Тень империи
Шрифт:
Тела и лица окрасились кровью, а ужасная скорость боя не давала каждому из нас даже надежды на применение родовых техник, от чего всё сводилось к рукопашному противостоянию.
Ударившись спиной об стену, я сразу наклонил голову в сторону, а рука врага врезается в стену купе, оставляя в ней вмятину, после чего моё предплечье соприкасается с рукой убийцы и, согнувшись без замаха, переходит в удар локтем. И вот уже я начинаю идти из обороны в атаку, пытаясь пробиться сквозь глухую защиту.
Серия ударов и наскок в ударе коленом,
Бой на краткий миг переходит в полулежащие состояние, не прекращаясь ни на секунду, даже когда мы вновь пытались подняться на ноги, в процессе которого жилистый убийца, схватив с пола острый обломок деревяшки, стал им орудовать словно ножом.
Крик Александры огласил купе, а мы разлетелись в разные стороны от, словно пушечных по силе ударов, которые достигли своих целей, а в моём бедре торчал обломок деревяшки, вокруг которого быстро расползалось кровяное пятно.
На разбитых губах худого убийцы промелькнула усмешка, и он словно открыв второе дыхание, рванул на меня, вот только я наконец-то полностью завершил анализ его боевых навыков, уровень которых был чертовски велик.
Отразив пару ударов уйдя в глухую оборону, я словно невзначай слегка приоткрыл правую часть рёбер, и сразу получил ужасающий по своей силе удар в эту область.
В момент удара моя левая рука скользнула вперёд, так как при боковых ударах он всегда опускал слегка защитную руку и, схватил за ушную раковину убийцу, вывернув её до хруста, склоняя голову её владельца набок, после чего сразу же нанёс удар локтем ему в висок.
Удар достиг цели, а я не отпустив ухо врага, второй рукой схватил его за затылок и стал бить не переставая коленями ему в грудь. После нескольких таких ударов, я подсёк его ноги повалив его на пол, после чего оседлав врага, вырвал из бедра деревянный обломок и всадил его в шею убийце.
Тело подо мной последний раз напряглось, и сразу обмякло, завершив тем самым наш бой, я же вскочив на ноги, рванул чуть хромая к двери, ведь где-то рядом был второй нападавший.
В тамбуре был едкий дым, горели занавески, и шторы, а так же тлела деревянная отделка вагона, вот только в нем не было видно напарника жилистого убийцы.
Когда я морщась от боли в бедре, перешагнул труп телохранителя лежавшего в луже запёкшейся и подгоревшей крови, то уже слышал как чуть слышно доносился топот из соседних вагонов, бегущих сюда людей, и увидел не закрытую до конца дверь из вагона.
Получалось, что второй убийца сбежал, и скорее всего, покинул поезд, так как его лицо было мне известно.
Меж тем в тамбур начали вбегать проводники и охрана поезда, а я, понимая, что бой на этот момент закончен, развернулся и шагнул обратно в своё купе.
— Александра Романовна, — скривился я, перенося на краткий миг вес тела на раненую ногу. — Как вы? Вы
— Григорий. — Слегка невнятно произнесла она моё имя, и чуть ли не кубарем спустилась из своего убежища.
За два больших шага Александра была рядом со мной, словно желая обнять, ища успокоения и защиты, но за секунду до этого смогла совладать с собой и остановилась.
Но уже через мгновение, словно только увидев рядом валяющегося убийцу с обломком деревяшки в горле в липкой густой луже крови со стеклянными глазами, которые словно смотрели на нас, дернулась всем телом в сторону от него, и уткнулась лицом мне в грудь.
Прошло чуть больше получаса, с момента нападения убийц. За это время трупы уже убрали, а кровь стёрли с пола, хотя красные разводы всё ещё напоминали о недавних событиях.
В дверь постучали три раза, после чего она открылась, и в проёме появился Андрей, с тряпичной котомкой.
— Вот, — потряс он поклажей. — Всё исполнено как просили. Только не сочтите за оскорбление ваше высочество. Всё как Григорий Александрович приказал. Простенько.
— Молодец, — встал я, прихрамывая на больную ногу, хотя под повозкой уже красовался красный и всё ещё воспаленный рубец шрама, после чего принял котомку и положил её на то, что осталось от нижней койки после драки. — Вот приписные бумаги Андрей. Надеюсь на тебя. Можешь пока подождать в тамбуре, а вы Александра Романовна соизвольте переодеться. Нам скоро сходить.
— Хорошо, — неохотно и смущённо согласилась княжна. — Но может нам лучше остаться в поезде. Вряд ли на нас вновь нападут. Да и мы будем в обществе солдат. Навряд ли рискнут напасть. К чему всё же такие поступки.
Я слегка сурово посмотрел на княжну и произнёс:
— А к тому, что я более чем теперь уверен, что нас вели всё это время, подгадывая нужное и удобное время для нападения. Это Александра Романовна не османские лазутчики как вы могли заметить. Это профессиональные убийцы. Сейчас им не удалось вас убить. Но думаю тот, что сбежал, уже вскоре доложит о провале, и скорее всего в Аккермане или ближайших к нему населённых пунктах на поезд могут попасть новые убийцы. И я не знаю чего ждать от них. А быть загнанным в замкнутом пространстве я не намерен.
В окружении солдат? Вы опять хотите повторения бойни? Как вы думаете, что будет, если в вагоне с солдатами и нами обрушат огненные взрывные техники или закинут пороховую бомбу. В кровавой бойне, если мы, конечно, выживем, сражаться очень трудно.
За нами следят, и если не сейчас, то в частности точно. А значит, даже на имперской земле вам Александра Романовна может грозить опасность. Надо скинуть слежку и потеряться даже для своих. Так наши шансы весьма высоки, добраться до Петербурга, и сохранить жизни солдат.