Тень креста
Шрифт:
Сам же король Олав пребывал в печали – мужское одиночество сводило Трюггвасона с ума. Не помогали ни пиры, ни охота, ни подарки, ни яства и сладости. Покои королевы оставались пустыми, но в них ещё витал дух Тиры Датской, бередя память преданного короля. Атли Сигурдссон предлагал королю отправиться в поход на Хладир, но и такое предложение не вызвало королевского интереса, а следовательно – одобрения. Время шло, и к лету король стал оживать - окружающий мир для него становился всё интереснее и интереснее. А воскреснув изнутри, Олав Трюггвасон принялся объезжать свои земли, святой отец Матеус сопровождал венценосца в этом путешествии. Планировали строительство новых церквей, собирали средства на церковную утварь. Храмы строились, а вот настоятелей и проповедников не хватало.
Огге Сванссон вернулся в Гаулар, награждённый королём Олавом за свои труды. Отец был очень рад видеть своего старшего сына. Он уже искал достойную невесту для Огге, но тот, как мог, отбивался от женитьбы. Свою награду Огге потратил на строительство боевого корабля и набор достойной команды. За время служения королю в Нидаросе, Огге понял, что случившийся мир – лишь временное затишье: Дания и Швеция никогда не оставят Норвегию в покое, пока же враги лишь поутихли, в тайне копя силы. Да и последние предсказания Эйры Толковательницы Рун ещё не сбылись.
Атли Сигурдссон стал главным королевским советником и получил от Олава земельный надел с хозяйством. Так Атли превратился в жалованного земельного ярла, который мог теперь и о семье подумать. Но Атли, как и Огге Сванссон, не верил в иллюзию мира, спокойствие границ не могло обмануть прозорливого королевского помощника. Потому Атли посетил Согне-фьорд, Агдер и Вестфольд, и везде предавался заботам о королевском флоте. И через два года собирательская деятельность ярла увенчалась успехом. Теперь, если норвежский флот можно было бы собрать воедино, то борт к борту на воде качались бы шесть десятков превосходных высокобортных драккаров. Таким количеством боевых кораблей не могла похвастать ни Дания, ни Швеция.
Гамли Лейвссон тоже ощутил на себе бремя королевской благодарности. Ярл стал главным королевским воеводой-военачальником, теперь под его рукой находилась не только городская нидаросская стража, но и всё воинство короля Олава. Он так и не женился, отдав всю свою любовь сыну - Турстейну. Маленького Гамлиссона крестили в нидаросском храме Христа Спасителя, как и многих других малышей Нидароса. Гамли побывал и в Йомсборге, где заручится воинской поддержкой тамошнего конунга – Сигвальди-Страт Харальдссона. Конунг представлял самых могучих воинов-наёмников северных морей: за деньги он мог сражаться с кем угодно. За деньги – или за тех, кто больше заплатит. Язычник слыл самым алчным и коварным из викингов Восточного моря. Сам Гамли потратил много сил и средств на подготовку королевских войск: тренировки новобранцев, оружие для всех, доспехи, обеспечение походной амуницией и прокорм. Через два года король Олав мог рассчитывать на две тысячи воинов, готовых к войне. Гамли Лейвссон, как и Атли Сигурдссон с Огге Сванссоном, прекрасно понимал, что, пока живы датский король Свен Вилобородый и швед Олав Шётконунг, никакого мира Норвегии не видать. Рано или поздно враги соберутся и нападут. Власть всегда требует настоящей вооружённой защиты – за власть и земли всегда льётся своя и чужая кровь.
***
Судьбы стран и государств решаются в битвах, и неважно, где они произойдут - на воде или на суше. Через два года так и случилось. За власть снова пролилась кровь, большая кровь. Многие норвежцы больше не увидели родины - море стало их могилой. Этим событиям предшествовала ещё одна история, история женщины, ставшей для короля Олава Трюггвасона роковой. И кровавая эта замять не обошла стороной наших старых знакомцев, всех тех отважных и бескорыстных, кто были с нами с первых страниц повествования. Горестной будет их история, однако, славным и памятным станет их конец. Но не будем забегать вперёд.
