Тень ищет своё место
Шрифт:
— Ну, допустим… Онга, я могу тебе помочь?
Сосредоточенный, оценивающий взгляд:
— Я думаю над этим.
— Хорошо, Онга. Только, когда надумаешь, не забудь спросить моего согласия? А то исцелил руку — хорошо. Но я же ясно сказал, что не желаю идти к тебе! Я приживил бы кисть сам. Какого асура ты утащил меня?
— Сам? — хмыкнул Онга. — Да, ты кое-что умеешь. Но ты остался бы колчеруким надолго. А я не желаю угодить под твое проклятие!
— Ах, вот оно что! Проклятие… Онга, скажи, кто мешал тебе рубануть чистым клинком? Или поранить меня слегка,
Онга снова будто бы смутился:
— Я проучил тебя за дерзость и глупую привязанность к мохнатой твари. А потом уже вспомнил: кто Ромигу убьёт или всерьёз покалечит… Тьфу! Надо же было додуматься! Чем ты, малявка, настолько ценен для Нави, что на тебя наложили такое?
Теперь Ромига опустил взгляд и старательно закрылся: обсуждать геомантскую эпопею с Онгой он совершенно не желал. Тем более, финала её Ромига пока так и не вспомнил. Он должен был, собирался освободить старого чела от заклятия обещания, грозившего тому неизбежной гибелью. Успел ли?
А на вопрос Онги ответил предельно кратко и общо:
— Просто один мой друг и наставник изо всех сил старался меня защитить… Кстати, Онга, у тебя ведь тоже кое-что подобное есть. Откуда у тебя взялась катана-братоубийца?
— А я получил её по должности… Или отобрал у палача, посланного за моей головой… Или снял с трупа на поле боя…
Онга с абсолютно серьёзным лицом, нарочито неспешно перебирал взаимоисключающие версии и тут же посылал Ромиге видения: одинаково яркие и достоверные. Попробуй, отличи подлинное воспоминание от игры воображения! Или все — вымысел?
— Гадаешь, как оно было на самом деле? Уже не важно! Зато моя красавица пригодилась мне против Теней, что подняла на меня Нархана. Имперский форпост простоял здесь меньше полугода. Тени тех навов успели народиться, но не успели заматереть. Ещё немного, и я отбился бы от них.
Новое видение: Онга дерётся против целого арната. На первый взгляд, навы, как навы. На второй — заторможенные куклы с дешёвыми мозгами. Как они его всё-таки смяли, Онга не показал: лишь как падают разрубленные тела, как закипает, пузырится чёрная кровь и стремительно разлагается плоть… Так не бывает! Слишком быстрая, слишком сильная реакция на обсидиан! Минута-другая, и никаких трупов: распались, дымом изошли, дым всосался под снег… Нет, с навами так не бывает, точно!
— Онга, те навы, с Тенями которых ты сражался… Они умерли на Голкья? — спросил Ромига, пытаясь увязать в голове неполные, противоречивые сведения.
— Нет, тут тогда никто не погиб. Просто бросили форпост и ушли отсюда. А Тени не могли за ними последовать, они здесь родились и здесь пребывают, — спокойно пояснил Онга.
— А ты убил тех Теней, с кем дрался?
Онга сделал отрицательный жест:
— Развоплотил. Нархана потом призвала всех обратно.
— А куда они девались после? — продолжал расспрашивать Ромига, пока собеседник снисходит до объяснений.
— Это было очень долгое «после». Тени не выжили в дневном мире. В конце концов, все вернулись в пещерный мрак.
— А ты сейчас можешь их призвать? Как Повелитель?
Онга, присевший,
— Могу, но не хочу!
А чёрный туман так и завивался вокруг него, так и ластился!
— Они до сих пор тут, рядом, но мне опротивели их тупые рожи. Навами им никогда не стать, даже убедительным подобием. Зачем мне эти куклы, когда у меня есть ты? Ты — живой! Ты такой маленький, нелепый, трогательный — а ведёшь себя, по-настоящему… Ромига, постарайся не держать зла! Я посягал на тебя, как на вещь… Я разучился… Я забыл, как это бывает между двумя разумными, равными… Но ради тебя… Ради возвращения в Навь, ради Тьмы-прародительницы я постараюсь вспомнить! Веришь мне?
Ромига кривовато улыбнулся: он всё ещё переваривал эпитеты, которыми Онга наградил его. Очень хотелось узнать, почему нелепый-то? Однако сородич задал вопрос, требующий немедленного и точного ответа.
— Я надеюсь, Онга.
— Позволь мне коснуться тебя, в знак нашего примирения?
Онга припал на одно колено перед сидящим Ромигой и медленно, осторожно протянул руку к его щеке. Ромига сдержал желание отшатнуться, рявкнуть: «Не трогай!» Просто слегка отстранился, проворчал с угрозой:
— Онга, дома, в Цитадели, я тебя сам разложу и натяну. Вот тогда мы будем квиты… Коснись — и остановись на этом.
— Хорошо.
Ромига чуть подался вперёд. Пальцы Онги преодолели последний дюйм пустоты. Касание — просто касание. Тёплое. Приятное. Очень приятное. Такое приятное, что хочется продолжить! Длить и длить восхитительный контакт двух тел, до полного, наиполнейшего слияния…
Ромига шарахнулся кувырком со своего сталагмита, вскочил на ноги, зарычал:
— Онга, стой!
Древний нав так и застыл на одном колене: сосредоточено, будто к чему-то прислушиваясь.
— Онга, это ты? Или твоя Каменюка снова имеет нас?
Кажется, Онга с трудом разлепил губы, чтобы ответить:
— Я не знаю, что опять случилось… Нет, это не я. Ромига, лучше тебе уйти отсюда, пока я разбираюсь… Да, я обязательно разберусь!
— Онга, пошли вместе! Домой, на Землю. У Нави есть Источник, нам всем хватает! Нечего тебе здесь ловить! Или потом вернёмся.
— Ну, нет уж, Ромига! Я с места не сдвинусь, пока не распутаю эту сеть. Пока не выплету ниточку силы и не протяну её между мирами. Мохнатые твари не достойны своего сокровища, а мне… Нам оно пригодятся больше.
Что такое знаменитое навское упрямство, Ромига знал не понаслышке: сам такой. Но хотелось бы понять, что конкретно Онга затевает?
— Ты собираешься притащить с собой на Землю этот Камень? Или правильнее — пригласить его? Любопытно, а что сам Камень думает по этому поводу?
— Да, он мне дорог. Однако сам он — не Источник, а точка выхода силы. Источник — весь этот поганенький мирок. Или вся сеть Зачарованных Камней на нём. Шаманы голки сами уже достоверно не помнят, как и что они сотворили. Тени не забыли ничего, но разговорить их и осмыслить услышанное — мне нужно время. И мне нужно больше власти, чтобы все покорились. Да, больше…