Тень Камбера
Шрифт:
Онемевший от горя, Нигель только покачал головой, его грусть была осязаемой в тишине старого зала. Арилан, все еще мечущийся между Нигелем и Дунканом, повернулся к нему.
— Есть вещи, которые необходимо сделать.., ваше величество, — сказал он тихо.
Нигель в шоке взглянул на него, в его глазах стоял ужас.
— Не надо меня так называть. Пожалуйста.
— Однако вы — король, — настаивал Арилан, — независимо от того, как вас называть. А завтра вас следует объявить королем официально. Гвиннед не может долго существовать
Нигель отвел взгляд в сторону.
— Я побуду регентом, пока мы не будем абсолютно уверены. Но я не хочу этого титула — пока.., пока еще есть надежда.
— Надежда на что? — спросил Арилан. — Надежда найти тело Келсона? Это ничего не изменит. А по прошествии стольких дней я практически уверен: шансов найти его живым нет, независимо от того, как мне хотелось бы сказать вам об обратном. А пока у вас есть обязанности, которые должны быть выполнены.
— Я их исполню.
— Обязанности Халдейнов, Нигель, — тихо сказал Арилан.
Лаже Дункан отреагировал на это, когда Нигель побледнел и быстро отвернулся.
— Я буду выполнять обычные обязанности короля, — прошептал он, — но как регент. Но если тело Келсона не найдут, я не буду короноваться, пока не пройдет один год и один день. Это решение не подлежит обсуждению.
Лаже несмотря на свое собственное горе, Дункан знал, что ни Нигель, ни Арилан не говорят о простой человеческой королевской ответственности. Но если Нигель предполагал, что полное принятие им сил Халдейнов состоится только после коронации, как было в случае с Келсоном, Дункан знал, что никакой подобной условности не существует. А если Келсон на самом деле мертв, как и Дугал — Боже, пусть это будет не правдой! — то могущество должно быть полностью передано Нигелю как можно скорее. Однако ради Арилана он не имел права говорить об этом в присутствии Брадена.
— Я не вижу трудностей в том, чтобы отложить коронацию, если так желает регент, — тихо сказал Дункан, преднамеренно не используя королевское обращение. — Однако по прошествии подобающего периода траура, мы все сможем посмотреть на ситуацию более трезво. Может, регент пожелает изменить свое решение. На сегодняшний день я предлагаю не устанавливать точной даты. А пока рекомендую незамедлительно созвать всех членов совета в Ремут, вместе с другими благородными герцогами и графами, чье мнение ценит регент. Я предпочел бы сам отправиться к герцогу Аларику и сообщить ему эту новость. Пусть он.., лучше узнает ее от меня, как мне кажется.
Арилан бросил на Дункана взгляд, красноречиво говоривший: он понял, что имеет в виду Дункан, — и кивнул.
— Я согласен, — сказал Арилан вслух. — Но, Дункан, у тебя ведь двойное горе — хотя мы тоже скорбим по твоему сыну. Ты считаешь разумным сейчас пускаться в такое долгое и тяжелое путешествие?
Дункан болезненно сглотнул.
— Я предпочту побыть один, чтобы помянуть обоих моих сыновей, — тихо сказал он. — А пока,
Просьба удивила Арилана, но только до того момента, как он вместе с Дунканом не зашел в покои, в которых когда-то размещался Дугал. Там Дункан, вместо того, чтобы молиться, снял рясу и стал переодеваться в более подходящее для верховой езды одеяние — одежду курьера, в которой путешествовал в Валорет.
— Ты уже сообщил Совету? — спросил Дункан.
Арилан покачал головой.
— Нет, не было времени до отъезда из Валорета. Сделаю, как только провожу тебя. Кардиель прикроет мое отсутствие до утра.
— Прекрасно. В таком случае тебя не будут искать, если ты потратишь еще немного времени, чтобы доставить меня в Дхассу, если, конечно, нет Портала, расположенного еще ближе к Короту.
Арилан нахмурился, наблюдая за тем, как Дункан облачается в кожаные штаны и мягкую черную замшевую куртку.
— Не помню, что упоминал при тебе тот Портал.
— Ты и не упоминал, но если там и не было его раньше, то не могу представить, чтобы вы с твоими братьями из Совета не установили его после того, как ты стал епископом Дхассы.
— Он уже был там, — мрачно сообщил Арилан. — Но ты просишь слишком многого.
— Я прошу тебя избавить меня хотя бы от недели езды верхом — между Ремутом и Коротом, — ответил Дункан. Он сел на табурет, натягивая доходящие выше колен кожаные сапоги. — Даже из Дхассы мне придется ехать целый день. И мне понадобится там лошадь, если ты можешь это организовать. Я предпочел бы ее не воровать.
Арилан не мог сдержать улыбку, когда Дункан пристегивал простые стальные шпоры, которые мог носить любой вооруженный всадник.
— И ты это сделаешь, если потребуется?
— Приходилось делать и худшее, — заметил Дункан, поднимаясь и надевая утепленную кожаную куртку, между слоями которой были вшиты металлические пластины. — Ты мне поможешь или нет? Если нет, я прямо отсюда пойду в конюшню. У меня нет ни времени, ни желания спорить с тобой.
— Хорошо, — ответил Арилан, подавая ему кольчугу. — Однако могу я попросить тебя об одном одолжении?
— Это условие твоей помощи? — посмотрел Дункан на другого епископа.
— Конечно, нет. Это может помочь нам обоим.
Вы с Алариком в состоянии убедить Нигеля, что он должен принять силу Халдейнов до окончания года?
— Не понимаю, как тебя это касается, — холодно ответил Дункан, застегивая пряжку. — Именно сейчас мне плевать на силу Халдейнов. Я просто хочу попытаться выяснить, могли ли остаться в живых мой сын и мой король.
— Ты в самом деле думаешь, что они могут быть живы? — тихо, без обиды спросил Арилан.
Дункан с трудом сдержал рыдание, готовое вырваться из груди, но ему это все-таки удалось. Он понимал, что дальше сдерживаться ему будет труднее.