Событие это приключилось пять лет назад, когда Олав сватался к овдовевшей шведской королеве Сигрид Гордой, но при личной встрече выдвинул условие: принять христианскую веру. И получив категорический отказ, взбешённый норвежец хлестнул строптивую красотку по щеке, чем нанёс оскорбление всему королевскому дому. А вскоре Сигрид вышла замуж
В этот союз вхошли не только иноземцы - датчане и шведы, но и свергнутое Олавом Трюггвасоном семейство хладирского ярла Хакона Могучего. Сын его - ярл Эйрик бежал из Норвегии в Швецию и, в свою очередь, начал собирать вокруг себя противников Трюггвасона. Хотя король Олаф и пользовался популярностью среди норвежцев, Эйрик выказал себя умелым мужем, способным оказать влияние на недовольных Трюггвасоном бондов и норвежскую знать. Вскоре воинские силы переветника уже не уступали силам самого короля Олава. Вдобавок ярл Эйрик Хаконссон заручился тайной поддержкой шведского и датского королей. Причём участие ярла в заговоре сохранилось в большой тайне - до самой битвы за Норвегию. Ведь после поражения мятежа в Нидаросе, Эйрик дал клятву королю Олаву Трюггвасону не нападать на его земли и не насылать на них иноземцев.
Предательство же единственного союзника ввергло короля Олава в пучину кровавой трагедии у Свёльда. Об этом стоит рассказать подробнее. Сигвальди Струт-Харальдссон, конунг безбожных йомсвикингов, дважды обманул короля Олава, вследствие чего норвежец попал в засаду, организованную его врагами. Сигвальди нарушил клятву верности, данную Олаву Трюггвасону, и бросил того сражаться в одиночку, без своей поддержки. Одиннадцатью кораблями Олаву пришлось противостоять многим десяткам объединенного датско-шведского флота. Никто из йомси никогда не нарушал своих клятв, потому что клятвоотступничество каралось самим Одином. И после битвы у Свёльда братство йомсвикингов просуществовало совсем недолго. Но сейчас речь пойдёт о другой драме в норвежской Истории того времени, той, что случилась при попустительстве Сигвальди Струт-Харальдссона.
Тем ясным сентябрьским днём король Олав возвращался после успешного похода в земли вендов на родину - в Норвегию, многие потом скажут, что Олав, наконец, отнял приданное Тиры Датской у её прежнего жениха, короля Вендланда - Бурислава. Только вот, теперь он забрал его себе. Трюггвасону предстояло пройти через пролив Эресунн между Швецией и островом Свёльд. По настоянию Сигвальди король Олав разделил свои корабли на две части: зачем таким скопом идти по неширокому проливу, утверждал йомсвикинг, тем более, что его драккары сопровождают короля Олава. Одиннадцать самых крупных кораблей во главе с главным королевским драккаром "Большой Змей" двинулись в путь, а остальные, нагруженные добычей значительно поотстали и растянулись по морю. Вестник Сигвальди передал норвежцам, что пролив Эресунн возле острова Свёльд пуст и вражеского флота там нет. Хотя норвежские разведчики-наблюдатели утверждали, что скопище вражеского флота находится за выступом острова - в десяти милях от входа в пролив. Но доверчивость в отношении союзника и нетерпение сыграли с Трюггвасаном роковую шутку. Как только норвежцы достигли пространства за островным выступом, то увидели объединённый флот врага. Трюггвасона здесь уже давно ждали - это была самая настоящая засада.
Когда конунг йомсвикингов Сигвальди, шедший впереди короля Олава, оторвался от строя драккаров Трюггвасона и перебрался на сторону датско-шведского союза, те уже выстроили свой флот для битвы. Наличие в нём большого числа шведских и датских кораблей стало для короля Олава неприятным открытием - их оказалось вшестеро больше. Тем не менее, норвежский король сумел быстро оценить обстановку и определить слабые места противника. В центре вражеского флота стояли датчане, на левом фланге — шведы, справа — норвежцы-мятежники Эйрика Хаконссона. Лучшие же драккары короля Олава находились в центре его флота, и Трюггвасон решил нанести основной удар по кораблям Свена Вилобородого. Что касается Эйрика Хаконссона, то тот, с самого начала нацеливался на левый фланг королей Олава Трюггвасона, хотя битва сложилась так, что Эйрик едва не опоздал с атакой.