Тень Луны, Море Теней
Шрифт:
Старуха продолжила путь. Йоко могла разглядеть издали, как за городом были выложены рядами мёртвые тела, но и там стражники следили за всеми в оба. Она не могла даже приблизиться, чтобы определить, там ли Ракушун.
У старой женщины был большой мешок на спине, и Йоко помогла ей вернуться на дорогу. Затем, подошла к другой группе путников, следующей из Горъйо.
– Извините, – обратилась она к первым попавшимся мужчине и женщине. Нога мужчины была перебинтована, и ему приходилось опираться на палку при ходьбе.
– Вчера моего друга ранило…
– Ты! – вдруг ткнул пальцем в неё мужчина. – Глазам своим не верю! Ты тот самый паренёк, что вчера…
Йоко тут же бросилась прочь, не дожидаясь продолжения.
– Эй, погоди минутку!
Оставив окрик без внимания, Йоко убежала, пробираясь сквозь ряды прохожих.
Несомненно, все раны мужчины были нанесены во время нападения кочо. И он её запомнил. С утра ей приходилось так убегать уже не раз. И каждый раз, когда она возвращалась, количество стражников в воротах всё увеличивалось, а к городу становилось всё труднее подступиться.
Оставив Горъйо, она отошла к подножию холмов, чтобы переждать, пока волнение уляжется. Если она будет продолжать в том же духе, то, в конце концов её арестуют. Но, даже зная это, она не могла уйти от города.
Даже если я выясню, что с ним, что тогда?
Он должна была узнать, что с Ракушуном, и даже не для того, чтобы оправдаться перед собой за то, что бросила его вчера. Она не могла взять назад то, что совершила. Даже если выяснится, что с ним всё в порядке, она не сможет просто сходить в город и извиниться перед ним, её тут же схватят. А её смерть не станет более значимой в результате всего этого.
Я не имею ни малейшего понятия, что делать дальше.
С одной стороны, ей казалось, что она слишком высоко ставит своё жалкое существование, а с другой – ей никак не хотелось вот так вот запросто расстаться с жизнью. Не в силах принять какое-либо решение, Йоко никак не могла покинуть Горъйо.
Она по прежнему бродила по округе, время от времени возвращаясь к воротам города; вновь и вновь подходила к путникам, и, задавая им одни и те же вопросы, продолжала получать одни и те же ответы. В конце концов, она потеряла всякую надежду.
– Ну и ну, здравствуй.
Прозвучало приветствие позади неё. Йоко тут же было кинулась сбежать, но, обернувшись назад, увидела глядящих на неё из окружающей толпы, женщину с девочкой.
– Мы ведь встречались возле Бакуро?
Йоко мгновенно замерла на месте от неожиданности. Это были те самые мать с дочерью, которых она повстречала тогда на горной тропе. Они торговали сахарным сиропом и сейчас весь их товар, в виде большой поклажи, висел у них за плечами, как и обычно во время их странствий.
– Как замечательно. С тобой всё в порядке. – Мать несколько озадаченно улыбнулась. Её дочка разглядывала
– Твои раны уже зажили, я полагаю?
После некоторого замешательства Йоко кивнула, и затем низко склонила голову.
– Большое спасибо за то, что помогли мне тогда.
Тогда, когда она ушла в горы, отвергнув протянутую ей руку помощи. Хоть она и поблагодарила их на словах, но это шло не от чистого сердца.
– Как хорошо увидеть тебя снова. Мы волновались за тебя. – На этот раз женщина улыбнулась не столь вымученной улыбкой. – Видишь, Гъйокуйо, с ней всё в порядке.
Она посмотрела на девочку, которая продолжала рассматривать Йоко явно сбитая с толку. Дочка прижалась ближе к матери. Йоко попыталась улыбнуться и вдруг поняла, что уже давным-давно этого не делала. Все её лицевые мышцы были настолько напряжены и непослушны, что улыбки практически не получилось.
Гъйокуйо, капризно поморщившись, попыталась спрятаться за матерью. Йоко склонилась к ней и выдавила наконец из себя улыбку. Если бы они не дали ей тогда воду и сладкий сироп, вряд ли бы она сумела продержаться в ту ночь.
– Я всегда буду благодарна за ту воду и сладость, что ты мне дала.
Девочка переводила взгляд с мамы на Йоко и наоборот. Засмеявшись, она вдруг насупилась, сразу же смутившись. Но, мгновеньем позже, вновь захихикала. Её личико было таким милым и невинным, что у Йоко подступили слёзы к глазам.
– Я и в самом деле очень благодарна. Извини, что у меня не было возможности отблагодарить тебя, как следует.
Улыбка озарила личико Гъйокуйо.
– Тебе было больно? – спросила она.
– Больно?
– Ты была такой злой потому, что тебе было больно?
– Ах, да. Прости.
– Больше не болит?
– Нет, всё уже зажило. – Она показала ей заживший шрам на руке, подивившись, заметят ли они, что рана зажила намного быстрее обычного.
Гъйокуйо посмотрела на мать.
– Она говорит, что всё уже зажило, – сказала она.
Глаза женщины явно посветлели.
– Замечательно. Когда мы добрались до Бакуро, то хотели вернуться и найти тебя. Но к тому времени ворота уже закрывались и никто из стражников не осмелился выйти из города с наступлением темноты. Ты кого-то ищешь?
Йоко кивнула.
– Мы тоже идём в Горъйо. Хочешь присоединиться?
Йоко лишь покачала головой, нет.
– Ну что ж, – произнесла женщина, беря дочь за руку. – Гъйокуйо, пойдем в трактир. – Затем она вновь посмотрела на Йоко.
– Кого же ты ищешь? Ханджю, верно?
Йоко уставилась на неё в ответ.
– Он, наверное, в одном из правительственных зданий, или же позади городских стен. Как его имя?
– Его зовут Ракушун.
Женщина приладила заново большую поклажу на спине и сказала, словно мимоходом: