Тень луны

Трапезников Александр

Словом, встав на пути православного смирения и терпения, ничуть не жалел. Напротив, вера-то и спасала его, "держала" после ухода со службы.

...В дворницкой на колченогом столе громоздились несколько бутылок коллекционного вина: попивали "Массандру" из жестяных кружек. Сыр, хлеб, зелень, антоновские, сохранившиеся до марта, яблоки. Пожалуй, ни с кем "из своих" Игорь не мог поговорить столь откровенно, по душам. Стаса больше нет, Серж далек от этого, многое ему не понятно, Мишель - практик, увлечен "жаждой деятельности", Клим - все больше и больше уходит в мир иллюзий, Большаков - хоть и разделяет его мысли, но ко всему относится несколько иронически, не всерьез, Валера еще слишком молод, Каратов - технарь, людей не видит, а остальные - хорошие ребята, но до многого "не доходят". Они "играют" в эту "игру", и думают, что так будет продолжаться вечно. По крайней мере, столь долго, насколько хватит сил. Но это вовсе не игра в перегонки, догонялки и прятки. Все гораздо сложнее. Сила и могущество, к которому они стремятся, глядя

на него, лишь инструменты Идеи, но любая идея может обернуться мифом или рассыпаться, если она сама становится лишь средством или гипнотической "инструкцией" к действию. Власть (в чем скоро убедятся и нынешние "реформаторы") не может являться самоцелью, служить собственному карману или темным инстинктам. Без высшей справедливости Идеи возможен лишь языческий ареал, бунт, постоянные бои друг с другом, либо лжеустройство мира, любой общности, фальшивое соединение воров, лжецов и предателей. Они тоже "питаются идеями", но приспособленными к их нуждам, и власть их - от сатаны.

Будто в ответ на его мысли, Сабуров произнес:

– Что такое государство, без справедливой идеи, в основе которой лежит религия? Просто большие разбойничьи банды Это не мои слова - Блаженного Августина. Давно сказано, а применимо и по сию пору. У нас была великая страна, были и люди Мы отстаивали идею, пусть и не совсем правильную... Те, кто разрушил ее, были нашими врагами.

– А я, даже почти всю жизнь проведя в тюрьмах и лагерях, все равно отвечал конвоиру: "Служу Советскому Союзу!" - пошутил Каллистратыч, подмигнув из-под лохматых бровей Игорю.

– Дело не в том, кто где сидел, чем занимался, - продолжил Николай. Всегда были интриги и подковерная борьба, но истинных патриотов было гораздо больше. Сейчас, в основном - ряженые. Жирик, что ли, или Лебедь? Не смешите. И в своей системе я сталкивался с такими же: Споров, Литовский... служить будут кому угодно. И служат.

– "Новое мышление", - усмехнулся Кононов.
– Нет ничего слаще низвержения авторитетов, вот и выслуживались перед либералами. Философия живота.

– Заигрывали с Западом, с бывшими врагами, вот и доигрались. А "бывших" нет, они ничего не прощают, все помнят. Хуже всего тем, кто продолжает работать, как надо. Неуверенность в завтрашнем дне, неопределенность, покинутость - и постоянное осуждение в СМИ. Такое ощущение, что журналисты - цепные псы.

– Вторая древнейшая профессия, - подсказал Каллистратыч.
– Жополизы...

– Да-а... Старую идею развенчали, а новой нет, - Сабурову сегодня надо было выговорить накопившееся.
– Сильных духом везде мало, даже в спецслужбах. После провала ГКЧП был шок. И я тоже задумался: а нужно ли все то, что делаю? Может, хватит? Мера грехов переполнилась. Нет же, еще на два года связался с "мальчиками в голубых штанишках". Они не понимают, что у каждого уважающего себя государства должна быть сильная спецслужба, а наш отдел - обязательно! И влезать туда "свободной прессе" нельзя. Попробуй Гусинский покритиковать "Моссад", живо на хвост наступят... Не секрет, что у любой крупной державы есть враги, даже особые "черные списки", в которых имена людей, подлежащих уничтожению, "зачистка". Были и у нас. А кто этим занимается - выполняет государственные задания особой важности, секретности. Им потом ордена и медали вешают.

