Тень любви
Шрифт:
Она помолчала, чтобы перевести дыхание, и Дэниел, воспользовавшись паузой, сказал:
– Вы просто ангел, миссис Тэйлор, просто ангел!
– Да идите вы к черту! Надеюсь, я еще жива. Оставьте свои милые словечки для своей сестрички. Где она, кстати, хотела бы я знать? Дэниел, вам следует повнимательнее смотреть за нею. Она слишком уверена в себе для этого испорченного мира.
Дэниел засмеялся и ушел, вполне уверенный, что сможет полагаться на хозяйку в том, о чем он ее просил. Как ни пытался он в последующие дни отвлечься от мыслей о Кристине Уориндер, они возвращались к нему снова и снова. Он никогда
Дэниел так мало знал о женщинах. Живя в обществе аскетичных Джессонов, он стремился только к одной цели – попасть в Лондон. У него не было ни времени, ни желания гулять с девушками, как делали другие ребята, любившие хвастать своими победами. Его никогда не трогали смешки девчонок и их глупое щебетание, да и потом среди них не было ни одной, похожей на Кристину. О, черт побери, думал Дэниел, неужели он до сих пор все еще не забыл ее, светскую даму, делающую вид, что ее интересует бедняга, зарабатывающий на жизнь обучением сорока оборванцев, которые умирают с голода в трущобах? Разве непонятно – он ей не пара. Он решительно не пойдет в клинику во вторник, – продолжал размышлять Дэниел, – если же ее действительно интересует здоровье маленького Дикки, пусть спросит о нем у доктора, а не морочит ему голову.
Когда в очередной раз Дэниел вернулся домой, миссис Тэйлор доложила, что Дикки спит как убитый.
– Не хочу показаться навязчивой, мистер Хантер, но мне кажется, что вам лучше быть поосторожнее, – предостерегающим тоном сказала хозяйка, – иначе вы скоро останетесь с мальчишкой на руках. Его мать слишком распущена, на мой взгляд, и любят погулять с дружками, а паренек ей только мешает.
– Спасибо, миссис Тэйлор, я это учту, – весело сказал Дэниел. – И еще спасибо за то, что присмотрели за мальчиком, – и Дэниел запечатлел дружеский поцелуй на сморщенной щеке миссис Тэйлор.
– Ну ты подумай! – воскликнула она, отвесив ему легкую пощечину. – Юный дьявол-искуситель! Думаю, мне уже можно перестать играть роль нянечки и пойти спать? – с иронической улыбкой произнесла миссис Тэйлор.
Дэниел рассмеялся и в несколько прыжков взбежал по лестнице в свою комнату. Дикки лежал поперек кровати, изредка постанывая во сне. Дэн смотрел на мальчика несколько минут, размышляя о том, что же ему теперь делать. Завтра он должен был встретиться с матерью мальчика. Дэн вздохнул и начал раздеваться. Затем, осторожно пододвинув Дикки к стене, он лег на край кровати, отнюдь не приспособленной для двоих. Он постарался заснуть, но сон не шел, разнообразные мысли мешали заснуть.
Неужели правда то, что он услышал от одного человека на собрании рабочей ассоциации? Будто Эверард Уориндер выдвинут кандидатом в Парламент? Если это так, то он, Дэниел, будет одним из первых, кто выскажет Уориндеру все, что думают о нем большинство прогрессивно мыслящих рабочих и он сам
Раньше Дэниелу не приходила в голову мысль о предусмотрительности Уориндера. Не потому ли Кристина Уориндер работает в клинике, чтобы завоевать доверие к персоне своего драгоценного папочки?
А что, возможно, размышлял Дэниел, этим своим предположением доведя себя до такого состояния, что долго еще не мог успокоиться.
Мысль о хитрости Кристины Уориндер с той же силой владела Дэниелом и на следующий день, когда он, несмотря на прежние здравые решения не иметь ничего общего с нею, направился прямо в клинику. Ему не терпелось высказать этой леди все, что он думал о ней и ее отце.
Именно в это утро на кровати сестры сидела Маргарет. На ней было роскошное домашнее утреннее платье. Она листала страницы большой красочной книги для детей.
– Не слишком ли рано, – лениво рассуждала Маргарет. – Еще ведь очень не скоро мой сын-наследник будет интересоваться подобными книгами.
– Сын-наследник, – хмуро взглянув на сестру, повторила Кристина. – Что ты, милая, имеешь в виду?
– А разве мама не сказала тебе, Крис? Наверное, еще рановато об этом говорить. Но… в общем, я беременна.
Кристина приподнялась в кровати, она смотрела на сестру, не отводя удивленных глаз:
– О-о, Маргарет! Как, уже? Ты рада этому?
– Да, конечно, я очень рада, сестричка.
– А Фредди-то знает?
– Пока нет. Как только мы вернулись из Италии, его сразу же отозвали в полк. Зато отец Фредди обо всем уже знает и хлопочет около меня, словно заботливая наседка, представляешь? – призналась Маргарет. – Вот я и вырвалась сюда под предлогом покупки детского белья.
– О-о, дорогая! – Кристина потянулась и быстро поцеловала сестру. – Если ты счастлива, то и я счастлива. Должна признаться, твое положение пошло тебе на пользу. Правда, правда. Ты замечательно выглядишь. Даже лучше, чем обычно, честно.
– Не говори глупостей… Скоро я буду похожа на бочонок. А вот ты, Кристина, действительно выглядишь замечательно, ты просто цветешь, сестричка. Я обратила на это внимание еще вчера за ужином. Ты просто вся светилась! Отчего это?
– Ну, что ты, Маргарет. Я всегда была гадким утенком. Ты сочиняешь обо мне.
– Если я правильно помню, то по сказке, рассказанной нам нашей гувернанткой в далеком детстве, гадкий утенок превратился потом в прекрасного лебедя. Я подумала, что это из-за Гарета ты такая красивая, но его нет с нами рядом. А может быть, дело в Раймонде Дориане, он не сводит с тебя глаз?
– О, прошу тебя, не вспоминай о нем. Каждый раз, когда он рядом, меня просто трясет. Маргарет, ведь ты не думаешь, что папа имеет на него какие-то виды? Нет?!
– Как на возможного мужа, ты хотела сказать, да? Милая моя, наш папа никогда не станет кого-либо тебе навязывать. Зачем это ему?
– Не знаю, – мрачно ответила Кристина. – Лорд Дориан сказочно богат, а папа рассчитывает на политическую карьеру, ведь ясно же, что для этого потребуется много денег. Очень много. Он собирается стать членом парламента.