Тень императора(изд.1967)
Шрифт:
Я даже сплюнул в сердцах. Какой смысл было что-либо объяснять этой бескрылой девице?
— Куда они могли поехать?
— А я знаю? Куда-нибудь на природу, соловьев слушать. В Нескучный или на выставку.
Но я уже мчался к автобусу. Два битых часа я колесил по Москве от парка к парку, расспрашивал десятки гуляющих парочек, но никто не мог сообщить мне что-либо утешительное о радужной вестсайдке на чугунных плечах. Я звонил поочередно во все отделения милиции, справлялся
.. Оказалось, что не пропал.
Я стоял на знакомом углу и раздумывал, не пойти ли мне пообедать. В этот момент я и услышал знакомый шепот:
— Подожди меня. Пообедаем вместе.
Я даже оглянулся, убежденный, впрочем, что никого не увижу. Так и оказалось. Шепот звучал где-то во мне, а я мысленно отвечал:
— Где ты пропадал? Я по всей Москве за тобой гонялся.
— Гуляли.
— Она поверила?
— Не знаю.
— Как ты нашел меня?
— По настройке. Биолокация.
— А где находишься?
— У Курского вокзала. Только я не знаю, что такое вокзал.
— Станция, откуда идут поезда.
— Поезда?
— Ну, спиды. Что-то вроде. В разные города, в разные страны. Понял?
— Почти.
— Тогда спроси, где останавливаются троллейбусы «Б» или «10». Я буду тебя ждать на площади Маяковского. Найдешь?
— Конечно, по настройке найду. Жди.
Он вышел из троллейбуса, почти не отличимый от других пассажиров, даже рубашка его словно потускнела и слилась с пейзажем.
— Хорошая девочка, — сказал он без предисловий. — Совсем как наши. Очень похожа.
Он произнес это печально и тихо, словно вспомнил уже что-то утраченное.
— О чем ты говорил с ней?
— О разном. О городах над морем, о каплях в полете, об утренних зорях на Венере.
— Ты был на Венере?
— Где я только не был!
— Она смеялась, конечно?
— Нет. Она называла меня сказочником, даже поэтом.
— Значит, все-таки не поверила? Он не ответил.
В столовой пахло щами и шашлыком. Мест не было. Над столами клубился дым.
— Странный запах, — сказал Принц, втягивая носом воздух.
— Придется преодолеть, — посочувствовал я. — Впереди еще более трудное испытание: зеленые щи и биточки по-казацки. Недолгое счастье путешественника во времени.
Мы пробирались между столиков, как на базаре. Никто не обращал на нас никакого внимания. Принц сиял. Я знал, что он уже включил запоминающее устройство, и знал почему. Столовая его покорила.
За столиком Красницкого, моего
— Что это? — спросил Принц, рассматривая его тарелку.
— Почки миньер, соус пикан, — сказал Красницкий. — Фирменное блюдо.
— Я ни одного слова не понял, — признался Принц.
— А что, — осведомился Красницкий, — в Средней Азии это называют иначе?
— Он не из Средней Азии, — сказал я. — Он из двадцать четвертого века.
Красницкий даже не пошевельнулся.
— Визит к питекантропам! — хмыкнул он. — Стоило ли ехать в такую даль, чтобы полакомиться биточками?
— А что такое биточки? — спросил Принц.
— Натуральный эквивалент олимпийской амброзии. У вас что-нибудь знают об Олимпе?
— Нет, — сказал Принц.
— Что же вы знаете? — Красницкий спросил с иронией, но Принц сделал вид, что ее не заметил.
— Многое, — улыбнулся он. — Например, как приготовить напиток, который заменит мне ваш обед.
Он протянул над бокалом Пальцы, чуть тронул что-то похожее на ручные часы, и бокал наполнился мутной бесцветной жидкостью. На наших глазах она загустела и вспенилась.
— Химия или фокус? — спросил Красницкий.
— Пожалуй, химия, — подумав, ответил Принц. — Молекулы агалии и воздух-катализатор.
— Занятно, — сказал Красницкий и встал. — Может быть, вы умеете и недуги исцелять? У меня, например, чертовски болит голова.
— Прими пирамидон, — сказал я.
— Не надо, — опять улыбнулся Принц, — у него уже не болит голова.
Красницкий, шагнувший к выходу, остановился.
— Кажется, и вправду не болит. — Он поморгал глазами. — Откуда сие чудо, Олег?
— Ты знаешь.
— Я знаю только, что у Кио появился соперник. Принц грустно допивал свою розовую пену.
— И этот не поверил, — вздохнул он. Я молча пожал плечами.
— Только теперь я понял, — продолжал он, — как легкомысленна была эта затея… И как мало еще знают о прошлом у нас, в седьмой формации! И как многим я обязан тебе за этот чудесный день! У меня щемит сердце, когда я вспоминаю о Гале. Мне было нелегко расстаться с ней, но еще труднее с тобой. Я надеюсь, что мне позволят вернуться к вам, поэтому вот, возьми… — Он протянул мне что-то сверкнувшее на свету.
Это был крохотный синий кристалл странной формы, чистый и теплый. Может быть, его согрело тепло Принца, а может быть, это была его собственная, скрытая в нем теплота. От этого он казался почти мягким, живым.