– У тебя есть?
– спросил Каллистратыч.

– Имеются. Возьмите, к примеру, Израиль. С террористами там не торгуются и не церемонятся, а если ты ускользнул - ищут по всему свету. То же и американцы, англичане. Так и надо. А у нас нынче совсем другое дело. Взять, Чечню. Это же рассадник бандитов. Скоро взвоем от такого "соседства", а это же российская территория, город Грозный мы строили, Ермолов мечом усмирял, а скоро там опять война начнется. Я вам обещаю. Техас также был территорией Мексики, но американцы что-то не больно торопятся возвращать. "Плюсы" и "минусы" у нас смешались, а временный интерес правит, сплошное шараханье. Сегодня ты мне друг, завтра - враг. Из нормальных людей делают "козлов отпущения", из стукачей лагерных правозащитников, из психов всяких - народных трибунов. Каждому электорату свой вития. Их лечить надо, а они ораторствуют. Психоз массовый, шизофрения.

– Психотронная война?
– спросил Игорь.

– И это тоже. Это ведь реальность: с середины восьмидесятых и даже еще раньше у нас начались разработки пси-технологий. Управление психофизическим состоянием человека. Спросите Рыжкова, когда он премьер-министром был, знает... Документы подписывал. Еще в семьдесят третьем - первый СВЧ-генератор, "Радиосон", мощности установки хватило, чтобы "обработать" город, площадью около ста квадратных километров. В восьмидесятых - целые системы: "Русло", "Лава", "Градиент", - все основаны на сверхвысоких частотах, радиоакустических эффектах, чтобы управлять тета- и дельта-ритмами человеческого мозга. Так что оружие такое существует, но и Америка тоже "не отдыхала". Я мог бы многое порассказать, да не охота. Не время. Все же, секрет, вроде, хотя, какой к черту секрет! Все давно продано, всем известно. Я о другом. Преступность в стране - это, конечно, плохо. Но бороться надо в первую очередь не с ней, не с тобой, Игорь, а с объективными причинами, которые породили ее всплеск. Они не хотят бороться, потому что сами во всем замешаны. А уничтожают тех, с кем больше всего связаны. И это называется - отрапортавался!

Сами ведь хуже тех, с кем призывают бороться. Что такое глупые пацаны с пистолетами, по сравнению с циничными проходимцами, дорвавшимися до власти, ставшими "расой господ", которые по миллиону в год сокращают население России - от голода и безысходности? Великую страну "подкручивают" под пяту "мирового сообщества"? Из пацанов этих еще что-то может выйти, они не так безнадежны, а из тех - никогда, они за собой все мосты сожгли. Только "Мост-банк" оставили. Те собственной жизнью рискуют, а эти - чужими, быдлом, по-ихнему. Гоями. А к этому делу подверстывают и спецслужбы, вот что обидно.

– В виде наемных киллеров?

– Конечно. Мне тоже были такие предложения, не раз. Но попробуй, выступи против них открыто - заклюют, всех журналюг спустят. Суды, прокуратура - тоже "под ними". Деньги свое дело делают, а жрать всем хочется. Я уж о вере не говорю. Нет у них ни веры, ни страха Божьего...

Откровенный разговор продолжался еще долго, под мягкое массандровское, шум моторов за низким окошком дворницкой и легкий храп прикорнувшего на кушетке Каллистратыча.

