)
Словно забыв о посвящении, Терапиано выбрал именно "Лебедя", когда в книге "Зарубежные поэты" у него возникла необходимость проиллюстрировать свою мысль о неуместности гротеска у Присмановой: "О манере Анны Присмановой писать спорили многие. Вначале, у нее были "стихи, как у всех", но уже в первой книге "Тень и тело", содержавшей ряд четких, часто очень выразительных строф в неоклассическом жанре, у Присмановой вдруг появилось иное начало: начало какого-то умышленного щеголяния гротеском, экстравагантностями, нарочито нелепыми словосочетаниями, безвкусицей и полным забвением смешного, на что с удивлением указывал Георгий Адамович:
Неузнаваем лебедь на воде
Он как Бетховен поднимает ухо.
"..." и т.д. и т.д.
– строфы, вызывавшие бурное веселье и смех у слушателей на публичных чтениях, но для поэта и для поэзии - более, чем странные." (Ю.Терапиано. Из книги "Зарубежные поэты". Анна Присманова. Русская мысль j3017. Париж. 19 сентября 1974.).
ВОДА
Ранее без названия опубликовано в ежемесячном журнале "Встречи", редактируемом Г.Адамовичем и М.Кантором. "Встречи" j6. Париж, 1936. С.271.