Тень Лучезарного
Шрифт:
– Пошли, – сказал Игнис. – Теперь я не чувствую опасности. Почти не чувствую.
В довольно большом зале, что скрывался за второй дверью, было сумрачно. Выскобленные столы, сваленные в углу скамьи говорили о том, что посетители трактир не жаловали. В устроенной в его центре печи с большой плитой что-то едва тлело, но издавало запах не жженого ореха, а паленой живой плоти и горелой кости.
– Ребенок, – прошептала наклонившаяся над печным зевом Туррис. – Лет восемь, десять. Груда костей, но кисть руки сгорела не до конца. Часов пять назад заброшен.
– Наверное, младший сын хозяйки, – произнес
– И должны были сдохнуть! – воскликнула Брита.
– Не сдохли, – ответил Эксилис. – След уходит за дом, потом к проселку и ведет на север. Сотник только что вернулся. Если их было трое, то кто-то еще должен быть здесь.
– Вон там, – протянула руку из-за плеча Эксилиса Аментия. – То ли мертвое, то ли живое. У дальней стены. Накрыто одеялом.
– Нет, – протянула руку навстречу Игнису Брита. – Я сама. Или ты хочешь, чтобы я пошла в Ардуус без уверенности в собственных силах?
Она плавно, одним движением вытащила из ножен меч, сделала шаг вперед.
– Темновато тут!
– Сейчас, – зашевелилась у дверей Аментия, и светильники, стоявшие у печи, висевшие на двух крюках по сторонам от нее, замерцали.
– Масло плохое в плошках, – извинилась Аментия.
– Пойдет, – прошептала Брита, подцепила концом клинка одеяло, сбросила его в сторону и обреченно вымолвила: – оно…
Игнис шагнул вперед и замер. На полу лежало чудовище. Вряд ли оно было много крупнее, чем человек, но казалось воплощением ужаса. И самым страшным было то, что в сплетении суставов, покрытых жестким волосом сочленений, длинных, в ладонь смертоносных когтей имелось и наполовину человеческое лицо. Над оскаленной множеством клыков пастью светились зеленоватым огнем человеческие глаза. Блестела, покрытая потом, человеческая переносица, высокий лоб, смуглые волосы.
– Оно живое! – с отвращением выдохнул Эксилис.
– Да, – кивнула Брита. – Но, кажется, уже не слишком опасное. Посмотри, почти все конечности отрублены и свалены сверху. Само существо пригвождено к полу вилами. Чуть ниже горла рукоять у вил обгрызена, но цела. Вот эти две клешни отрублены уже после схватки. Вот топор, так и торчит в полу. А эти удары нанесены мечом. Однако я хотела бы посмотреть на этого смельчака. Сражался с воплощенным ужасом, почти убил его, почему-то не прикончил, ушел, разорвал паутину и остался жив. Следов его крови не вижу. Только зеленая слизь вокруг та же, что и под чудовищем.
Игнис оглянулся. Лишь теперь он понял, что все – столы, лавки, стены – вымазано в той же дряни, что скопилась под телом чудовища.
– А если он такой же? – спросил Игнис.
– Нет, – подал голос Эксилис. – Следы человеческие. Отпечатки обычных сапог. Всего две ноги. Две! Что это такое, Брита? Что за погань?
– Это плохие вести, – улыбнулась Брита и посмотрела на Игниса. – Выдернешь вилы? Эту тварь можно или сжечь, или убить, отрубив голову. Думаю, что сжигать трактир нам не стоит, огонь привлечет внимание стражей Ардууса. А вот голову…
– Ты уверена? – спросил Игнис, берясь за рукоять вил.
– Как никогда, – бросила воительница. – Не бойся, почти все, чем можно было нанести раны, у нее отрублено.
– У нее? – удивился Игнис. – Ты уверена?
– Давай же! – прошипела Брита.
Чудовище с шипением вскочило на две уцелевших конечности в тот же миг, как Игнис выдернул из туши вилы, но удар Бриты был точен, и огни в глазах на покатившейся
– Что тут у вас стряслось-то?
– Это корча, – сказала Брита, уже запрыгнув на лошадь, чтобы следовать в Ардуус. – Я встретилась с нею впервые, так же как вы. Но моя мать родом из Дакки – дакитка. Мой дед даку. Я не знаю, что случилось с этими деревнями, куда делись люди, но вот это корча. И если она случилась здесь, она может случиться где угодно.
– Невелика беда, с учетом всей остальной беды, – недовольно заметил герцог.
– Невелика, – согласилась Брита. – Но ощутима. Это древняя магия, не магия Лучезарного. Ты должен знать, принц, – посмотрела она на Игниса. – Только эта магия не о деревьях, а о зверях. Мать рассказывала о преданиях даку, что не все из них подчинились Лучезарному. И вот тех, кто не подчинился, он обращал в зверей. Черпал что-то прямо из земли. Не свое. Мог превратить в волка, в рысь, в кабана. В кого хочешь. Но то, что выходило, было воплощенным ужасом. Правда, я ничего не слышала о пауках… К тому же это действует только на даку, дакитов и их потомков.
– Тогда почему не обратился в эту… корчу сын трактирщицы? – спросила Бибера.
– Есть какая-то защита, – пожала плечами Брита. – Каждый род даку искал, как защитить себя. Но пока не накроет вот такая напасть, не узнаешь. Кстати, моя защита действует. На плече только ожог, а вот это, – она засучила рукав и показала опоясывающую руку спиралью багровую татуировку, – саднило так, что… Но уже проходит.
– Ты точно не этот… – напрягся Игнис.
– Мне нужно в Ардуус, так что мы скоро расстанемся, – улыбнулась Брита. – Но не волнуйся, принц, это не единственная моя защита, и прочие в порядке.
– Как эта напасть распространяется? – спросила Аментия.
– Мурсы разносят ее, – ответила Брита. – Но не все это могут. Один или два. Из самых сильных. И это большая редкость. Слабый не выдержит корчи. Сильный – может защититься. Поэтому нужен сильный с изъяном. Ничего не знаю о твоих изъянах, но будь осторожнее, Игнис. В тебе есть кровь дакитов. Создавая даку, Лучезарный смешивал человеческое и звериное. Я не знаю, сладил ли он с древними богами или обманул их, но… вы видели. Прощайте, разберусь с тем, что происходит в Ардуусе, буду искать вас на севере.
– Подожди, – выехал на лошади из-за спин друзей Аменс. – Я с тобой.
– Что это вдруг? – удивилась Брита.
– А почему нет, – вдруг подбоченился Аменс. – Надо когда-нибудь и в столицу попасть. Да и вообще. К примеру, ты не замужем, я не женат. А вдруг?
– Обязательно, – твердо пообещала Брита. – Если убьешь эту новую пакость в Ардуусе и останешься жив. Тогда я твоя.
Глава 7
Фидента
Кама и Орс в сопровождении полусотни кирумских воинов отправились в путь вечером того же дня, в течение которого состоялся странный совет с исчезновением Сина, и шатер у переправы обратился в зловонное болото. Переправляться на правый берег Малиту, на лаписский тракт, Кама не стала. Сразу после полудня на берег примчался брат покойного короля Фиденты – Фортис с двумя дочерьми – черноволосыми красавицами Домитой и Нубис – и сообщил, что с отрядом Камы в Лапис отправятся матери с детьми.