3

Весной Клим ушел из бригады. Сам, без принуждения. Видимо, понял, что больше им с Игорем, не по пути. И наркотическая зависимость оказалась настолько сильной, что уже не мог отказаться. Падение в бездну шло стремительно. Хмурый не стал задерживать - простились холодно. Клим сколотил небольшую группу, начал заниматься торговлей и перепродажей наркоты. Рынок здесь большой, но крупные купцы наперечет, все друг друга знают. Если появляется новый - берут в оборот, "в разборку", и менты, и заправилы с посредниками. Особо не развернешься. Но "шушерой" прожить можно. Пока сам не сколешься. Клим на "шушеру" не тянул, запросы у него были высокие. Однако, пока что дело не ладилось. То "кидали", то "сдавали" руоповцам. Благодаря большим родительским связям, удавалось выкрутиться. Брали подписку о невыезде, вносили залог. А на крючке в четвертом подотделе МУРа, у подполковника Воронова и его зама Мголаблишвили, он уже подвис крепко. Те работали капитально, без особого шума, но с толком. Ждали, когда Клим заглотнет большую партию, чтобы повязать и впаять по полной катушке, и ему, и продавцам. Один из информаторов, некий "Асмодей", в нужное время явился к Отару Мголаблишвили и сообщил: двое из Ставрополя носом роют на улице Миклухо-Маклая, чтобы скинуть груз, героин, клюнул Клим, но еще не договорились.

– Может, туфта?
– засомневался Воронов, когда майор изложил ему донесение сексота.

– Нет!
– возмутился темпераментный грузин.
– Мой "Асмодей" - зубной техник, лицо нетрадиционной сексуальной ориентации, такие не врут. Он по всем притонам шатается, подставляет очко только под достоверные сведения. Я ему верю. А кроме того - продолжил другим тоном: - навели справки про ставропольцев. Шиманов и Глотов, грязные личности, из барыг. В Ставрополе, говорят, из обоих собирались в толчке утопить, так в Москву вырвались. Деньги за ними есть, и связи тоже, но вот отдадут ли они товар Климу - еще под вопросом? Скорее, замочат бедолагу где-нибудь на пустыре.

– А может и шут с ним? Чего тогда ввязываться? У нас других дел по горло.

– Чутье мне подсказывает, что эти Шиманов и Глотов далеко пойдут, при таком бардаке что творится - они еще нам на шею сядут и ножки свесят. Надо их окоротить, пока не поздно. В любом случае возьмем на месте преступления.

– Лады, - согласился Воронов, всецело доверяющий чутью своего зама. Разрабатывай операцию. И - он хихикнул, - береги Асмодея, как родную дочь.

– Я его, падаль, под свою кровать буду класть, чтобы не порезали, отозвался Отар, закатив глаза к потолку.

...Клим, в своем стремительном падении, уже перепробовал все. Коцию из маковых соломок, интеллектуальный ЛСД, кололся "в слюни" винтом, по-настоящему торчал только от героина. Становился при этом злой, психованный, страшно подозрительный, ему начинали мерещиться всюду подслушивающие устройства и преследующие его люди. При этом он пристрастился к "наркотрудам" Кастанеды, Макены и Грофа, слушая "опиумную рейв-музыку", и объясняя сам для себя все это тем (а чаще разговаривая с собой), что вступает в контакт с Высшим Космическим Разумом, чего не понять простым смертным. Вокруг него в группе блуждали такие же наркоманы, как он, уколотые, обкуренные и ввинченные, для которых Клим являлся непререкаемым авторитетом, земным Богом. Деньги пока еще водились, кое-какие дела удавалось проворачивать. Иногда, взяв партию доз в сорок, можно было, искусно манипулируя, добавляя толченый демидрол с сахарной пудрой, разложить ее на восемьдесят. Оставалось и на продажу, и своим. Но когда подвернулось крупное дело со ставропольцам, Клим не устоял. Они запросили очень много, больше, чем было у Клима в наличии. Но "герыч" был качественный. Купив пару грамм, на пробу, Клим со своей молодой подругой и помощником "завис" на сутки. У них уже давно атрофировался половой инстинкт, но "плавали" и "летали" они в тот день во всех точках земного шара и даже на других планетах. Когда очнулись, Клим решил: надо такой товар брать, и во чтобы то ни стало. С этой первосортной партией обеспечено безбедное существование на год. Но где взять недостающие деньги? За пятнадцатью штуками он отправился к Игорю. Тот хладнокровно выслушал его, не поверив ни единому слову. Клим врал что-то про срочное лечение в раковой клинике. Выглядел он, действительно, не важно, но Хмурому было понятно отчего?