Тень Королевы

Джонстон Эмили Кейт

Годы практики не позволяли Падме выказать свое разочарование на лице. Она все еще не привыкла к тому, чтобы о ней меньше думали из-за ее молодости, и надеялась, что никогда не станет так пренебрежительно относиться к людям только потому, что им не хватает ее собственного опыта.

“Это было что-то вроде тренировки, - вежливо сказала она. “И я действительно скучаю по более личным связям, которые позволила мне поддерживать служба на моей собственной планете. Я полагаю, что знать имена и лица тех, кому Вы помогаете, - это роскошь, но я думаю, что масштаб, в котором Республика может служить своим членам,

должен быть очень благодарен.”

“Конечно, - ответила Мон Мотма.
– Это нелегкая задача - отодвинуть свой собственный дом в сторону, чтобы служить великой цели.”

Этот кусочек так громко щелкнул в голове Падме, что она испугалась, как бы Органа и Мон Мотма не услышали ее мысли. И вовсе не из-за ее неопытности они были так холодны с ней. Они думали, что она была более лояльна к НАБУ, чем к Республике, и что она не была готова столкнуться с таким конфликтом интересов. Действительно, ее прошлые действия по смещению канцлера Валорума в попытке выровнять игровое поле против Торговой Федерации показали, как быстро она отклонила сенатский протокол. НАБУ была частью того, кем она была, но, похоже, они ожидали, что она изгонит эту часть или, по крайней мере, изолирует ее, прежде чем они полностью доверятся ей. Она не была полностью уверена, что готова это сделать.

Я с нетерпением жду этого, - сказала Падме, хотя ей не нравилась нечестность.

Она не могла сказать по выражению лица Мон Мотмы, поверил ли ей другой сенатор, но взгляд, которым он обменялся с сенатором Органой, не был таким пренебрежительным, как его первый взгляд на Падме.

“Я пошлю сообщение, когда мы назначим следующую встречу, - сказал Органа.
– Надеюсь, у нас все будет готово для выступления в Сенате до окончания сессии.”

“Я тоже буду ждать этого с нетерпением, - сказала Падме и позволила им выйти из комнаты.

Она не пошла ни в свой офис, ни на свой шаттл обратно в резиденцию. Вместо этого она обнаружила, что бродит по коридорам. Это было не совсем бесцельно—теоретически она могла направиться в сад— - но она не особенно спешила и была погружена в свои мысли.

– А, Сенатор Амидала!- Чей-то голос прервал ее размышления, и она остановилась. Это была Мина Бонтери.

– Привет, - сказала Падме с неподдельной теплотой.
– Как я рада снова тебя видеть.”

Это, как обнаружила Падме, она имела в виду с полной правдивостью. Сенатор Бонтери, по крайней мере, была готов говорить с ней на равных, даже если она и не собиралась делиться чем-то еще. Это было достаточно справедливо: Падме все равно держала свой собственный совет по нескольким темам.

– Пойдем выпьем со мной чаю?- Спросила Бонтери. “Мой офис прямо за углом.”

– Я бы с удовольствием, - сказала Падме.

Кабинет Бонтери был украшен картинами из ее родного мира. Падме не была экспертом, но некоторые работы, казалось, были явно менее утонченными, чем другие. Возможно, Ондерон гордился тем, что использует все материалы для искусства, а не только высококачественные

– Привет, - сказала Падме с неподдельной теплотой.
– Как я рада снова тебя видеть.

“Работа моего сына” - сказала Бонтери, когда Падме рассматривала особенно нелепую картину ... спидер-байк?
– Возможно, он предназначен для других вещей, но ему было четыре года, когда он сделал это,

и он наслаждался яркими цветами и беспорядком. Мне нравится его работа, поэтому я держу ее здесь даже сейчас, когда он перешел к другим увлечениям.”

– О,” сказала Падме. Затем она рассмеялась. “На НАБУ мы поощряем всех детей экспериментировать с художественным выражением, чтобы они могли определить, где лежат их таланты.”

“А какие твои таланты?- Спросила Бонтери. Она налила горячей воды в простой металлический чайник и достала из буфета две чашки.

– Ораторское искусство и поэзия” - сказала Падме. “Не те навыки, которые обычно культивируются, должна признать. Большинство родителей предпочли бы, чтобы их дети были хороши в создании чего-то помимо слов. Я думаю, что моя мать предпочла бы, чтобы я занялась музыкой, хотя мои способности там были не столь сильны.”

“Ты была королевой планеты, и твоя мать предпочла бы, чтобы ты стала музыкантом?- Сказала Бонтери.

– НАБУ-уникальный мир, - призналась Падме.

– А родители никогда особенно не любят позволять своим детям самим выбирать свой путь, - сказала Бонтери. Она посмотрела на картины своего сына и улыбнулась.
– И все же они это делают.”

– Действительно, - сказала Падме.
– И мои родители гордятся моими достижениями, хотя и жалеют, что я не осталась ближе к дому.”

“У твоего отца есть несколько друзей в Сенате, не так ли?- Сказала Бонтери.

“Так оно и есть, - ответила Падме. “Именно так я смогла получить спонсорскую поддержку для программы младших законодателей, когда мне было восемь лет. Он делает много работы по оказанию помощи, и контакты в Сенате полезны для этого.”

“Вы не хотели присоединиться к нему?- Спросила Бонтери.

“Думаю, что да, по-своему, - ответила Падме. “Во всяком случае, я еще один сенатор, которому он может доверять.”

“Полагаю, это все, на что мы можем надеяться в наши дни, - сказала Бонтери. “Просто требуется так много времени, чтобы добиться чего-то по официальным каналам. Почему ты не разыскала друзей своего отца?”

“Потому что я хотела сама постоять за себя, - ответила Падме.
– Некоторые уже считают меня продолжением канцлера, и я не хочу, чтобы другие считали меня продолжением моего отца.”

“И все же ты не против, чтобы тебя считали продолжением королевы НАБУ?- Спросила Бонтери.

“Я была королевой НАБУ” - сказала Падме. “Я всегда буду частью этой системы, хотя и верю, что могу стать чем-то большим.”

Бонтери налила две чашки чая и передала одну из них Падме. Запах был ей незнаком. Бонтери сделала глоток, и Падме последовала ее примеру. Аромат был более цветочным, чем ей хотелось бы, но не совсем неаппетитным.

“Растет число сенаторов, которые считают, что верность своему собственному миру в первую очередь, независимо от процедуры, - это не так уж плохо, - медленно произнесла Бонтери. Она скосила глаза на Падме, но та сохраняла невозмутимое выражение лица и сделала еще один глоток чая.

– Сенатор должен уметь сохранять равновесие, - сказала она.
– Любить мир, из которого они родом, но видеть Галактику в целом.”

“Неужели кто-то действительно может это сделать?- Спросила Бонтери.
– Увидеть всю галактику и сохранить объективность в отношении нее?”